Джулиана Морис - Счастливое падение
Кивнув на прощанье Нику и сочувственно улыбнувшись Эмили, мужчина поспешил к своему автомобилю. Ник сжал зубы. Ему не нравилось, что кто-то так хорошо знаком с Эмили. Пусть он сам сейчас мало что помнит, но кто, в конце концов, здесь ей муж?!
— Что он тут делает?
Его резкий тон удивил Эмили.
— Хэнк нам здорово помог. У меня не было машины, и он отвез меня домой после того случая. Он много...
— Он опоздал.
— Что?
— Ты уже замужем.
Эмили, наверное, рассмеялась бы, если бы не была так поражена. Ник ревнует?
— Он твой друг, а не мой. И вообще ничего такого у меня с Хэнком никогда не было.
— Ну вот пусть и не будет.
— А ты не будь идиотом. Пейдж думала, что встреча с ним может встряхнуть твою память.
— В следующий раз предупреждайте. Я не люблю сюрпризов.
— С каких это пор? — Эмили открыла ему дверцу машины рядом с водительским местом, хотя сейчас ей бы хотелось, чтобы он сел подальше от нее.
Ник вздохнул и залез в сверкающий синий «блейзер». Нельзя сказать, что Хэнк Макаллистер ему совсем не понравился, он просто приревновал, так как тот знал о его жене больше, чем он сам. По крайней мере в настоящий момент.
Эмили, храня молчание, ехала по Крокетту. Вот они оказались на тихой улочке, и Эмили остановилась у дома, окна которого выходили на небольшой залив и гавань. Дом, как и все в Крокетте, был аккуратный, чистенький и утопал в зелени.
— Мы здесь живем?
Эмили кивнула, выключила мотор и еще некоторое время сидела, положив руки на руль.
Ник глубоко вздохнул и начал снова:
— И ты выросла в этом доме?
Она бросила на него быстрый взгляд.
— Нет. Мать с отцом жили в другом месте, а это уже мое собственное приобретение. — Эмили посмотрела на дом, и ее сердце наполнилось гордостью. — Он был настоящей развалюхой, так что мне пришлось вложить в него много сил. Ты мне очень помог с ремонтом.
— Ну конечно, помог. Я ведь твой муж.
Эмили покраснела и начала вылезать из машины.
— Я купила дом несколько лет назад. Еще до того, как мы поженились.
Ник тоже вышел из машины и оглядел особняк. Солидный, комфортабельный, с большими окнами и широкими дверными проемами. Такие любили строить в 20-х годах. В таком доме вполне можно вырастить человек шесть детей.
— Доктор Уэскотт говорит, что я упал с этой крыши.
— Да, ты работал на задней половине дома. Там есть крытое крылечко, над ним протекает крыша.
— Я постараюсь починить ее как можно скорее.
Эмили откинула назад голову и посмотрела на него.
— Больше ничего такого ты делать не будешь, Николас Карлтон.
Он улыбнулся в ответ.
— Почему это?
— Потому что я так сказала. Ты что, хочешь сломать себе шею? Найдем настоящего мастера и починим крышу. Я... я вообще думала, что ты разбился насмерть.
Дрожь в ее голосе перевернула сердце Ника. Значит, Эмили переживает за него.
— Успокойся, Ангел, — прошептал он, обнимая ее за талию. Господи, от нее исходил запах солнечного утра, цветов и еще такой волнующий, только ей присущий женский запах. — Больше со мной ничего не случится.
— Правильно, потому что ты больше не полезешь на крышу, — ответила Эмили, отстраняясь от него. Она стала подниматься по ступенькам.
Ник едва не рассмеялся, но ему больше не хотелось расстраивать Эмили. Его жена могла быть мягкой и чувствительной, хотя была способна тут же взорваться. И однако природную доброту не утаить — здесь не поможет ни вздернутый подбородок, ни напускная агрессивность.
В доме было прохладно. Обставлен он был просто, но со вкусом, что очень понравилось Нику. На каминной полке в простом глиняном кувшине стоял букет полевых цветов. Рядом с современной удобной мебелью он заметил и антиквариат. Легкий ветерок колыхал тюлевые занавески на окнах, через которые проникал запах лимона и свежескошенной травы с соседнего участка.
Несмотря на чувство некоторой неловкости, Ник не мог сдержать любопытство, подталкивавшее его заглянуть во все комнаты, открыть все ящики и чуланы.
— Ты что-нибудь ищешь? — спросила Эмили, когда он вошел в спальню на втором этаже. Она только что засунула туфли в ящик и стояла босая.
— Это наша спальня? — спросил он.
— Ага.
Он увидел, как она нервно крутит обручальное кольцо на пальце. Взяв ее за руку, он нежно поцеловал это кольцо.
— А почему я купил тебе такое простое колечко, без бриллиантов? — шепотом спросил он.
— А я... не люблю вычурных колец. Во-первых, ими постоянно за что-то задеваешь, а во-вторых, боишься их потерять. — Она попыталась отнять руку, не глядя на него.
— Не нервничай, — тихо сказал он.
— Я хотела сказать тебе то же самое.
— А почему это я должен нервничать? — Ник обнял Эмили и прижал ее к себе. — Из-за амнезии? — Он почувствовал, как она вздрогнула. — Что, я совсем уж не такой, как раньше?
— Не настолько все просто... Послушай, может, тебе лучше пока отдохнуть? Я пойду вниз, а ты оставайся.
Ник поднял ее лицо за подбородок и посмотрел ей прямо в глаза.
— Ты моя жена, — произнес он медленно. — Я не знаю, что было в прошлом, зато хорошо знаю, чего хочу сейчас.
— Секса, — докончила она за него.
Вот так. Наверное, он сам во всем виноват. Зря он постоянно пытался дотронуться до нее, прижать ее к себе. Конечно, он хотел и близости с ней, но, главное, он хотел вернуться к прежней жизни. К той жизни, когда Эмили смеялась вместе с ним, боролась с ним, любила его... доверяла ему. Он хотел всего этого.
— А что плохого в сексе? — спросил он, на мгновение отстраняясь от нее.
— Ничего. Но я уже говорила тебе, что я не совсем в форме из-за ребенка. Дай мне немного прийти в себя.
— Это сколько?.. — прошептал он и наклонился к ней так близко, что почувствовал ее дыхание.
— Я... я пока не знаю.
— Ммм. — Ник заметил, как часто пульсирует жилка у нее на шее. Он расстегнул верхнюю пуговку на ее блузке и увидел, что ее синие глаза загорелись одновременно от желания и протеста. Желание он разбудил в ней. Протест он почувствовал в ней с самого начала.
То, что он проделывал с ней, было несправедливо. Но он и не хотел быть справедливым, он хотел... ее.
Взяв двумя пальцами ткань блузки, он покачал головой.
— Какая тонкая ткань. Ты хотя бы понимаешь, что она просвечивает на солнце?
Эмили судорожно сглотнула. Ей бы рассердиться... Но кровь так стучала в висках, что она почти не могла думать.
— Я... Ник...
Вторая пуговка была уже расстегнута.
— Я все вижу через ткань.
— Я растолстела, — пробормотала Эмили.
Он погладил ее округлившийся живот.
— Ты прекрасна. Оттого что ты носишь моего ребенка, я хочу тебя еще сильнее.
