Мишель Селмер - Герцог-сердцеед
Виктория стерла все сообщения, не прослушав, и выключила телефон. Иногда, как в эту минуту, она жалела, что у нее нет подруги, чтобы выговориться, но только сейчас девушка осознала, насколько одинока — сейчас, когда ее карьера под вопросом, а единственный человек, которому она во всем доверяла, ее предал. Все эти годы она посвятила работе, и что получила взамен? Ни-че-го!
По справедливости нельзя винить во всем только отца. Где была она? Почему лично не проверяла финансовые отчеты? Потому что доверяла ему во всем? Потому что у нее не было причин ему не верить? Но какой сейчас смысл терзаться этими вопросами? Эта страница ее жизни должна остаться в прошлом, а чтобы у нее было будущее, ей нужно как можно скорее найти личную помощницу для Чарлза Фредерика Мида.
Продолжить работать в «Ройял Инн» она не сможет — чувство, что ее взяли из жалости, по-прежнему не покидало Викторию.
Глава седьмая
Как Чарлз и обещал накануне, утром за ней приехала машина. Услышав стук в дверь и решив, что это водитель, Виктория открыла дверь.
Прислонившись к косяку ее двери, стоял Чарлз. В черном костюме он выглядел неотразимо. На его лице была усмешка и ни малейшего следа одолевавших его вчера тяжелых мыслей.
— Доброе утро, — он сделал паузу, — Виктория.
— Чарлз? Доброе утро.
— Я думал, что произведу на вас впечатление. Я запомнил ваше имя.
Что это? Неужели ее маленькая демонстрация имела успех? Однако радость длилась недолго.
— Вам не кажется, что я заслужил вознаграждение? — Он выразительно повел бровями.
Виктория была вынуждена признаться себе, что его беззастенчивый флирт начинает ей нравиться. И если уж быть честной, ее имя он ведь запомнил сразу. Хотя лично к ней это, скорее всего, не имеет никакого отношения — кто знает, сколько раз она и ее отец были предметом разговора Чарлза с членами королевской семьи, прежде чем она была принята в штат?
— Подождите меня здесь, — сказала Виктория, решив не отвечать на его провокационный вопрос. — Я только возьму пиджак.
Меньше чем через минуту она была уже готова, но, когда подошла к двери, та была заперта, а Чарлза рядом с ней не было. Может, он спустился вниз? — подумала Виктория и услышала:
— Красивый вид.
Обернувшись, она увидела Чарлза в гостиной у окна.
Мысль о том, что он находится в ее квартире, привела Викторию в смятение. Ее казавшаяся до того просторная гостиная — несмотря на расставленные там коробки, — вдруг стала маленькой и тесной.
— Не могу поверить, что вы не слышали мою просьбу ждать меня у двери, — произнесла она, надеясь, что ее голос звучит раздраженно, а не взволнованно.
Чарлз повернулся, и от его улыбки у Виктории перехватило дыхание. Негодяй прекрасно знал, как на нее влияет эта его улыбка, внезапно поняла она.
— Отсюда виден океан, — сказал Чарлз, жестом указывая в окно.
Так, совсем немного, в просветах между зданиями, через дорогу. Совсем другой вид открывается, из окон его дома.
— Не помню, чтобы я вас приглашала, — холодно заметила Виктория.
— Ну и манеры у тебя, — покачал головой Чарлз.
Виктория даже задохнулась от возмущения. Он уже перешел на «ты»?!
— Как тебе нравится жить в центре города? — продолжил свои расспросы Чарлз.
Виктория вспомнила о поместье за городом, которое когда-то раньше принадлежало их семье, но прогнала от себя эти воспоминания.
— Удобно и, главное, не напоминает о том, что мы потеряли.
Ну зачем она ему это сказала? — мысленно простонала про себя Виктория. Как она могла сказать человеку, который ей не нравится, что-то настолько личное? Точнее, ей хотелось, чтобы он ей не нравился…
— И как, помогает? — серьезно спросил Чарлз.
Не очень, хотя он, скорее всего, об этом уже и сам догадался — достаточно посмотреть на коробки.
— Я готова ехать, — объявила Виктория, взяв со столика сумочку и ключи.
Чарлз не сдвинулся с места и смотрел на нее с таким выражением, словно знал то, чего не знала она.
— К чему такая спешка?
Виктория посмотрела на часы.
— Восемь двадцать.
— Только-то?
— Машина ждет.
— Без нас все равно не уедет.
Чарлз по-прежнему не отводил от нее взгляда. Да-а, напрасно она его поцеловала…
— Я тут подумал, — сказал Чарлз и сделал несколько шагов по направлению к ней.
— О чем? — спросила Виктория, стараясь не показать, как сильно он заставляет ее нервничать.
— О прошлом вечере.
— И?.. — спросила она, делая вид, что ей это абсолютно неинтересно и спрашивает она только из вежливости, хотя на самом деле она сгорала от любопытства.
— Я передумал, — заявил Чарлз, надвигаясь на нее.
Это означает, что она заставила его изменить свое отношение к женщинам? Вряд ли… У нее было чувство, что речь совсем не об этом.
— Теперь, когда я знаю, чего лишаюсь, мне как-то тяжело выполнить просьбу семьи.
Поцеловать его было не просто плохой идеей, это была катастрофа!
По его глазам Виктория поняла, что у него на уме. Но самое ужасное заключалось в том, что она этого желала, и желала отчаянно! Вчера она была уверена, что, выступив в роли инициатора, когда Чарлз немного растерян — что не мешало ему, впрочем, быть неотразимым, — она будет хозяйкой положения.
Как же она ошибалась! И тогда, и сейчас хозяином положения был Чарлз. Но почему ей это даже нравится?!
— А затем мне пришло в голову еще кое-что, — склонился над ней Чарлз, и Виктория почувствовал запах его зубной пасты, — кто сказал, что моим родственникам обязательно знать, что я не выполнил их просьбу?
Виктория вся сжалась. Черт возьми! Отпрянет ли она от него или примет поцелуй — в любом случае он все поймет. То, что она лгала, утверждая, что не считает его привлекательным.
Их взгляды встретились. В его темных глазах с черными крапинками прыгали озорные чертики. И они излучали опасность.
О да, она не возражает против небольшого разнообразия в своей жизни, завороженно глядя на него, решила Виктория, но тут же спохватилась. О чем она только думает? Какое разнообразие?! Она не любит, когда в ее жизни происходит что-то незапланированное.
Собрав все свои силы, чтобы голос не выдал ее, Виктория сказала:
— Вы закончили? Может, отправимся на работу?
Какое-то мгновение Чарлз пристально смотрел на нее, а затем усмехнулся:
— А вы крепкий орешек, Виктория Хьютон.
Если бы это было так, с сожалением подумала девушка, то ее сердце не колотилось бы так сильно в груди, а она не жаждала бы его прикосновений.
— Именно так, — солгала она.
