Элен Милдред - В серебряных каплях дождя
— Возвращаю тебя твоему другу. В целости и сохранности.
Ей было стыдно. За Стэнли, что он напился как свинья, да еще и лезет на рожон. За себя, что повела себя как последняя шлюха — если бы Джек не остановился вовремя, она запросто отдалась бы ему прямо посреди двора. И это она — сама скромность, мисс Серая Мышка! К счастью, работа в Манли близится к полному завершению. Они увидятся еще пару раз от силы, как-нибудь придется это пережить.
Линда взяла под руку Стэнли и пошла с ним к выходу. Он практически повис на ней, еле перебирая ногами. Большинство гостей были заняты своими делами и своими разговорами, поэтому на них почти никто не обращал внимания. Они уже дошли до большого декоративного аквариума в центре зала, как Стэнли споткнулся и начал падать, потянув за собой Линду. Она представила, как растянется в своем шикарном платье на паркетном блестящем полу посреди зала, полного народу… Эй, кто еще не видел немую сцену из комедии с Линдой Флэтчер в главной роли? Чарли Чаплин отдыхает. И как в такой ситуации оставаться королевой?.. К счастью, пережить позор ей не пришлось. В последний момент Линду подхватили чьи-то сильные руки.
— Милая девушка, падать необязательно. Давайте-ка я вам помогу.
Она подняла голову и увидела перед собой Рэймонда Невилла. В его внимательных серых глазах не было презрения. Он ободряюще улыбнулся.
— Бывает. Давайте вместе отведем вашего спутника к машине.
— Спасибо, — еле нашла в себе силы выговорить Линда.
Вдвоем они кое-как запихнули Стэнли на заднее сиденье такси. Выпрямившись, Линда протянула Рэймонду руку и сказала еще раз:
— Спасибо.
В этот момент его взгляд упал на декольте девушки. Мужчина застыл, не отводя глаз от ее ложбинки. Линда почувствовала себя неловко и набросила на плечи шарфик, прикрывая грудь. Рэймонд поднял глаза и спросил медленно:
— Милая девушка, как вас зовут?
О господи! Он что, решил за ней поухаживать? Этого еще не хватало. Боковым зрением она видела, что пару минут назад на крыльце появился Джеки, кажется, смотрит на них.
— Господин Невилл, я очень благодарна вам за помощь, правда очень. А сейчас мне нужно ехать, извините, — отбарабанила она скороговоркой.
Торопливо села на переднее сиденье и бросила таксисту, пока Рэймонд не успел опомниться:
— Поехали. Быстрее. Как можно быстрее.
Открывая дверь своей квартиры, Линда услышала, что в сумочке затрезвонил телефон, Это была особая мелодия, это был он — звонок, которого она ждала несколько месяцев. Линца наспех выдернула ключ из замка и, захлопнув дверь с внутренней стороны, прижала мобильник к уху.
— Линда Флэтчер, слушаю вас, — произнесла дрожащим от волнения голосом.
Собеседник был предельно краток.
— Он сменил имя. Узнать его — дело практически безнадежное. Но я попробую. До связи.
Линда едва успела прошептать: «Спасибо», как услышала в трубке короткие гудки.
6
Происходило что-то странное. И это происходило уже достаточно давно. Сначала он старался не обращать внимания, пытался отключать эмоции и включать здравый смысл. Бесполезно. Мысли о ней появлялись вновь и вновь, причем в самые неподходящие моменты. Например, когда он сидел на совещании, где обсуждались серьезные финансовые вопросы. Или во время важных переговоров с иностранными партнерами.
И Джек Невилл вынужден был признать: он, управляющий директор семейного бизнеса, солидный тридцатидвухлетний мужчина, в трезвом уме и ясной памяти влюбился, словно подросток. Именно так. Похожие чувства он испытывал в четырнадцать лет, когда предметом его обожания стала синеглазая тоненькая девочка со светлыми вьющимися волосами из параллельного класса. Он не смел признаться ей в любви, тайком писал письма и стихи, которые никогда никому не показывал. Она была как мечта: прекрасная и Недоступная. Такой и осталась в памяти.
Потом были увлечения, симпатии, страсти, желания… Как у любого нормального мужчины, были связи с женщинами. Но того ощущения чего-то светлого, чистого и необыкновенного больше не возникало. Да, собственно, Джек и не ждал ничего подобного. Такое возможно лишь в ранней юности и уходит вместе с ней. А в двадцать пять и тем более в тридцать два на первый план выходят соображения разумности происходящего.
Его характер был закален, с одной стороны — бизнесом, с другой — спортом. Джек с детства увлекался виндсерфингом, как и многие его ровесники, живущие на берегу океана. К рекордам, правда, не стремился. Главное — получить свою дозу адреналина, почувствовать, как тебе подчиняется неуправляемая водная стихия и доска стремительно несется по послушным волнам. Бизнес и спорт научили его даже в кризисных ситуациях за считаные секунды брать себя в руки, сохраняя хладнокровие.
А потому Джек Невилл был очень удивлен, если не сказать — шокирован, когда понял, что временами просто теряет рассудок.
Около двух лет назад Джек вышел из сиднейского офиса компании с единственной мыслью — срочно пообедать. Он только что прилетел из Сингапура после сложных переговоров. Двое суток провел почти без сна: ночной рейс в одну сторону, потом — в обратную. Переговоры прошли не так, как планировалось, и отец, выслушав, остался недоволен. Словом, Джек был невыспавшимся, голодным и злым.
Он шел по аллее в сторону ближайшего кафе в надежде съесть хоть что-нибудь и выпить хоть что-нибудь, не глядя по сторонам. И конечно же на пути попалась какая-то девчонка с мольбертом, который был чуть ли не больше ее самой. Джек случайно задел его, и он упал.
— Извините. — Пришлось остановиться и наклониться, чтобы поднять этот мольберт.
Джек еще подумал что-то типа: «Торчат тут всякие художники, когда люди делом заняты». Он выпрямился.
А она хорошенькая… — пронеслась в голове мысль. И ножки, и талия, и грудь… Мысль эта, надо признать, была не нова. Джек отнюдь не избегал общения с девушками, особенно с красивыми блондинками.
Юная художница, похоже, растерялась.
— Спасибо большое. Это вы меня извините! Я такая неуклюжая.
— Ничего, бывает, — примирительно сказал Джек. Злость и раздражение уже куда-то испарились.
Девушка встряхнула головой и улыбнулась. Ямочки заиграли на щеках, а в глазах отразилось синее сиднейское небо. Что-то дрогнуло в сердце от этой искренней улыбки, от этого открытого взгляда. И крамольные мысли исчезли? Хотелось просто стоять и любоваться ею — как произведением искусства. Если бы Джеку было четырнадцать, он бы, наверное, так и сделал. Но ему уже за тридцать. Он солидный бизнесмен, которому не пристало знакомиться на улице, а тем более изображать страдания юного Вертера. Оставалось только улыбнуться и идти куда шел.
