Люси Гордон - Одинокий орел по имени Бернардо
— Не думаю. Но ее нужно доставить в больницу.
Ренато взял мать на руки и зашагал к двери. Сзади шел Бернардо.
— Больница недалеко. Мы прямо туда. — Бернардо подбежал к первой из машин. Хедер и Энджи сели в следующую. Когда они доехали до больницы, Баптисту уже увезли, а братья мерили шагами коридор.
За внешним спокойствием Бернардо чувствовалось внутреннее напряжение. Энджи вспомнила его двойственное отношение к Баптисте. Любовь и вместе с тем отчужденность. Как это сейчас, должно быть, мучает его! Она сжала ему руку, пытаясь поддержать.
Хедер окинула взглядом свое свадебное платье, такое сейчас неуместное. Она была бледна, но спокойна. Попросила Бернардо позвонить в Резиденцию, чтобы горничная Баптисты привезла им повседневную одежду. Горничная вскоре приехала, и они переоделись.
Двум мужчинам разрешили увидеть Баптисту. Затем к ним добавилась Хедер. Энджи без отдыха ходила взад-вперед по коридору. Наконец появилась подруга, которая выглядела совсем убитой.
— В чем дело? — встревожилась Энджи.
— Я надеялась быстро уехать отсюда, но Баптиста хочет, чтобы я осталась. Мне пришлось пообещать, ведь она так больна. Но разве я могу жить в одном доме с Ренато? И при этом не говорить, как ненавижу его?
Ренато, заметила Энджи. Не Лоренцо. Ей вдруг больше всего на свете захотелось оказаться в объятиях Бернардо.
* * *
Резиденция стала похожа на дом призраков. Гости разъехались. День кончился. Свет нигде не горел.
Хедер куда-то ушла одна. Энджи убежала в сад. Болезнь Баптисты и необходимость поддерживать подругу помогали ей сохранять спокойствие и контролировать себя. Но сейчас она просто бесилась от злости, какой не испытывала никогда в жизни. Ей хотелось плакать. Хотелось сорвать серебряную луну, которая с таким безразличием взирала с неба. С обидой в сердце на всю семью Мартелли она быстро шагала по выложенной плиткой дорожке.
— Энджи, — донесся из тени голос Бернардо.
Она стрельнула в него взглядом, продолжая вышагивать по плиткам.
— Догадываюсь, что ты чувствуешь… Как плохо, должно быть, думаешь о нас.
— Ты и представить не можешь, что я думаю, — яростно фыркнула она. — Если бы Лоренцо был здесь, я бы… я бы… Как он мог сделать такое? Как мог поставить ее в такое положение? Ты видел ее лицо?
— Да. И мне стыдно за брата. Не думаю, что смогу простить его.
— Да как можно простить этого трусливого обманщика…
— Но, по-моему, Ренато заслужил свою порцию проклятий. Он силой заставлял его жениться.
— Это верно, — с жаром согласилась Энджи. — Мне никогда не нравился Ренато. Но сейчас, по-моему, я их ненавижу в равной степени.
Пытаясь успокоить ее, он сделал шаг в ее сторону, но она оттолкнула его.
— Не подходи ко мне, — предупредила Энджи. — Я опасна. Мне сейчас хочется кого-нибудь убить.
Он все-таки ухитрился подойти к ней и попытался ее обнять, заглянуть в лицо.
Увидев горевшие ненавистью глаза, он остолбенел. Его очаровали ее утонченная внешность и солнечный характер, поразило искусство врача. Но ему и в голову не приходило, что у этой женщины стальная воля.
— Не говори о ненависти, — попросил он. — Не ты.
— Не могу удержаться. Раньше я не знала ненависти, а теперь не знаю, как остановиться. Хедер ведь ничто, так? Чужая женщина из чужой страны, с ней можно обращаться по старинке…
— Это несправедливо. Мы приветствовали ее в нашем доме, много сделали для…
— А потом вся ваша стая собралась вместе, чтобы наблюдать, как ее унижают! — в ярости выкрикнула Энджи.
Он крепче прижал ее к себе, чуть встряхивая за плечи.
— Выходит, всю нашу стаю — под одну метлу? — охрипшим голосом спросил он. — Ты это хочешь сказать? Ты ненавидишь нас всех? Каждого?
Вопрос заставил ее на секунду остановиться. Она сжала губы, пытаясь сдержать слезы злости, и покачала головой.
— Ох, не принимай все буквально и не ищи логики в моих словах. И, пожалуйста, не мешай мне ходить.
— Ни за что в жизни. — Он еще крепче прижал ее к себе и наклонил голову.
Она сопротивлялась: слишком злая была, чтобы дать себя поцеловать. Но его губы обладали способностью успокаивать злость.
— Перестань ненавидеть меня, — прошептал он.
— Я не… Не тебя… Только…
Она прижималась к нему, надеясь на то, что они в саду одни. Казалось, много времени прошло с той ночи, когда она готова была отдаться ему. Она так соскучилась по его ласкам. Сладостное блаженство охватило ее.
— Тише, тише, забудь о других. — Он нежно ласкал ее лицо. — Думай только о нас. Ты сегодня особенно красивая. Я так много должен сказать тебе. Но я не могу говорить здесь и сейчас. Как только Баптисте станет лучше, я вернусь в Монтедоро. Я хочу, чтобы ты поехала со мной.
— Как я могу бросить Хедер?
— Дорогая, она сильная. Позволь ей самой со всем справиться. Ты не можешь сделать это за нее. А мы поедем туда, где мы свои и нам хорошо. И там никого не будет, кроме нас.
— Да, — радостно согласилась она. — О да…
— И возможно, там мне удастся сказать тебе, как сильно я тебя люблю. Не знаю, есть ли такие слова. Но я постараюсь.
— Скажи мне сейчас, — попросила Энджи.
— Мне трудно найти слова, чтобы сказать тебе, что ты значишь в моей жизни, потому что ты и есть моя жизнь. Мы так недолго знаем друг друга, но утром, едва проснусь, я думаю о тебе. Я ложусь спать, а ты в моем сердце. Ты в моих снах. Все это и еще больше я буду говорить тебе, когда мы заживем в нашем общем доме.
Никто не видел, как он за руку вел ее по лестнице к двери.
— Сегодня ночью я останусь здесь, — прошептал он. — А завтра рано утром мы уедем. Спокойной ночи. — Он нежно поцеловал ее и ушел.
Энджи вошла в свою комнату и нашла ее пустой. Может быть, пойти поискать Хедер?
Но через несколько сколько минут Хедер пришла. Бледная и выжатая как лимон, но спокойная.
— Как ты? — встревожено спросила Энджи.
— Сейчас лучше. Я все высказала Ренато.
Голос звучал размеренно и вяло, словно все чувства умерли в ней.
— Только это и остается. Поскольку Лоренцо исчез с горизонта, — с горечью проговорила Энджи.
— Не проклинай Лоренцо, — неожиданно вступилась за него Хедер. — Сегодня вечером я многое узнала от Ренато. — Глаза у нее потеплели. — Я заставила его признаться.
— Признаться? В чем? — удивилась Энджи.
— Лоренцо несколько дней назад пытался честно поговорить со мной. Поэтому он пораньше приехал из Стокгольма, чтобы поделиться со мной своими сомнениями и отложить свадьбу. Но Ренато остановил его.
— Я могу удушить Ренато, — яростно прошипела Энджи.
