Неверная жена. Заберу тебя у него (СИ) - Коваль Лина

- Ладно, мам. Я Марка завтра уже заберу. Сегодня на танцы. Вечером с Машей встречусь.

- Да хоть на совсем его оставь. Вика, позвони мужу. Я беспокоюсь.

- Разберемся, мам.

Проверяю телефон. В мессенджере сообщение от Матвея. Отправлено в шесть часов утра. В памяти тут же возникает прошедшая ночь. Жар накатывает волною. Господи, как стыдно.

Загружаю фото. На нем Андреев.

В ванной. По пояс голый.

Брюки, в которых он был сегодня ночью достаточно низко сидят на талии. Пресс идеальный. Ремень расстегнут. Чуть ниже левой ключицы в области сердца та самая татуировка. Ломаная линия, похожая на кардиограмму или пульс. Она проходит по прямой, а в центре, над линией силуэт танцующего человека. Касаюсь её пальцем и смотрю в ироничные светлые глаза.

Затем пристально изучаю ванную, в которой он делал селфи. Темный кафель, за Матвеем душевая кабина с открытыми прозрачными дверцами, на полке в ней только один шампунь. Никаких вещей, напоминающих о его девушке. Значит к себе поехал, не к ней?

Под фото еще одно сообщение:

«Только это интересно?»

Прыскаю от смеха. Сумасшедший.

Я вчера разделась перед ним, дура пьяная. Так хотела Свободину отомстить. Но где-то глубоко в груди сидит назойливая мысль, что обманываю себя. Еще больше хотела секса с ним. С Андреевым. И Леша здесь абсолютно не при чем.

Когда скинула платье, Матвей прошелся каким-то диким взглядом по груди, словно задевая острые вершины, потом прикрыл глаза. Пару раз сматерился под нос и потянулся за пиджаком на заднее сидение. Завернул меня в него, как младенца, и крепко обнял. Не выдержав простого человеческого тепла, я просто горько расплакалась у него на груди.

Так жалко себя стало. Под действием алкоголя все чувства оголились.

Видела, как он старался, так что скулы сводило. Ощущала каждой клеточкой там внизу и терлась об его пах. Но он сдержался. Вчера вечером этот поступок вызвал жгучую обиду, а сегодня с утра – облегчение. И уважение к нему, как к мужчине.

Называть его мальчишкой теперь как-то язык не поворачивается.

Быстро пишу ответное сообщение:

«Крутая наколка»

Ставлю смайлик в черных очках.

Тут же приходит ответ и завязывается переписка:

«Как здоровье?»

«Сегодня плохо»

«Ясно. Вечером будешь?»

Тру виски, раздумывая.

«Буду, если доживу»

«Главное, не опохмеляйся», - отвечает Матвей и ставит ржущий смайлик.

Смеюсь, спускаясь на первый этаж. Ставлю чайник и выпиваю два стакана воды.

Когда мы вчера расставались, напряжение было максимальным. Если бы Матвей окликнул, я бы сломя голову понеслась к нему и снова поцеловала. Вообще, рядом с ним пробки в голове вышибаются одна за одной, касаться его хочется так сильно, что кончики пальцев ломит. Как именно с этим быть я пока не решила. Оправдание в виде выпитого перед клубом вина закончилось.

Не пить же сейчас каждый раз, чтобы дать себе право его потрогать. Делаю себе завтрак и посмеиваюсь.

Я ненормальная.

Мой брак трещит по швам. Мой муж полтора года водит меня за нос. Моя жизнь летит в межгалактическую пропасть на огромной скорости.

А я думаю, как бы мне Матвея Андреева легально потрогать?

Мама бы у виска покрутила и к психиатру отвела. А я все утро улыбаюсь.

Слышу звук телефона из гостиной. Марк видимо оставил. Нахожу аппарат за диванной подушкой и ставлю контакт «Папа» в блок. Потом уберу. Сейчас не хочу его слышать. За неделю ни одного звонка, а после вчерашнего места себе найти не может.

Только все.

Поздно.

После завтрака около часа отмокаю в ванной, забиваю на кучу вещей в кресле и весь день провожу в кровати. Непозволительная роскошь для педантичной натуры. Так уж завелось, что у меня в жизни всегда все по полочкам. В каждом отделении вроде бы идеальный порядок. Вот только полки давно прогнили насквозь, как оказалось.

Мысли постоянно возвращаются к вчерашней ночи. То и дело достаю из-под подушки телефон и рассматриваю фотографию, сделанную им в ванной. Если честно, в данный момент я сама себя боюсь, потому что мне в первые в жизни хочется творить безумства.

Ближе к вечеру переодеваюсь сразу в тренировочные леги с топом, накидываю сверху длинную свободную футболку, волосы забираю в высокий хвост и взяв сумку для тренировок, выхожу из дома. Не помню, как доезжаю до стоянки перед офисным зданием.

На ресепшн в студии никого. Раздевалка тоже пустая, поэтому быстро оставляю сумку, скидываю в ящик для вещей футболку и прохожу в зал.

- Привет, - здоровается Матвей, только увидев. Сканирует с ног до головы.

- Привет, - отвожу глаза. Смотреть прямо как-то не получается.

- Все хорошо? – внимательно смотрит, словно ждет чего-то.

- Да, - киваю.

Он тоже кивает и отходит к окну, отворачивается спиной, чтобы включить стереосистему. А я жадно рассматриваю его спину. Всего его рассматриваю. В памяти всплывает вчерашняя ночь. Все ощущения. Какой он горячий и упругий на ощупь. Какие у него руки. Как отзывается мое тело на него. Всё вспоминается. Всё и сразу.

От этого становится жарко и как-то не по себе.

- Начнем с разминки? – спрашивает развернувшись. Играет легкая музыка.

Прохожу в центр зала и начинаю повторять за ним. В глаза не смотрю. Боюсь. Не знаю чего. Себя. Его. Тело вспоминает знакомые движения, и я стараюсь отключить голову.

Что если бы он вчера согласился? Дал мне то, что я просила так отчаянно. Как это быть с ним? У меня, кроме Леши и не было никого. Я в первый раз была настолько близка к тому, чтобы в жизни появился другой мужчина.

Мысли в кучу и у меня ничего не получается. Он словно и не замечает этого, впервые не поправляет. Не касается. Ближе, чем на метр даже не подходит. Смотрим друг на друга только через зеркало. При движении его майка, чуть задирается оголяя кожу живота. Это вызывает какой-то всплеск в моем воображении.

А потом поднимаю глаза и сталкиваюсь с отражением его глаз. Замираю. Они жадные. Горящие. Такие же, как вчера, когда на грудь мою смотрел в полумраке. Словно и не изменилось ничего. И я все еще перед ним. Голая, возбужденная.

Так невозможно.

Срываюсь с места и вылетаю из зала. Спиной чувствую, что следует за мной по пятам. Увеличиваю шаг и врываюсь в раздевалку. Он за мной. За руку хватает и к себе прижимает. Дышим рвано.

Обнимаю его за плечи, и делаю то, что хочется сейчас. Тяну его майку наверх, он руки поднимает и то же самое проделывает с мои топом. Секунду смотрим и врезаемся телами друг в друга. Заострившиеся соски трутся о горячую кожу, от этого изо рта вылетает протяжный вздох, который тут же теряется на его губах.

В наших прикосновениях нет нежности, ласки. Есть только похоть. Но это то, что мне нужно сейчас. Сильные руки подхватывают под ягодицы, и я обвиваю бедра ногами. Его запаха так много, что жар внутри затапливает все отсеки. Кружимся в танце, но теперь в более откровенном. Телами, языками сплетаемся. Душами.

- Не передумала? - спрашивает хрипло, чуть отрываясь.

- А ты? – дерзко спрашиваю, чуть прикусив за пухлую нижнюю губу. Тут же нежно целую это место.

- Хочу тебя, ни минуты не спал, - признается как-то отчаянно, честно. Голову склоняет и влажно ведет языком по шее, ключице. Ногтями впиваюсь в его плечи, трусь промежностью о член, упирающийся мне между ног. Голова запрокидывается, когда он доходит до груди и прихватывает зубами соски по очереди.

- Боже, Матвей, - шепчу в потолок. Руками ерошу волосы на затылке. Губы кусаю.

Дергается и резко в стену меня вжимает. Сюда может кто угодно зайти, но эта мысль улетучивается, когда его руки тянут мои леги вместе с бельем. Наклоняюсь и делаю то, о чем весь день мечтала. Зацеловываю пульс, набитый на его груди, а пальцами касаюсь идеального твердого пресса. Спускаю руку ниже и через ткань твердый член поглаживаю.

В голове ни одной мысли о прошлом, о том, что творю. Я словно еще вчера в его машине шагнула с высокой башни и сейчас парю над облаками.