Дженис Спрингер - Нежные объятия осени
Эллис застыла с открытым ртом, не в силах выдавить из себя ни звука. Боже, так он думает, что Анжела — его дочь? Какой абсурд! Неужели Бэкки так ничего ему и не объяснила?
— Почему ты скрыла от меня ее существование? — Джим начал ходить взад-вперед, как делал всегда, когда сильно волновался. — Понимаю, что ты была в ярости, когда мы расстались…
— Ты меня бросил, — напомнила ему Эллис, прижимая руку к сердцу, которое начало побаливать.
Он кивнул.
— Да, ты права. Я просто скотина. И ты придумала классную месть. Хотя тем самым навредила не только мне, но и Анжеле. Девочка росла без отца.
— Да она не твоя дочь! — не выдержав, закричала Эллис.
— Не лги мне! Не надо быть гением, чтобы сложить два и два. Ей пятнадцать. А мы расстались… я бросил тебя шестнадцать лет назад. Все сходится!
Эллис закрыла лицо руками и застонала.
— И почему моя мать молчала все это время? Знала, что у меня есть дочь, и ни слова мне не сказала! Она общалась с Анжелой, а я — нет!
— Бэкки ведь не в курсе, какие искрометные выводы ты сделал? — осторожно спросила Эллис и сама себе ответила: — Конечно, не в курсе, иначе она давно объяснила бы тебе, что ты заблуждаешься. И я не оказалась бы в этой абсурдной ситуации.
— С матерью я еще поговорю, — сердито произнес он. — А ты не вешай мне лапшу на уши. Девочка — твоя копия, но у нее мой подбородок.
Эллис истерически захихикала.
— Подбородок он разглядел, ну надо же. А знаешь, это даже забавно… Клянусь, я всегда хотела тебе отомстить. И мне это наконец удалось.
— Что ты там бормочешь?
Эллис распрямила плечи, вскинула голову и насмешливо произнесла:
— Ты даже не представляешь, как мне сейчас хорошо, Джим Симпсон. Немного жаль, что мучиться ты будешь не так долго как я. Но ничего, и так сойдет.
Он презрительно поджал губы и смерил ее взглядом.
— Ну-ну, что ты там придумала?
— Анжела — не твоя дочь.
Джим громко фыркнул: мол, так и знал, что ты это скажешь.
— Но и не моя тоже, — продолжила Эллис, с садистским удовольствием наблюдая, как меняется его лицо. — Она дочь Тома, моего родного брата. Я тетка Анжелы, а не мать. Что, съел?
— Неправда, — прошептал он.
Внезапно ей стало его жалко. И эта непрошеная жалость значительно подпортила Эллис настроение. Она-то уже внутренне праздновала победу над подлецом, а теперь сладкий момент триумфа приобрел неприятный привкус.
— Не веришь мне — спроси у своей матери, — тихо сказала Эллис. — Впрочем, ты можешь спросить у кого угодно. Любой подтвердит, что Анжела — моя племянница.
Джим как-то сразу постарел на несколько лет. Эллис вдруг заметила, что время не пощадило и его тоже. Когда-то он был юным красавцем, который считал, что у него в кармане весь мир. Однако сейчас перед Эллис стоял зрелый мужчина, заметно потрепанный жизнью. Джим все еще был красив, но морщины на его лице красноречиво свидетельствовали о том, что кроме побед он частенько испытывал и поражения.
— Ты сам виноват, — жестко сказала Эллис, ненавидевшая себя за слабодушие и Джима за то, что он вызвал в ней эмоции, которые она не должна была испытывать. — У тебя слишком буйная фантазия. Впредь держи ее в узде.
Она направилась к выходу, надеясь, что Джим ее не окликнет. Эллис очень боялась сломаться и дать волю своим чувствам. Пусть Джим Симпсон узнает, что такое настоящая боль. Пусть испытает ее хоть ненадолго.
— Эллис… — Он все-таки окликнул ее.
— Да? — Она остановилась, но не решилась обернуться.
— Попроси за меня прощения у Анжелы. Мне стыдно за то, что я ее напугал.
— Я передам ей твои извинения, — сказала Эллис и вышла из кинотеатра.
4
— Вот это вечерок вчера был! — Анжела свежим вихрем ворвалась в кухню, когда на часах не было еще и десяти. — Я спала как убитая. Я всегда крепко сплю, когда перенервничаю. Круто, правда?
Эллис, которая пила кофе, сидя за столом, неодобрительно покосилась на племянницу.
— Круто? Что за слово?
— Нормальное современное слово. — Анжела налила в стакан молока и села за стол напротив Эллис. — Поделись печеньицем, а?
Эллис пододвинула к ней тарелку.
— Ты же не ешь по утрам.
— У меня аппетит разыгрался.
— Ешь на здоровье. Я испекла его полчаса назад.
Вообще-то она была приятно удивлена, что племянница так быстро оправилась от потрясения, которое испытала вчера вечером. Эллис боялась, что Анжела замкнется в себе и будет вздрагивать от каждого шороха. Однако, по-видимому, современные тинейджеры имели крепчайшую нервную систему. Анжела перестала нервничать, как только Эллис рассказала ей о заблуждении Джима. Более того, девчонка пришла в неописуемый восторг, когда узнала, что Симпсон целых полдня считал ее своей дочерью.
— Интересно, он был бы хорошим отцом? — рассуждала она целый вечер, подобными разговорами доводя Эллис до исступления. — Лучше, чем мой родной? Джим дарил бы мне подарки? Разрешал бы покататься на своей машине?
— Вот пойди и спроси у него сама, — раздраженно отвечала Эллис, — а от меня отстань.
Этим утром, как только Анжела вновь упомянула Джима, Эллис стукнула кулаком по столу и решительно заявила:
— Хватит уже говорить о нем! В этом доме запрещено произносить имя Джима Симпсона.
— Ты только что его сама произнесла.
— В последний раз.
— А почему он тебя бросил?
— Я не стану отвечать на этот вопрос.
— Почему? — не сдавалась Анжела.
— Потому, что я не хочу об этом говорить!
— Почему?
Ну вот, только я решила, что полюбила эту девчонку, как она все испортила! — подумала Эллис.
Неожиданно Анжела заерзала на стуле. Ha ее губах появилась хитрющая улыбка, которая заставила Эллис насторожиться.
— Ты сказала, что нельзя произносить имя сама знаешь кого…
— Верно.
— Тогда как же к нему обращаться, если он сюда придет?
— Ха! С чего это ты решила, что он может заявиться в мой дом?
— Потому что я его вижу. Вон он идет по дорожке.
Эллис так резко обернулась, что едва не упала. Она уставилась в окно, не веря своим глазам. Анжела вовсе не шутила. Джим Симпсон, с двумя большими букетами цветов в руках, направлялся прямо к входной двери.
— У этого человека нет совести! — воскликнула Эллис.
— А по-моему, цветы, которые он несет, говорят об обратном. Чур, мой букет тот, который побольше.
Не успела Эллис и слова сказать, как Анжела выскочила в холл и распахнула входную дверь. Послышалось невнятное бормотание Джима, затем раздался веселый голосок Анжелы, зашуршали обертки букетов, затопали тяжелые ботинки, и наконец Джим Симпсон собственной персоной появился на кухне.
