Барбара Дейли - Когда в городе гаснут огни
— Ням-ням, очень вкусно, — промурлыкала она.
— Спасибо, — довольно резко сказала Блайт. Ей было неприятно видеть Кэнди рядом с Максом. Они пробыли вместе почти целый день — болтались по отделу новостей.
Когда он вошел в квартиру, у него был усталый вид, и сердце Блайт заныло. Что принесет сегодняшний вечер? — думала она.
— Мы оставим твои сушки и орехи на другой раз, — заявила Кэнди. — Но очень мило, что ты их купил.
— Я все никак не мог понять, как ты сумела их приготовить без электричества, — восхищался Гарт, нежно лаская пальцами мочку уха Блайт. Такой милый утром, Гарт почему-то после своей конференции превратился в какого-то дешевого развратника.
Блайт резко вскочила со стула.
— Давайте наполню стаканы, — предложила она.
Макс так же резко соскочил с дивана:
— Я принесу выпивку.
Кэнди, которая склонилась над ним, и Гарт, увивавшийся вокруг Блайт, отпрянули в стороны.
— Ого, — сказала Кэнди, — люблю, когда мужчина берет инициативу в свои руки.
— Я сервировал стол, — напомнил Гарт.
— Да, согласна. — Кэнди одобрительно посмотрела на него. — Уверена, что Блайт высоко оценила твои усилия. Правда, Блайт?
— На который час у нас заказан ресторан? — вмешался Макс, который ворвался в комнату почти бегом и поспешно сунул стакан минеральной воды в руку Гарта.
— В семь тридцать, — ответила ему Блайт. — Я заказала машину на семь пятнадцать.
— Семь пятнадцать? Посмотрите, уже почти пора. — Макс взглянул на свои часы. — Шесть пятнадцать. Еще по стаканчику, и можно собираться.
Кэнди вскрикнула: он внезапно опрокинул стакан вина ей на юбку.
— Прости. Я принесу тебе другой стакан.
Но Кэнди живо вскочила и прижалась грудью к плечу Макса.
— Нет, сначала переодень меня.
Блайт упала в кресло и промокнула салфеткой вспотевший лоб.
— С тобой все в порядке? — забеспокоился Гарт.
— Что-то закружилась голова, — ответила Блайт.
— Да брось ты! — засмеялась Кэнди, отодвигаясь от Макса. — Разве ты уже успела забеременеть?
Блайт услышала свистящий звук, который издал Макс сквозь сжатые зубы перед тем, как исчезнуть в кухне.
— Вообще это возможно, — изрек Гарт. — Видишь ли, Кэнди…
— Да заткнись ты! — бросила та на ходу, направляясь в свою комнату. — Гарт, я помню тебя, когда ты был еще ребенком. С тех пор ты не изменился. Другие бегали, прыгали, безобразничали, а ты всегда был в стороне. Ты толкался за нашими спинами и изрекал: «А знаете, всего одно из яблок, за которыми вы лазаете в сад господина Гринбаума, состоит из миллиардов молекул». Да кому они нужны были, эти молекулы? — Тут она резко остановилась и, помолчав, уже добродушнее сказала: — Ты стал слишком умным. А Блайт обожает интеллигентных мужчин.
— О-о-о-о-о… — Довольный Гарт радостно щелкнул пальцами.
Не успела Кэнди закрыть за собой дверь, как рядом с Блайт появился Макс.
— Выпей-ка это, — сказал он, протягивая ей стакан с водой, в которой плавали кусочки льда. — Ты почувствуешь себя лучше. Здесь слишком жарко.
Она взглянула на него и удивилась, увидев, что он ей подмигнул. Может быть, он на нее уже не сердится. Наверное, он понял, почему ей пришлось от него отказаться. Она сделала глоток и чуть не задохнулась. В стакане была не вода, а самая настоящая водка, которую девушки на всякий случай держали в холодильнике.
— Спасибо, — сказала она. — Это должно помочь. — Она отпила еще, чувствуя, как тепло наполняет ее изнутри.
Макс уселся в кресло и обратился к Гарту:
— Я так понял, что ты посвятил жизнь тому, чтобы внушать людям уверенность в себе, помогать им стать самодостаточными. Расскажи-ка немного о своей работе. Ты имеешь дело с семьями? Или с детьми?
Чтобы не рассмеяться, Блайт выпила еще. Но, похоже, Гарт воспринял вопрос очень серьезно.
— Я в основном работаю с супружескими парами, — заговорил он, увлекаясь. — Есть и женщины с низкой самооценкой, и мужчины…
— Должно быть, машина подъехала, — сказала Кэнди. Она переоделась в короткую голубую юбку в цветочек и голубой топ под цвет глаз. — Давайте пойдем.
— …для лучшего взаимопонимания, так как в этом случае разрешаются многие проблемы… — продолжал бубнить Гарт по дороге к лифту.
Блайт взглянула на меню. У нее все плыло перед глазами. Ей показалось, что каждое блюдо меню в этом ресторане стоит не менее тысячи долларов. Конечно, это было не так, но четырнадцать долларов за салат для нее было равносильно тысяче. Такое она просто не могла себе позволить.
Зал ресторана был светлым и просторным.
Она взглянула через стол на Макса, который со счастливым видом обозревал меню. Впервые за весь вечер он улыбался.
— Мы должны заказать для каждого по главному блюду и по две закуски. Тогда мы сможем попробовать все. Я вас сюда привел, это моя идея, я и угощаю. Давайте, ребята, фантазируйте.
Не успела Блайт перевести дух, как Гарт сказал:
— Но ведь вроде бы я должен быть сегодня хозяином.
— В другой раз, — миролюбиво ответил Макс. — Ведь я устроил всю эту неразбериху.
Кэнди бросила на Блайт сердитый взгляд:
— А ты помогла.
— Не совсем так, — возразил Макс. — Если бы я тогда сказал, что у меня свидание с Кэнди Джейкобсен, а не просто с женщиной с двадцать третьего этажа, ничего бы такого не произошло.
— Так почему же ты этого не сказал? — В голосе Кэнди звучала неприкрытая враждебность.
— Из-за осторожности, — ответил Макс.
— Д-дайте этому м-мужчине «Б-белую л-лошадь», — вдруг произнесла Блайт. Она впервые заговорила с тех пор, как выпила водки, которую предложил ей Макс.
— С джином или водкой, сэр?
— Она пошутила, — ответил Гарт. — Шутка относилась ко мне. Рыцарь на белой лошади, понимаете? — Он скромно улыбнулся. — Я выпил бы стакан красного вина.
Макс внимательно посмотрел на Блайт.
Ее веки опустились, губы призывно блестели. Он налил ей водки, решив, что это поможет расслабиться, вовсе не собираясь ее спаивать.
— Что закажет мадам? — Официант нетерпеливо поглядывал на Блайт.
— Ей, пожалуйста, «Пеллегрино» с лаймом, — сказал Макс, заметив, что Блайт свернула свою салфетку так, что получилась роза, и просунула ее в вырез жакета на груди. На ней был скромный черный костюм с коротким жакетом. Вызывающей была лишь одна деталь: она не надела блузку, а вырез жакета был очень смелым. Он одобрительно кивнул. Во всяком случае, ее жест с розой из салфетки указывал на ее скромность и нежелание показывать обнаженную грудь.
— Я не хочу «Пеллегрино», — возразила Блайт. — Хочу тоже того, с яблоком.
