Аманда Карпентер - Напрасные опасения
Он нажимал на нее, вынуждая принять решение. Вдруг Никки поняла: эта мысль не была экспромтом. В кабинет Питера он пришел с продуманным предложением.
Сообразив, что раскусила его, Никки немного успокоилась и твердым голосом спросила:
— Почему вы делаете такое предложение человеку, о существовании которого еще вчера даже не подозревали?
Голубые глаза внимательно смотрели на него. Их взгляд был тревожный и очень настороженный. Она инстинктивно была настроена на недоверие, словно бездомный щенок, привыкший больше к пинкам и ругани, чем к ласке и доброму слову. Если бы он сказал что-нибудь в альтруистическом духе, она назвала бы его лжецом, и ничто не заставило бы ее изменить свое мнение.
На жестком лице Харпера промелькнуло какое-то подобие печали, но тут же он снова стал похож на безжалостного хищника. Никки отпрянула, подавив вздох. Он, олицетворение английского джентльмена, — неторопливый, сдержанный, вежливый, такой изысканный в своей одежде и манерах — вдруг показался ей чуть ли не зверем. Она вспомнила, с какой яростью он схватил ее, когда она налетела на него вчера вечером. Тогда он показался ей похожим на волка.
— Скажем так — я просто оберегаю свои капиталовложения, — прорычал он.
От Питера помощи ждать было нечего. Хотя он вел себя вполне предсказуемо, когда они сидели в его кабинете после ухода Харпера, Никки решила, что он просто предает ее, и это дало ей право излить на него поток горечи. Она устроилась с ногами в кресле напротив его стола. Ладони болезненно пульсировали, и она морщилась.
— Ты должна поехать, и все тут, — настойчиво твердил Питер. — Бьюмонт ясно дал понять, что это единственный шанс получить его заказ, и я благодарен, что он может подождать, пока у тебя заживут руки, а то я уж испугался, что мы его упустим.
— Я рассчитывала на твою моральную под-держку — и вот что получила! — проворчала Никки, нехотя взяв бокал с перье, который ей налил Питер.
— Не в этом дело, — сухо возразил Питер. — Ты хочешь, чтобы я поддержал твои сомнения и страхи от приглашения Харпера Бьюмонта. А я не разделяю их! Это весьма разумное предложение, так что начинай-ка поскорее работать. Признаюсь, я тебе ужасно завидую. Я дорого бы дал, чтобы получить подобное приглашение, — да и не только я. А ты еще жалуешься! Честно говоря, не могу взять в толк, отчего ты так выходишь из себя. Это не только полезно для дела, но и очень любезно с его стороны. Если же тебя пугает его присутствие, то разве он сам не сказал, что почти не бывает дома?
— Да, — неохотно согласилась Никки.
Настроение у нее стало еще хуже. Ей необходимо разобраться во всех сомнениях и страхах — они мешали принять приглашение Харпера, так как этот человек произвел такую сумятицу у нее в мыслях, что она растерялась. Инстинкт самосохранения бил в набат, призывая ее скрыться подальше от Харпера. Но не менее сильным было и другое желание — принять его предложение.
Последние десять лет Никки смотрела на мужчин как на весьма странные существа, ходячие ящики Пандоры, открывать которые у нее не было ни малейшего желания. Молодые люди ее возраста были ей скучны, так как она выросла в более утонченной среде.
Отец Никки обладал таким же сильным обаянием, как и Харпер. Все кругом находились под магией его харизмы, словно обитатели Камелота1. Но он умер, и заколдованный мир, где она пребывала двенадцать лет своей жизни, разрушился. Мать всегда любила властных мужчин, и потому вскоре вышла замуж. Отчим тоже не лишен был определенного магнетизма, но Никки взбунтовалась — ей не хотелось быть втянутой в водоворот чужой жизни. Она слишком ценила независимость и очень старалась сохранить ее. Свою карьеру она сделала самостоятельно, и это доставляло ей радость.
Но тут вдруг из-за вмешательства Харпера она ощутила неуверенность в себе. В нем ее притягивали такие качества, как порядочность, снисходительность к слабостям других, редкая доброта, способность повиниться. Вот такой, скрывающий свои лучшие чувства, он был ей симпатичен. Но тут же он делался жестоким — железная рука в бархатной перчатке, — и Никки от страха хотелось убежать от него подальше. Однако ничего ужасного не происходило — он не угрожал ей, и получалось, что она зря паниковала, так как волка, каким он ей казался, и в помине не было. Так какому же из своих чувств ей следует доверять? Ни одно не соответствовало действительности, но Никки не могла так просто от них отделаться. Вот
1 Камелот — место сбора героев кельтских народных преданий: короля Артура (V–VI вв.) и рыцарей «Круглого стола», воплощавших идеалы рыцарской чести.
Харпер сказал, что на неделе его в Оксфорде не бывает. Какое чувство вызывает в ней перспектива его долгого отсутствия, разочарование или облегчение? И почему ей кажется, что он ею повелевает? Конечно, она сердилась на то, каким образом он завлек ее в эту исключительно неловкую ситуацию. Он поймал ее в ловушку: если она отвергнет его предложение, тогда он не даст Питеру заказа, и ее отношения с Питером испортятся, тем более что разумно объяснить свое поведение она не сможет. А если примет предложение — тогда она должна уживаться с Харпером, с его сложным характером и порой необъяснимым поведением, как, к примеру, этот поцелуй прямо здесь, в кабинете.
Молчание затянулось.
— Ты решила, как поступить? — наконец спросил Питер, глядя на заострившееся и озабоченное лицо Никки.
— Я могу принять решение и завтра, — неприязненно сказала она. — Днем он заедет ко мне по пути в Оксфорд узнать, еду ли я с ним.
Это было не совсем так. Харпер, прежде чем покинул кабинет, сказал следующее: завтра он отправляется в Оксфорд и заедет за ней в полдень, так что пусть к этому времени она упакует вещи. Но Никки не могла не ерепениться и не проявлять независимость своей натуры и поэтому не желала воспринимать его слова как приказ. Он, видно, считал, что она точно едет с ним, а это само по себе было достаточно самонадеянно с его стороны. Если она решит не ехать, то не откроет ему дверь… и все на этом кончится.
Но тут же Никки мысленно обозвала себя невоспитанной грубиянкой. Она не может даже и предположить такое, особенно глядя в умоляющие глаза Питера. Господи, ну почему Хар-пер поставил ее в столь затруднительное положение?
— Если ты решишь ехать, то позвони мне, пожалуйста, чтобы я знал, как с тобой связаться, — попросил Питер.
— Конечно.
— Значит, договорились. Какое удачное дельце мы сегодня провернули! Я всегда знал, что ты не подведешь.
Никки тяжело вздохнула.
— Я лучше пойду домой: у меня миллион дел. И мне очень жаль, что я не смогу закончить оставшиеся проекты.
