Мари Феррарелла - Впереди - самое лучшее
— Да, — медленно проговорил тот. — Это часть празднества. Лучшая часть. — Он выпрямился во весь рост: несмотря на высокую обувь, в нем не было и пяти футов росту. — Священник полагал, что данное мероприятие станет прекрасным противовесом творящемуся вокруг нас бесстыдному идолопоклонству — будет сотворено хоть что-то достойное.
Смысл произносимых мужчиной слов стал доходить до сознания Шайен. Все внутри в ней сжалось. Глаза округлились:
— Чем-чем?..
Служка посмотрел на них так, словно они сошли с ума. Засунув оставшиеся пачки в портфель, он щелкнул замками.
— Послушайте, вы пришли сюда вдвоем. Никто не тащил вас внутрь с улицы. Вы оказались среди тех, кто желал обвенчаться. — Он сокрушенно потряс головой. — Я слыхал, что, бывает, трусят до свадебной церемонии, но не после же!
Не успел он повернуться, как Грант схватил его за плечо и прижал к стене. Человечек попытался было вырваться, но тщетно. О’Хара намеревался держать его у стены, пока на его вопросы не будут даны ответы.
— Давайте выкладывайте все начистоту. Мы женаты?
Взор служки метнулся в сторону алтаря в поисках священнослужителя, но того там не было. Мужчину проняла дрожь.
— Да.
Шайен, отодвинув Гранта в сторону, пригвоздила служку к месту не руками, а взглядом. Она постаралась не выдать голосом охвативший ее ужас. Да разве такое возможно?
— Женаты в самом деле?
— В самом деле, — повторил служка. Он потер плечо, за которое Грант схватил его, а затем быстро передвинулся к Шайен, подальше от лап О’Хара. — Не приближайтесь ко мне, — предостерег он.
Шайен отказывалась верить ему.
— Но ведь это невозможно. Требуется сдать анализ крови, затем отводится время на раздумья, и, наконец, необходимо получить разрешение на брак… — возмущалась она, пытаясь подавить панику в голосе.
Она и раньше знала о священнослужителях, что проводят бракосочетания в массовом порядке. Однако то всегда было либо составной частью некоего массового обращения, либо просто рекламным трюком. Но о такой церемонии венчания слышать ей не доводилось. Если бы Стэн ведал, что подобное произойдет в Новом Орлеане, он бы сказал ей: поезжай туда ради одних фотографий с этой церемонии.
Ага, Стэн. Он-то и год какой не всегда знает, пускай прямо под его носом календарь.
Шайен с мольбой глядела на служку. Как же ей хотелось, чтобы тот сказал, будто происшедшее всего лишь колоссальный розыгрыш!
— Было сделано исключение, — гордо произнес служка. — Я сам все улаживал. У мэра хватило ума решить, что эта церемония может благосклонно отразиться на городе. — Морщины на его лбу чуть разгладились, и терпеливая улыбка скользнула по устам. — Послушайте, не портите хорошего начинания. Оставьте все как есть. Ну а если и завтра утром будете настроены по-прежнему, — он пожал плечами, — тогда дело за разводом. На настоящий же момент вы состоите в браке. — Он постучал по свидетельству на столе. — Поздравляю.
Шайен, ошеломленная и сбитая с толку, взяла свидетельство и посмотрела на него.
— Полагаю, что мы не в Канзасе, — тихо пробормотала она.
Служка как-то странно поглядел на нее.
— Нет, в Новом Орлеане, в Луизиане, женщина. Разве что буря перенесет нас. — Его работа была завершена, и он сунул портфель под мышку. — Будь я на вашем месте, я бы направился прямо домой или в гостиничный номер и переждал бы грозу. Кажется, синоптики на сей раз, наконец-то не дали промашки. Надвигается большая буря. От ее приближения у меня ломит кости.
С этими словами он поспешно прошмыгнул мимо них и торопливо вышел на улицу.
— Дайте-ка взглянуть. — Грант вырвал свидетельство из рук Шайен. Быстро просматривая его, он хмурился, будто искал какой-нибудь изъян или несоответствие.
Шайен вздохнула:
— Составлено вроде бы юридически правильно.
В его взгляде появилось жесткое выражение, когда он, подняв голову, посмотрел на нее.
— Оформлена ли эта бумага юридически верно или нет, нас она ни к чему не обязывает.
Ей не понравился его тон. Неужто он считает, будто она станет использовать в своих целях эту бумажонку? Да за кого же он ее принимает? Необдуманный и резкий ответ чуть было не сорвался с ее губ, однако она вовремя спохватилась. Может быть, не права она. Стэн поручился за нее перед О’Хара — вот и все. Откуда ему знать, что она за женщина?
— Не беспокойтесь, — заверила она, — я не намерена этой бумажкой держать вас на привязи. — Она небрежно щелкнула пальцем по свидетельству, которое было в его руке. — Я, пожалуй, совестлива не менее вас. И когда выйду замуж по-настоящему, то это будет брак по любви, а не по расчету.
Не спуская с нее глаз, Грант, сложив документ, сунул его в карман куртки. «От кого же раньше доводилось слышать мне эти слова?» — язвительно подумал он. Да почти от всякой женщины, с которой он когда-либо имел интрижку.
— Весьма благородно с вашей стороны.
Довольно искать ему оправдания. Ей не нравился тот сорт людей, с которыми привык общаться О’Хара. Она сказала ему, что не больше его желает быть связанной этой бумажкой. Что он думает, когда позволяет себе такой тон?
— Вы, кажется, не верите, — фыркнула она.
Да, он не верил. Женщины, что встречались на его пути, постоянно думали о собственных интересах, и это прекрасно, пока одна из них не захочет водрузить тебя в качестве трофея у камелька.
— Две женщины подали на меня иск о нарушении брачных обещаний, которых я не давал, и о признании меня отцом их детей. Простите меня, коль я слишком недоверчив, чтобы принять ваше возмущение за чистую монету.
Шайен гневно вспыхнула. Он для собственного удовольствия заставил ее таскать двухтонный маскарадный костюм. Ей пришлось удирать от убийц, переодетых в чертей. Ей было жарко. Она устала и вспотела, не говоря уже о легком возбуждении. Она не в настроении разыгрывать благородство, пока он ведет себя точно коронованная особа. Стэн, черт возьми, мог бы и сам снять его для журнала.
— Нет, не прощу, — сухо проговорила она, тыча пальцем в его грудь. — Все, что было, — было с другими женщинами, а не со мной! — Она для пущей убедительности дважды ударила его. — Я говорю, что не желаю быть вашей женой, и у вас нет оснований не верить мне.
Разгорячившись, Шайен не заметила, что к ним подошел еще кто-то, пока чья-то рука не опустилась на ее плечо. Едва не вскрикнув, она вздрогнула, и сердце у нее забилось вдвое быстрей.
Сзади них стоял преподобный, возложив руки им на плечи. По его округлому лику разливался умиротворяющий покой.
— Ну, ну, дети, страх — вещь вполне естественная. Вы отправляетесь вдвоем в совершенно неизведанную, полную тайн дорогу. Отбросьте прочь свои страхи и в пору бедствий крепче сливайтесь друг с другом. — Он воззрился прямо в глаза Шайен. — В горестные и бедственные времена нет ничего более утешительного, нежели прикосновение руки возлюбленного.
