Джессика Стил - Обнаженная для любимого
— Ты заигрываешь со мной, Ромилли? — тихо спросил он, подойдя ближе.
— Да ты мне даже не нравишься, Нэйлор, — дерзко ответила девушка.
— И поэтому ты не хочешь предложить мне кофе?
— Кофе предложить могу, — отозвалась она.
— Много кофе, — потребовал Нэйлор.
— Хоть целый кофейник, — ответила Ромилли.
Он пошел вслед за ней на кухню.
— А Дэйвидсон когда-нибудь стучался в твою дверь? — хитро спросил Нэйлор, остановившись на пороге кухни и опершись о косяк.
— Стучался. Но я его никогда не пускала внутрь, — осторожно проговорила Ромилли, которой вдруг показалось, что их разговор полон полунамеков.
Девушка смутилась и отвела глаза.
— А других мужчин до него? — спросил Нэйлор, подойдя ближе.
Кровь прилила к ее голове. Ромилли сделала глубокий вдох и, набравшись сил, попросила:
— Оставим эту тему.
— Ты еще не забыла, что за тобой должок? — напомнил Нэйлор Карделл.
— Что это значит? — сурово спросила его Ромилли.
— Ты могла бы ответить поцелуем, — пояснил он.
— А какой поцелуй тебя устроил бы больше? Дружеский, благодарный, вынужденный, легкомысленный, порочный? — нервозно перечислила Ромилли.
— А какие еще бывают поцелуи? — невозмутимо осведомился Нэйлор.
— А какими бывают люди? — переадресовала вопрос она.
— Тогда поцелуй меня так, как поцеловала бы Ромилли Ферфакс, — предложил Нэйлор.
— Боюсь, этот поцелуй станет твоим крупным разочарованием, — предупредила его девушка.
— По крайней мере, я буду знать точно, с кем имею дело, — серьезным тоном проговорил мужчина и подошел вплотную. — Что с тобой? — спросил он, заметив, как девушка вздрогнула.
— Я… Я волнуюсь, — нехотя призналась она.
— Я волную тебя? — томно пробормотал Нэйлор, слегка дотронувшись до ее губ. — Ты раскраснелась, как лепесток розы. И губы у тебя горячие, касаться боязно.
Нэйлор отошел на пару шагов и оглядел разволновавшуюся Ромилли. Он взглянул на часы.
— Возможно, Льюис вот-вот привезет твою маму. Мне стоит удалиться… Спокойной мочи, Ромилли, — быстро проговорил он и, поспешно поцеловав ее в лоб, вышел, громко захлопнув за собой дверь.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Ромилли только слегка коснулась его губ, но этот поцелуй был чувственней всех испытанных прежде. Девушка пребывала в смятении. Она блуждала по дому как одурманенная, пока Элеонор не окликнула ее:
— Ты влюбилась!
— Что, мама? — переспросила Ромилли, будто не расслышав.
— Ты определенно влюбилась в этого Нэйлора Карделла, милая.
Ромилли подошла к матери, села напротив и трогательно посмотрела на нее, словно ища сочувствия. Элеонор рассмеялась и, обхватив голову дочери руками, шепнула, прижав губы к ее темени:
— Моя девочка влюбилась в хорошего человека. Я счастлива.
— Но он такой странный, мама!
— Он странный, ты странная… А ведь могли бы и не встретиться. Я все боялась, что тебе передастся мой дурной вкус на мужчин.
— Но мы его совершенно не знаем, — проговорила Ромилли.
— Тогда спеши узнать его, милая.
Девушка ничего не ответила и пошла к себе. У них с матерью был разный темперамент, и когда Элеонор испытывала порыв к действию, Ромилли жаждала уединенных размышлений. Им она и предалась, оставшись одна.
Нэйлор действительно казался ей странным. Она видела поступки неординарного человека. Его дружба с Льюисом Селби, его терпеливое отношение к ней и Элеонор, его прямые вопросы, требующие только прямых ответов, его обескураживающая честность обязывали соответствовать.
Но легко было и ошибиться. Дружба с боссом могла объясняться банальным карьеризмом, прямота и честность могли оказаться заурядной наглостью. В этом смысле Джефф Дэйвидсон казался ей существом более понятным и предсказуемым. Он весь был как на ладони со своими хитростями, самомнением и тщеславием. А поэтому представлялся куда более безопасным, нежели этот осторожный, застегнутый на все пуговицы господин. В сущности, она вообще ничего о нем не знала. Нэйлор даже не дал ей понять, как к ней относится. Он принес цветы, попросил о поцелуе, а потом удалился.
Элеонор твердит, что в нем есть стиль, что он неподдельно благороден. А это еще сильнее пугало Ромилли. Прежде она имела дело с парнями попроще и чувствовала себя намного увереннее.
Девушка была так напугана, что собиралась заранее отказаться от всего, даже не попробовав. Она решила, что не примет от Нэйлора больше ни одного приглашения. Да и в этом не было необходимости, после того как Элеонор стала бегать на свидания без дочери.
Самочувствие Ромилли ухудшалось еще и по той причине, что после ее появления на памятном ужине в сопровождении Нэйлора активизировался Джефф Дэйвидсон, который взял за правило донимать ее всяческими соблазнительными предложениями. И от Нэйлора некоторое время не было звонка, а потому вопрос бесперспективности этих отношений стал представляться Ромилли окончательно решенным. Пока Элеонор не позвала ее к телефону со словами:
— Нэйлор звонит.
Ромилли с бешено бьющимся сердцем взяла трубку из ее рук.
— Мне нужна пара, — с места в карьер начал Нэйлор.
— Дрова пилить? — попробовала шуткой скрыть волнение Ромилли.
— Моя сестра и ее супруг завтра устраивают вечеринку. Пойдешь со мной?
Ромилли напряженно молчала, пытаясь сообразить, как быть в этой ситуации. После того как он поддержал ее во время прощального ужина Ярдли, отказать было бы свинством. Но согласие противоречило ее личным планам. И Ромилли не знала, как следует поступить.
— Понимаю, решиться сложно. Я не тот человек, с кем не стыдно показаться в обществе, — по-своему обыграл затянувшуюся паузу Нэйлор.
Ромилли определенно было за что его возненавидеть. Он вновь заставил ее почувствовать себя идиоткой и оправдываться.
— Тебе не с кем пойти? — невпопад спросила Ромилли.
— Я не задавался этим вопросом. Меня больше интересует, пойдешь ли ты со мной? Ты, а не кто-то другой.
— Пойду, если ты действительно этого хочешь, — глупо ответила Ромилли, отчего ее мать схватилась за голову, драматически закатила глаза и поспешила выйти из комнаты.
— Представь себе, у меня есть такое желание, — насмешливо заверил ее Нэйлор. — Я заеду за тобой завтра в восемь.
— В восемь? Хорошо, — промямлила Ромилли и, как смогла, попрощалась с Нэйлором Карделлом.
Рухнув в изнеможении в кресло, она была готова утирать холодную испарину, выступившую от волнения на лбу.
— Мне тоже звонил Льюис сегодня, — хвастливо известила ее Элеонор, вновь вошедшая по завершении мучительного разговора.
