Кристин Лестер - Сиреневая весна
— А я подумала-подумала, да и зашла внутрь. Просто очень хотелось новые духи.
— Ну да, понятно. Весной так сильно хочется новых запахов, новых впечатлений… Новых выговоров!!!
— Ну, мистер Белли! Ну послушайте же! И когда они стали заполнять анкету…
— Боже мой! Вы видели ее? Она на работу опаздывает, но заходит в магазин, чтобы заполнить анкету!
— Нет, тогда я еще не опаздывала! Еще пятнадцать минут оставалось.
— Вы слышали? Нет, вы слышали? Вместо того чтобы по-человечески войти в офис, раздеться, приготовить свое рабочее место, используя как раз эти пресловутые пятнадцать минут… Она пошла заполнять анкету!
— Так вот, — спокойно продолжала Шерли. — И когда они узнали, что у меня позавчера был день рождения, они задарили меня подарками. Вон, целых три пакета. Ума не приложу, что там лежит. Может, посмотрим вместе, мистер Белли?
Мистер Белли крякнул. Он хорошо знал, к чему клонит хитрая Шерли. (А клонила она явно к вручению взятки.) Но отказаться не мог. Дело в том, что у Дейва Белли имелось множество взрослых дочерей и еще жена в нагрузку. Всем им периодически требовалось что-то дарить. Ну а флакончик-другой приличных духов никогда не помешает иметь в резерве…
— Хм. Ну хорошо. Потом зайдешь, покажешь, что у тебя там… А то сама знаешь… работать уже пора!..
— Конечно, конечно. Я уже иду!
— Да!.. Гм… Шерли, постой!
— Что случилось, мистер Белли?
— Как это… В общем, мы тут зачем, собственно, собрались-то…
— Зачем? — с возмутительным простодушием спросила Шерли.
— Ну, чтобы тебя поздравить, дорогая! Как-никак, двадцать четыре… Сутки, можно сказать.
— Точно: сутки! Ха-ха-ха! — Шерли хохотала от души. Такого сравнения она пока не слышала.
— Ну и вот, продолжая тему суток… В общем, у нас есть для тебя подарок.
— Правда?
— Да не смотри ты на меня так! Ну что еще я мог тебе подарить? Только вот это.
Мистер Белли с самодовольным видом извлек из упаковки замечательный смешной будильник с нарисованной на циферблате физиономией. Шерли как раз хотела купить себе в комнату какие-нибудь веселые часы. Недавно ей приглянулись часы с кукушкой, которая вылетала, говорила все, что надо, потом закатывала глазки и, тихо свистнув, заваливалась на бок, спать. Но будильник — тоже ничего.
— Ой, спасибо вам, мистер Белли! Ой, как здорово!
— Вот. На здоровье. Но больше не опаздывай! Теперь тебе есть на чем… То есть обо что… То есть… ну ты меня поняла!
— Да, спасибо огромное. И я к вам скоро зайду.
Публика зашевелилась и, тихо переговариваясь, начала расходиться. Несколько человек остались на месте и обступили Шерли со всех сторон.
— Ну так что?
— Шерли, как насчет обеда?
— Отметим по-настоящему! А то потом этот чурбан не даст.
— Нет, у меня важное дело будет вечером.
— Ты хочешь зажать день рождения?
— Ты так не шути! Шерли!
— Ты с ума сошла! Пойдем в кафе! Мы уже столик заказали.
— Ну не могу я. У меня…
— У нас — куча подарков.
— Сказала же — не могу! У меня встреча.
— Какая встреча? Антуана же не бывает по понедельникам.
— Деловая. И вовсе не с Антуаном.
— О! Посмотрите, она покраснела! Шерли! Что происходит?
— Ты завела новый роман?
— Нет!!!
— Все, решено: ты идешь с нами и все подробно рассказываешь.
— Шеф лично разрешил уйти пораньше праздновать. Ну когда от него еще добьешься такой милости?
А Шерли подумала: а вдруг Даллас не назначит встречу именно сегодня?
— Хорошо, я рассмотрю ваше предложение, — важно ответила она, изображая мистера Белли.
Листок был разделен на две половины. Над одним столбцом стоял плюс, обведенный в кружочек, а над другим — минус, тоже в кружочке.
Шерли изгрызла три карандаша и одну подарочную ручку, а написанное никак не продвинулось дальше трех слов слева и четырех справа.
В плюсах значилось: спокойствие, доброта, галантность.
В минусах — равнодушие (его пришлось вписать сразу же, как обратную сторону спокойствия), болезненная страсть к Натали, высокомерие и рассеянность.
Дальше в ход пошли карандаши, которые Шерли грызла что есть силы, но мыслей от этого все равно не прибавлялось.
Что она могла сказать об Антуане? Он — родной и близкий человек. Пожалуй, они оба стопроцентно подходили друг другу, и у них могла бы получиться отличная семья с детишками, загородным домом и кучей веселых собак на лужайке. Идеал семейного счастья Шерли всегда представлялся именно так.
Но мешала Натали. Всякий раз, когда Шерли задумывалась о возможном будущем с Антуаном, в ее мечты наглым и беспардонным образом вторгалась Натали.
Она задумалась. Что изменилось в ее жизни с тех пор, как появился Антуан? Все. Изменилось все — от начала до конца. А что изменилось, когда она узнала, что он любит Натали?.. О, тут тоже многое изменилось. Мир сразу утратил краски. Вот так: был цветным, богатым и ярким, а потом — предметы остались, а цвета исчезли! Натали — всего один пунктик в графе «минусы». Но весит он, как десять полюсов. А то и как все плюсы, вместе взятые. Что же делать? Выходит, эта затея — учитывать «за» и «против» — никуда не годится?
Шерли почесала затылок оставшимся целым карандашом и задумалась. Вот сегодня ее пригласили на акцию в известный (и, между прочим, не дешевый!) магазин. Сегодня ее приняли за женщину, которая любит за собой ухаживать и способна потратить на это большие деньги. Но ведь она — такая и есть! Она способна тратить на себя больше половины зарплаты! Она бы и тратила, если бы видела, что Антуан замечает перемены в ее внешности. Но он никогда не обращал внимания даже на очевидные вещи, которые бросались в глаза.
Однажды она зашла к нему на работу в новом зимнем пальто из розовой замши (ну нельзя не заметить!), и целых тридцать минут они стояли и болтали возле крыльца юридической конторы. Шерли и так и сяк поворачивалась перед ним, а он молчал… Поздним вечером Антуан несказанно удивился, увидев на вешалке в прихожей незнакомое розовое пальто.
— У нас гости, дорогая? — спросил он, с выражением аккуратной вежливости на лице входя в комнату.
— Нет.
— А это — чье?
— Мое.
— О. Дорогое?
Настроение, уже немного подпорченное его невниманием в обед, упало совсем. Цена — это все, что интересовало любимого, когда Шерли пыталась преобразиться. Интересно, а с Натали он так же скуп?
Впрочем, Антуан не был скуп в широком понимании этого слова. Он никогда не спрашивал, куда уходит большинство его зарплаты и вся ее. Он никогда не спрашивал, где она сегодня обедала и сколько стоили билеты в ночной клуб, где она любила отрываться по два раза в месяц с подругами. Он почти ничем не интересовался, именно это ее и обижало.
