Кара Уилсон - От судьбы не уйдешь
Она покачала головой:
— Я в порядке.
Он поднял обе руки — классическая поза сдающегося.
— Хорошо. Но можно я уйду после обеда? Я весь день готовил этот соус!
Мэдж улыбнулась, ее лицо немного смягчилось.
— Меня еще никто никогда не упрекал, что я не накормила голодного мужчину. Да Джесс меня бы на месте убила!
Майкл кивнул и допил свое пиво.
— В таком случае я пойду умоюсь. Когда появятся Персик и ваш сын, мы сядем к столу.
Все шло не так, как он задумал. Он хотел сказать «спасибо» выходившей его женщине, выполнить задачу, поставленную перед собой в День Памяти, и уйти. Вернуться к своей обычной жизни.
Вместо этого он обнаружил, что хочет здесь остаться. И не потому, что чувствовал себя в долгу перед ней, не потому, что Мэдж вытащила его с того света. А потому, что она была нежная и добрая. Потому, что у нее были глаза цвета дождя. Потому, что она пронзила его сердце в тот момент, когда повернулась к нему, улыбаясь.
— Идиот! — сказал он своему отражению в зеркале ванной. Отражение не возражало. Оно только нахмурилось, прекрасно понимая, во что он влип. И ему показалось, что из глубины зеркала послышалось ответное: «Идиот».
Он услышал возбужденные голоса, еще не выйдя из ванной, а когда открыл дверь, его взору представилась следующая картина.
Джонни вернулся домой. Он стоял в дверях, словно собираясь снова уйти, и единственное, что его удерживало, — это строгий взгляд матери.
Персик, как всегда, хмурился и молчал, неприязненно поглядывая в сторону Майкла.
— Это как раз тот случай, который нельзя упускать! — протестовал Джонни. — Ты не отпускаешь меня в летное училище, но с моим дипломом и налетами я мог бы поступить на курсы офицеров запаса и получить права пилота!
— Нет.
— Но я хочу летать! — воскликнул Джонни со всем пылом юного сердца.
— Ты будешь летать, — сказала она, появляясь в поле зрения Майкла. — Милый, ты уже провел в воздухе больше времени, чем иные взрослые пилоты. Ты будешь летать, обещаю. Мы найдем колледж, который поможет тебе поступить в авиакомпанию…
— Но я хочу летать на истребителях!
Она поглядела на Персика, потом на своего сына и покачала головой.
— Поговорим об этом потом, Джонни. У нас гость к обеду.
— Но ты не понимаешь! Ты даже не хочешь выслушать!
— Поговорим, когда будем дома одни.
— Мама!
— Потом.
Майклу было это знакомо. Его мать говорила так каждый раз, когда имела в виду «никогда в жизни».
Очевидно, Джонни тоже это понял. Он повернулся на каблуках и побрел прочь с видом человека, надежды которого рассыпаются в прах. Майкл посочувствовал мальчику. Он знал, что такое иметь мечту. Знал, как непросто порой бывает ее осуществить.
Джонни, однако, вряд ли нуждался в его сочувствии.
— Что вы здесь делаете? — осведомился он, обнаружив Майкла в столовой.
— Джонни! — машинально прикрикнула на него Мэдж.
Майкл улыбнулся.
— Не слишком любезный прием, парень. Особенно если учесть, что это я приготовил обед, который ты собираешься съесть.
Джонни бросил суровый взгляд на плиту, потом на Майкла. Он, пожалуй, мог бы взорваться, если бы Джесс внезапно не склонилась к нему через перила лестницы, как разъяренная кошка.
— Заткнись, — шепнула она брату. — Ты сделаешь только хуже.
Джонни посмотрел на нее и немного оттаял.
— Я тебе все объясню, — заверила она. — Но только если ты заткнешься и возьмешь себя в руки.
Сильно удивленный, он повиновался.
Майкл прошел в кухню и сразу заметил, что Персик больше не обращает на него никакого внимания. Затем он увидел, что Мэдж вся дрожит, руки у нее трясутся, а глаза остекленели. Она снова была не в себе и явно не замечала ни стоявшего в кухне Персика, ни вошедшего Майкла. Она вела бой, который отнимал у нее все силы, и Майкл не был уверен, что она его выиграет.
Джордан остановился. Он точно знал, что произошло. Он видел это много раз. И, конечно, знал, что надо делать.
Если бы Мэдж была одним из тех парней, он бы просто отвесил ей несколько оплеух, а когда б она очнулась — вывел во двор и поговорил по душам.
Но Мэдж не знала правил игры, потому что в ней не участвовала. Она даже не знала, что она не единственная, кто переживает это. Эта женщина, конечно, не подпустит его к себе и не позволит поговорить с ней или физически вырвать из лап беспощадных демонов войны.
Но, несмотря на эти мысли, Майкл подошел и положил руку ей на плечо.
— Мы вернемся через несколько минут, Персик, — спокойно и мягко сказал он, разворачивая ее к выходу. — Пусть дети садятся за стол, если готовы, хорошо?
И Персик, непреклонный и недоверчивый, с его поразительным взглядом и могучими руками, видимо, понял всю важность происходящего, потому что молча отворил наружную дверь перед Майклом и дал ему вывести хозяйку во двор.
5
Что он себе думает? — размышляла Мэдж. Разве он ничего не понимает? Разве он не видит, что происходит? Боже мой, я не хочу, чтобы он ходил со мной и держал меня за руку… Чтобы он что-нибудь со мной делал… Не хочу…
Минут двадцать Майкл выгуливал ее, слушая, как она бормочет всякую чепуху и иногда тихонько ругается. Он слушал и ждал, когда она придет в себя. Он держал Мэдж за руку, борясь с мучительным желанием поцеловать ее, прижать к сердцу и утешить.
Майкл не сделал этого. Они гуляли, и он держал ее за руку и говорил что-то успокаивающее, словно она была малым ребенком. Наконец Мэдж начала понемножку приходить в себя. Она глубоко вздохнула и потерла лицо усталыми руками, словно смывая с себя напряжение, выгнавшее ее из дома. Тело ее расслабилось, и руки перестали дрожать.
— Он все-таки ничего не понял, — сказала она, и это было больше чем утверждение. Это была молитва. Майклу показалось, что он понял ее.
— Так объясни ему! — воскликнул он.
От реки поднимался легкий туман, и Майклу казалось, что Мэдж — это фея, которую он нашел в зачарованном лесу. Но в глазах у нее была человеческая печаль, выдававшая ее принадлежность к реальному миру.
Поначалу она никак не прореагировала на его слова. Но потом, словно издалека, до нее донеслись звуки его голоса. Она вздрогнула, осознав, что с ней происходит и кто ей помогает справиться с этим.
— О господи, — сказала Мэдж, прижав руки к груди и порываясь убежать. — Простите меня!
Майкл улыбнулся.
— За что простить? — спросил он. — За то, что вы — человек?
Мэдж взволнованно тряхнула головой, глядя туда, где свет из окон падал на увлажненную росой траву.
— Зачем вы сделали это? Они никогда не… Что я скажу Джонни?
