Наташа Окли - История не для прессы
Ник не отрываясь смотрел, как под влиянием эмоций меняется цвет ее глаз. Они то темнели, то делались светлыми, как мед. Но независимо от цвета, в их глубине мерцал огонь. Ник был готов поклясться — это был огонь ярости на несправедливую судьбу. Он сам долгое время испытывал нечто подобное, потому что его мать умерла в двадцать три. Умерла от долгой изнурительной болезни, но в глазах маленького сына это не делало потерю легче. Иногда он особенно страдал оттого, что память не сохранила ни одного воспоминания о маме. Но зато он помнил отца.
Лидия привычным жестом откинула волосы назад. Ник заставил себя отвести глаза от нежной линии шеи и повернулся к Кристине, готовой сменить тарелки.
— В комнате Рози тихо?
— Она спит, как ангел. — Губы экономки помимо воли растянулись в улыбке. — Бедняжка так напереживалась за сегодняшний день! Думаю, до позднего утра не проснется.
— Во сколько обычно она встает? — обратилась Лидия к Нику. Тот растерянно взглянул на Кристину. В этой области он явно не силен. — Разве она никогда не прибегает к вам утром?
Ник отвел глаза. Это была запретная территория, пространство сугубо личной жизни, и он не собирался пускать туда малознакомую женщину. Неизвестно еще, какую историю о себе и своей дочери он будет иметь удовольствие прочитать в утренних газетах. Вместо ответа Ник приподнял бутылку, предлагая Лидии налить еще вина. Она отрицательно помотала головой, снова поправила волосы и переменила тему:
— Как чувствует себя Венди?
Ник пропустил вопрос мимо ушей, завороженный золотистой волной, плавно струящейся по плечам Лидии. Если женщина в разговоре с мужчиной часто касается волос — это что-то означает. Только он никак не мог вспомнить, что. Хотя, возможно, ей просто мешают пушистые пряди.
— Вы ведь сегодня навещали ее? — продолжала Лидия. — Когда ее выпишут?
— Да, я был в больнице. — Усилием воли Ник заставил себя сосредоточиться. — Она почти в норме. Исследования показали, что, к счастью, сосуды головного мозга не пострадали. Но врачей беспокоят два момента, угрожающие здоровью, — излишний вес и курение. Надо провести оздоровительный курс. Венди, правда, сопротивляется, утверждая, что курение позволяет снимать психологические нагрузки, но доктор считает, пачка в день — слишком сильное средство. — Ему нравилось смотреть, как она улыбается — нежно, весело. От улыбки в глубине золотистых зрачков мерцали искорки. Наверное, это были смешинки. — В любом случае ей придется провести в больнице еще некоторое время.
— Потрясающая женщина! А как ее лодыжка? Гипс наложили?
— Да, но и тут Венди дала согласие только под прямой угрозой артрита. Кроме того, выторговала право провести в палате две недели, а остальные четыре донашивать гипс в домашних условиях. — Он с удовольствием смотрел, как Лидия, продолжая улыбаться, с аппетитом ест бефстроганов с овощами. — Вам нравится, как готовит Кристина?
— Великолепное мясо. Обычно в это блюдо кладут базилик, но с кориандром получилось гораздо вкуснее.
— Вы любите готовить?
— В общем, да. Но у меня на это никогда не хватает времени. Гений кулинарии в нашей семье — Иззи. В готовке она разбирается так же хорошо, как вы в садоводстве.
Иззи — это, видимо, Изабель. Ник не ожидал, что Лидия заговорит о ней, да еще в таком легком дружеском тоне.
— Речь идет о вашей сестре? — уточнил он. — Наверное, вы поддерживаете близкие отношения?
— Очень. Между нами разница в шесть лет. В детстве этот срок казался непреодолимым препятствием, но после того, как ей стукнуло лет семнадцать, мы стали самыми близкими подружками. — Лидия налила себе воды из графина. — А у вас есть братья или сестры?
— Нет, — холодно ответил Ник и отвел глаза, будто захлопнул перед ее носом дверь. Эта женщина снова пытается проникнуть в его личную жизнь.
Лидия быстро взглянула на него поверх стакана. Вопрос можно было бы и не задавать. Если вам нужен наглядный пример к понятию «единственный ребенок в семье», достаточно посмотреть на Николаса Реган-Филиппа. Сейчас он надулся, словно услышал нечто неприличное. Ладно, со временем в разговорах с Венди так или иначе всплывут подробности жизни ее крестника. Лидия сложила приборы на пустой тарелке и откинулась на высокую прямую спинку.
— А я очень счастлива, что у меня есть сестра, — миролюбиво заметила она. — Хотя бы потому, что вчера было к кому напроситься на ночлег. Она живет тут неподалеку, и, убедившись, что «скорая» приехала, я решила навестить Иззи.
— Она не работает?
— Что, простите? — И вопрос, и обескураженный вид Ника показались Лидии странными.
— Я имел в виду, она не ходит на работу? Сейчас ведь середина недели.
— Во время школьных каникул — нет. Она учительница. А если я и нарушила нечаянно какие-то планы, то она не подала виду. Мы прекрасно провели время. — Лидия улыбнулась. Интересно, как отреагировал бы Ник, узнай он все то, что они говорили о нем вчера вечером. Мысли о сестре заставили ее вспомнить, по какой причине она оказалась сегодня здесь. Рози.
— Как часто Рози приезжает навестить вас? — спросила она, отдавая Кристине пустую тарелку. При этом экономка многозначительно посмотрела на Ника, но Лидия не поняла значение этого взгляда.
— Она живет здесь постоянно.
Лидия удивилась. Из статьи в Интернете она знала, что девочка после развода осталась с матерью. Нечастые визиты к отцу могли хоть как-то объяснить его неумение пользоваться языком жестов. Она не хотела продолжать разговор при постороннем человеке и подождала, пока Кристина расставит на столе десерт. Ник коснулся руки экономки.
— Спасибо, что приглядели за Рози, Кристина. Я вам очень признателен. Сейчас вы можете отправляться к себе.
— Я очень люблю Рози. — Кристина широко улыбнулась. — Увидимся завтра, сэр.
— Почему же вы не выучили язык жестов? — спросила Лидия, когда дверь за экономкой закрылась. Заметив, как болезненно дрогнул подбородок Ника, она добавила: — Наверное, он показался вам очень сложным.
— Рози живет со мной совсем недавно. — Ник смотрел в сторону и молчал. Но, чтобы помочь девочке, требовалась более полная информация.
— А до этого она жила с матерью, которая и научила ее языку жестов?
— Это важно? — Нику разговор явно не доставлял удовольствия.
— Да, для Рози. — Сдерживая раздражение, Лидия отложила ложку и выпрямилась. — Она не чемодан, который вы время от времени можете перекидывать друг другу. Она глухонемой ребенок, лишенный возможности общаться с людьми единственным доступным ей способом.
— Я понимаю. — Голос Ника прозвучал совсем тихо. — Я обязательно что-нибудь придумаю.
