Моника Айронс - Мечта каждой женщины
– И во сколько тебе это обошлось? – жестко спросил Антонио.
– Ну, в общем-то, они довольно дорогие, – поспешила она с ответом. – Но выглядят просто очаровательно.
– Твоя галерея на грани банкротства, а ты покупаешь всякие безделушки? – взорвался Антонио, – Ты что, вообще не знаешь цену деньгам?
– Постой, не горячись, – примирительно сказала Палома. – Я не отрицаю, что деньги значат многое.
– Вот так откровение! – съязвил Антонио.
– Но в моей системе ценностей деньги занимают далеко не первое место. Вот и все.
– Интересно, присутствуют ли они там вообще?
– Когда речь идет о прекрасном, я забываю обо всем на свете.
– Моя дорогая, красота тоже стоит денег, – отрезал Антонио.
– Что ты говоришь!
– Только скажи, что я не прав.
Палома промолчала. Кому, как не ей, знать, что чем красивее вещь, тем больше приходится за нее платить. Разумеется, Антонио был прав. И то, что б их споре последнее слово осталось за ним, вывело ее из себя.
– Я проверял твои счета, – невозмутимо продолжал Антонио. – Никогда в жизни не видел ничего более ужасного. Ты ведешь дела так, словно всеми силами стараешься потопить собственный бизнес.
– Ерунда!
– Прости, что ты сказала?
– Я хотела сказать, что… В общем, должна признать, что мне всегда казалось, что дела будут идти и без моего участия. Сами по себе.
Антонио уставился на нее в неподдельном изумлении.
– Дела будут идти сами по себе?
– Ну да. Вот такая я есть. – Палома развела руками.
– Такой ты была в Штатах, когда жила одна. Здесь, в Испании, да еще когда ты со мной, все по-другому.
– Я останусь неизменной, где бы и с кем бы я ни находилась! – с вызовом заявила Палома.
– Кажется, я начинаю понимать. Мне стоило поставить условие, чтобы ты не смела усугублять дела в галерее, пока я заинтересован в ней.
– Я ничего не усугубляла! – Палома протестующе качнула головой. – Эти английские миниатюры пойдут на ура и принесут галерее хорошую прибыль.
– Господи, неужели ты не знаешь другого способа приобретать товар, чем ходить по таким же галереям, как твоя собственная, вдвое или втрое переплачивая за каждую вещь? Это же азбука торговли. Неужели ты даже этого не понимаешь?
– Все я понимаю, – обиделась Палома. – Просто не могу устоять.
– Пресвятая дева Мария! «Не могу устоять!» – передразнил ее Антонио. – Представляю лица моих клиентов, если бы я объявил им, что они не получат своих заказов по той простой причине, что я угрохал все свои деньги в убыточное предприятие потому, что не смог устоять!
– Это совсем другое дело, – проворчала Палома.
– Не вижу разницы. Может, объяснишь? Если ты делаешь все, что взбредет тебе в голову, позабыв о здравом смысле, то почему бы не попробовать и мне?
– С тобой никогда не может случиться ничего подобного.
– И слава Богу! – подхватил Антонио.
– Тебе этого не понять, но я влюбилась в миниатюры с первого взгляда. Они просто запали мне в душу. Ты же знаешь, я не просто продаю антиквариат. Я живу им.
– Да, но не забывай, что ты должна жить не только им, но и за счет него. А что до этой истории – что ж, я прекрасно тебя понимаю. Ты пришла в восторг при виде этих картинок и больше ни о чем другом не могла думать. Где здравый смысл? Где просчет ситуации на несколько ходов вперед? Ты выбрасываешь деньги на ветер, и только потому, что, видишь ли, влюбилась и какие-то вещи с первого взгляда. – Антонио тяжело вздохнул. – Не смей принимать никаких решений, пока ты влюблена. Во что бы то ни было, в кого бы то ни было…
Его голос дрогнул, и Палома поняла, что Антонио здорово не по себе.
Как раз в этот момент подошел официант. Очень вовремя. Палома подумала, что Антонио несказанно обрадовался возможности прекратить разговор. Все то время, что потребовалось официанту, чтобы сменить тарелки и разлить по бокалам вино, он не поднимал глаз и хранил сосредоточенное молчание. Наконец они остались одни, и Антонио улыбнулся ей так, словно между ними не было никакого неприятного разговора.
– Кажется, я погорячился, у меня и в мыслях не было упрекать тебя. Не для того же я приглашал тебя сюда.
– Ничего, – кивнула Палома. – Просто такому человеку, как ты, я, видимо, и вправду кажусь немного сумасшедшей.
– Прошу тебя, не будем начинать все сначала. Если не возражаешь, я могу дать тебе несколько советов. То есть я хочу сказать, что кое-какой мой опыт может быть тебе полезен.
– Благодарю, – кисло ответила она.
Антонио собрался было возразить, но заглянул ей в глаза, где плавали льдинки, и передумал.
– Могу я узнать, чем конкретно ты занимаешься? – спросила Палома.
– Управляю собственным королевством, – пошутил он. Впрочем, в этой шутке была изрядная доля правды. Компанию Торрес-Кеведо с полным правом можно было назвать королевством. – А чем конкретно мы занимаемся? – Антонио на минуту задумался, подбирая слова. – Обувь – дело тонкое. Посмотри на свои туфельки. Думаешь, все так просто? Сначала нужно создать модель. Просто взять и нарисовать, вот так. – Он изобразил в воздухе непонятную кривую. – Затем подумать, из какого материала их лучше сшить. Рассчитать, не сломается ли каблук после первого же шага. Когда изготовлена партия обуви, нужно решить, где и как ее продать. Конечно, я не могу заниматься всем этим сам. Но я тщательно контролирую каждый этап. И, что самое главное, я занимаюсь финансовой политикой компании. К тому же слежу за международным рынком, привлекаю партнеров, исследую новые возможности, ну и так далее.
Палома слушала с неподдельным интересом. Польщенный ее вниманием Антонио поделился с девушкой сокровенными мыслями:
– Самое главное – контролировать ситуацию. Это касается всего – и политики, и экономики, и моей обуви, и твоих картин. Стоит тебе потерять контроль над ситуацией, как его тут же захватит кто-то другой. Так что гляди в оба! Свято место пусто не бывает. И плохо, когда почва уходит из-под ног. Чтобы этого не произошло, я должен всегда знать больше, чем мой конкурент. Пусть не намного, но все-таки больше. В этом секрет процветания. Там, где один заканчивает, другой начинает, помни об этом.
Антонио перевел дыхание и вновь обратился к ней:
– А ты потеряла контроль над собственной галереей. Нет, не перебивай меня и не обижайся на то, что я скажу…
– Все нормально, продолжай.
Она слушала его и думала, что для эффективного управления делами ей, пожалуй, недостает твердости и жесткости. Но, по крайней мере, умом она прекрасно понимала все то, о чем толковал Антонио.
Внезапно он умолк и настороженно посмотрел ей в глаза.
– Может, тебе объяснить все еще раз попроще?
– В этом нет надобности. Мне ясно все до последнего слова.
