Элизабет Огест - Странный брак
— Так почему же я пришла к тебе?
От его взгляда веяло холодом.
— Конечно, я не лучший вариант, но и не худший, который ты могла бы выбрать.
Элоиз смутилась.
— Извини. Я никак не хотела тебя обидеть, — сказала она, стараясь уменьшить причиненную ему боль. — Мы просто очень разные.
— Это и было одной из причин твоего предложения. Ты сказала, что устала от семейных встреч, где твое присутствие никого не радует. Посему решила выбрать такого мужа, чтобы мать перестала приглашать тебя на эти сборища.
Элоиз вздохнула.
— Кажется, я должна перед тобой извиниться за бестактность.
Он пожал плечами.
— Ты повела дело начистоту, а я всегда уважал прямых людей. Твое предложение было честным. У меня сгорел гараж, денег на его перестройку не хватало. И в этой ситуации ты предложила мне необходимую сумму.
— Но ты ведь мне их возвращаешь, — сказала она, нахмурив брови.
— Конечно, возвращаю, я никого не обманываю.
— Ты говоришь, что я остановила на тебе свой выбор, потому что знала о твоем трудном финансовом положении, к тому же заранее рассчитала, что моя мать тебя принимать не будет? — спросила Элоиз. Как низко она пала, чтобы искать мужа подобным образом! Какое унижение!
— Это только часть истории, — сказал Джонатан.
В его голосе слышалось некоторое раздражение. Элоиз поняла, что он чего-то недоговаривает.
— Какова же другая часть?
Джонатан отошел от стены, выпрямился и встал, опустив руки в карманы.
— Нас влекло друг к другу, и мы однажды поцеловались.
— Однажды поцеловались? — переспросила она, смутно припоминая его объятия.
— Да. В течение последних двух лет я пользовался услугами твоей фирмы для расчетов моих налогов. Как-то вечером ты зашла, чтобы уточнить некоторые цифры. Не знаю, как это произошло, но помню аромат, исходивший от тебя. Должно быть, это были твои духи. И еще… меня привлекла твоя привычка грызть карандаш. Мне она казалась смешной.
Джонатан говорил все более хриплым голосом, а Элоиз становилось все жарче, и она облизала пересохшие губы.
— Вероятно, мне было очень одиноко в тот вечер, — продолжил он.
— Вот так так! Спасибо, — обиженно ответила она, сразу похолодев.
— Я знал, что мы — не пара.
— И тем не менее ты поцеловал меня. — Элоиз хотелось знать, что же случилось дальше. Что заставило ее сделать ему предложение?
Джонатан сдвинул брови.
— Мы оба повинны в этом. Ты закончила работу, поднялась со стула и потянулась, чтобы размять спину. Я, конечно, заметил, что у тебя очень красивая фигура. Ты взглянула на меня, а я не мог оторвать от тебя глаз. Я ожидал услышать от тебя что-нибудь резкое, но вместо этого встретил заинтересованный взгляд. — Джонатан вздохнул. — Я не устоял и коснулся твоей щеки. Я думал, ты ударишь меня, но твои серые глаза потемнели, и ты шагнула мне навстречу.
Элоиз почувствовала, как слабеют ее ноги, и была счастлива, что сидит. Если бы она стояла, то наверняка снова шагнула бы к нему, как в тот вечер, о котором он рассказывал.
— Все было как во сне. Мы очнулись, уже целуясь. Это был сладостный поцелуй. Но совершенно неожиданно ты оттолкнула меня, и я увидел, что ты шокирована своим собственным поведением. Мы оба решили, что нам не следовало этого делать. Это был минутный порыв, временная потеря здравого смысла. Мы согласились забыть о случившемся.
Значит, этот поцелуй забыть не удалось, подумала Элоиз, если они оказались мужем и женой.
— И ты забыл? — спросила она.
— Подобное забыть слишком трудно.
— Итак, мы поженились, потому что мне был нужен муж, тебе были нужны деньги да к тому же нас влекло друг к другу, — сказала она, резюмируя его рассказ.
Он кивнул.
— Пожалуй, так.
Она вспомнила слова Чарлза по поводу ее размышлений о детях. Интересно, что думал об этом Джонатан?
— Ну, и что же получилось из нашего брака? — спросила Элоиз.
— Похвастаться нечем. Иначе ты бы не стала сейчас об этом спрашивать. Теперь у меня насчет брака нет никаких романтических иллюзий, — ответил Джонатан, резко повернулся и вошел в дом, оставив Элоиз одну на крыльце.
Видимо, он полагает, что она несчастна в браке, и с этим связывает потерю памяти. Отсюда его холодность. Элоиз нестерпимо захотелось пойти за ним. Но что она ему скажет? Правда состояла в том, что потеря памяти могла быть вызвана эмоциональными переживаниями, желанием Элоиз порвать брачные узы. Может быть, после разговора с Чарлзом случилось нечто такое, что заставило ее хорошенько поразмыслить?
Голова Элоиз начала болеть. Вздохнув, она поднялась и пошла к себе в спальню.
Элоиз лежала, глядя на предрассветное небо. Вчера вечером стоило ей опуститься на кровать, как она тут же заснула крепким сном. А сегодня пробудилась в четвертом часу и все попытки заснуть снова оказались безуспешными. Из головы не выходил разговор с Джонатаном.
Чувствуя, что бессонница одерживает над ней верх, Элоиз встала, надела джинсы, хлопчатобумажную рубашку и спустилась вниз. Войдя в кухню, она удивилась, увидев Сару. Та сидела за столом, разглядывая кроссворд во вчерашней газете.
Тетушка слегка ее напугала, однако ее компания была предпочтительнее, чем компания Джонатана, и, уж конечно, с ней было уютнее, чем наедине со своими мыслями.
Сара встретила ее улыбкой.
— Кажется, ты никак не можешь привыкнуть к дому. Надеюсь, через день-другой мы обе восстановим свой естественный биоритм.
Вспомнив, что еще ни разу не поблагодарила тетушку за то, что та проделала столь долгий путь из далекой Австралии, чтобы помочь ей, Элоиз поспешила это сделать.
— С тех пор как оставила работу, я стараюсь как можно больше времени посвящать семье, — ответила Сара. — Конечно, иногда, если какой-то случай заинтересует меня, я вспоминаю, что я медсестра, и вновь помогаю людям. — Глаза ее ярко вспыхнули. — Среди моих больных были даже знаменитости из мира кино. Но, услышав о твоем несчастье, я бросила все и прилетела, несмотря ни на что, — улыбнулась Сара.
Впервые с тех пор, как пришла в сознание, Элоиз почувствовала, что ее по-настоящему любят. Подойдя к тетушке, она обняла ее.
— Спасибо, — поблагодарила Элоиз.
— Я знаю, ты немного напугана, — сказала ей Сара. — Но это вполне естественно. Все будет в порядке, не волнуйся.
Элоиз послышался в этих словах приказ, и ей захотелось ответить в том же тоне.
— Конечно, мэм, — сказала она и направилась к кофейнику.
Налив себе чашку горячего кофе, Элоиз устроилась в кресло-качалку у окна. Рядом с креслом стояла большая корзина, полная разноцветных клубков, тут же лежали спицы, крючки и журналы мод. Внимательно посмотрев на корзину и ее содержимое, Элоиз вспомнила, что все это принадлежит ей.
