Ребекка Уинтерз - Свет луны в океане
В этом невинном намеке наверняка есть доля правды. Андреа не удивило, что ее муж сердцеед.
— Мы тоже хотим принимать гостей. Вот только устроимся.
— В каком доме? — Фабрис откинул назад голову.
— Я купил дом рядом с дедовским. Но его надо привести в порядок. А пока остановимся у деда.
От удивления Фабрис застыл.
— Ты шутишь? — прошептал он.
— Нет, старина, я приехал домой навсегда. Если Андреа не ошибалась, в карих глазах Фабриса появился подозрительный блеск. Внезапно он начал смеяться. Потом схватил Гейба в медвежьи объятия.
Облегчение на лице Гейба, когда он тоже обнял друга, многое сказало Андреа. Гейб думал, что его жизнь здесь превратится в борьбу. Они вдвоем будут противостоять всему миру. Но теперь у него есть доказательство, что это не так. Друг всегда будет на его стороне. Он очень нуждался в союзнике. А кто может быть лучшей поддержкой, чем верный друг из прошлого?
- Поехали, — сказал Фабрис, подхватывая два чемодана. — Я отвезу вас домой, как в старые времена.
Они сели на заднее сиденье такси. Пока Фабрис вез их через город, Гейб то и дело переходил на французский, а потом снова на английский.
Друзья что-то говорили, перебивая друг друга, ворчали, смеялись, и она понимала, что оба вспоминают приключения, в которых участвовали только они двое. Если бы кто-нибудь из финансовой империи Гейба увидел его в эти минуты, то прошел бы мимо, не узнав.
Она бы душу продала, лишь бы он таким и остался...
Когда Андреа наконец удалось вмешаться в их разговор, она спросила Фабриса, сколько у него детей.
— Двое с половиной, — хохотнул он, не оборачиваясь.
Гейб взял ее за руку и погладил подушечкой большого пальца ладонь. От этой чувственной ласки ее бросило в дрожь. Она догадалась, что он думал, намеренно или безотчетно, о ребенке, которого они так хотели иметь...
Андреа смотрела в окно. Город выглядел чистым и аккуратным. Возле каждого дома по нескольку
деревьев, много машин, на домах спутниковые антенны.
Фабрис свернул. Несколько домов смотрели прямо на океан. Отсюда была видна каменная пристань с пришвартованными кораблями.
Машина подъехала к двум домам, стоявшим рядом. Один из них, двухэтажный, покрашенный в голубой и белый цвета, напомнил ей швейцарские шале. Надо подниматься по лестнице, чтобы добраться до порога. Несколько высоких сосен росли рядом. Невысокий кустарник окружал фундамент дома.
Рядом с соснами высилась еще одна двухэтажная деревянная конструкция. Андреа отметила, что она покрашена в другие цвета — розовый с серым, и фундамент цвета темной лаванды. По стилю дом чем-то напоминал одинокую церковь, стоявшую на краю деревни.
— Что для одного ненужный хлам, для другого сокровище. Когда он станет нашей собственностью, мы перекрасим его в другой цвет, немного поменяем ландшафт, — тихо проговорил Гейб ей в ухо и поцеловал висок.
- Конечно, тут требуется работа, — улыбнулась она. Ее догадка подтвердилась: ему нужно к чему-нибудь приложить руки.
— Я этого и хотел.
Только здесь требовалась работа для рук, которой в мире корпораций, финансов и компьютеров, в мире, где он жил все эти годы, не было места. С таким же успехом они оба могли бы свалиться с другой планеты.
- Когда ты впервые приехал в Нью-Йорк, должно быть, чувствовал себя похожим на Маленького принца Сент-Экзюпери. Ни вулканов, возле которых надо подметать, ни цветка, чтобы его поливать.
- Как у тебя это получается, Андреа? — Он шумно выдохнул. — Такой бесхитростный способ угадывать мои мысли.
Его замечание привело ее в восторг.
— На крыльцо вышел Жак, — сообщил Фабрис. - Разреши мне помочь с чемоданами. Я хочу с ним поздороваться.
Гейб уже заметил старую лодку дедушки у причала. Значит, дед дома. У него ком встал в горле, когда он увидел старика. В обычных темных брюках и пуловере, тот стоял на крыльце и махал рукой.
Волосы, бывшие черными еще два года назад, поседели. Даже на расстоянии, разделявшем их, легко было заметить, что морщины на обветренном лице стали глубже. Но жилистое тело казалось активным, как и прежде. Он чуть ли не бегом спускался по лестнице.
— Гейб, не беспокойся обо мне. — Андреа буквально толкала мужа. — Иди поздоровайся с ним!
— Габриэл... — Он услышал крик деда. Добежав до старика, Гейб обнял его.
— Дедушка, я приехал, — охрипшим голосом повторял Гейб, целуя старика в обе щеки и обнимая его. И только тут он заметил, как похудел дед.
— Dieu merci. Dieu merci[6]. — Старик плакал.
- И я не один. — Гейб повернулся к Андреа, которая стояла рядом с Фабрисом. — Дедушка, — он обнял ее за талию, — познакомься с моей женой Андреа Бауэр. Андреа, это мой дед Жан-Жак Корбин. Все зовут его Жак.
Обычно дед Гейба бывал словоохотлив. Сейчас он не мог найти ни единого слова. Старик был не просто очарован Андреа, он был тронут чувствами, которые она не умела скрыть.
- Я давно хотела познакомиться с вами, мсье Корбин.
- Жена моего внука должна называть меня Жак! — объявил тот торжественным тоном. — Ти as compris?[7]
Она кивнула.
— Bon. Sois la bien venue, ma filie[8].
Дедушка расцеловал ее в обе щеки. Как и Гейба. Андреа завоевала сердце старика в первые несколько минут знакомства.
- Пойдемте в дом... — Дед жестом пригласил Фабриса. — Выпьем за возвращение Габриэла.
- Я бы очень хотел остаться, — Фабрис потрепал старика по плечу, — по мне надо вернуться на работу. Не беспокойтесь, я теперь часто буду приезжать к вам.
Гейб довел друга до машины.
— Я позвоню тебе, Фабрис, послезавтра. Мы возьмем лодку и договоримся поехать на рыбалку вдвоем.
Он полез в карман за бумажником. У Фабриса помрачнело лицо.
- Ты оскорбляешь меня, если хочешь заплатить. Разве ты не знаешь, что я годами ждал этого дня?
— Я тоже, — прошептал Гейб.
- Тогда почему ты так долго не приезжал?
Мужчины молча смотрели в глаза друг другу.
- В следующий раз, когда мы останемся вдвоем, я расскажу тебе.
- Ловлю тебя на слове. — Фабрис шутливо толкнул друга в плечо и сел за руль. Включив мотор, он спросил: — Кто-нибудь знает, что ты приехал?
- Нет.
- Ты хочешь, чтобы так и оставалось? — после недолгой паузы спросил Фабрис.
- Если бы я и хотел, сейчас уже поздно. Мой кузен Рене видел меня, когда мы получали багаж.
- Правильно... — Фабрис потер лоб. — Он же работает на аэролиниях.
- Рене, я видел, уже начал звонить по телефону. Первой, несомненно, тете Сесиль. А сейчас, я уверен, уже вся семья знает, что я вернулся.
- Ты хочешь сказать, что он не подошел к тебе? Даже не поздоровался? — недоверчиво спросил lруг.
