Барбара Данлоп - Позволь быть рядом
Он наклонил голову.
Она ждала.
Губы коснулись ее губ, и жар стал невыносимым.
Он застонал, прижался к ней, обнял. Губы затвердели. Властно накрыли ее губы.
Она ответила на поцелуй, сжимая кулаки, упираясь ими в его бедра. Рискованно и опасно, да просто глупо, но она отдалась настойчивому зову возбуждения, бушевавшему в ней. Коснулась его языка своим, пораженная потоком ощущений.
Ее тело напряглось от желания. Бедра прижались к ее бедрам. Ладони скользнули по ее спине, стиснули попку, притянули ближе, подняли, чтобы прижать ее теснее. Она обхватила его ногами. Поцелуи продолжались, жаркие и нетерпеливые. Наконец он повернулся и усадил ее на стол.
Его руки скользнули под ее футболку, стали мять талию, пробираясь выше. Она почувствовала, как затвердели соски под бюстгальтером запульсировали в предвкушении, ожидая прикосновений. Отчаянно ожидая его прикосновения.
– Это плохо, – прохрипел он.
Нет, это слишком хорошо. Слишком хорошо. Абсурдно хорошо.
– Здесь камеры, – пробормотал он.
Это привлекло ее внимание.
Она отпрянула:
– Здесь?
Он кивнул.
– Кто-то за нами наблюдает?
– Возможно, Вегас.
Она пыталась подавить гормоны, отдышаться, вызвать в себе вину и стыд, которых требовала ситуация. Она целовала босса. Более того, обнималась с ним, как спятившая тинейджерка, обнималась с мужчиной, который оценивает ее профессионализм.
Может быть, это тоже тест. Вполне вероятно.
Она прошла испытание на владение оружием, чтобы вот так безнадежно провалить тест на самообладание.
Мила попыталась сгладить ситуацию, схватившись за первую мысль, которая пришла в голову:
– Как насчет моей командировки в Южную Америку?
Она изобразила кокетливую улыбочку и захлопала ресницами.
Его глаза мгновенно стали пустыми.
– Шутите?
Но она продолжала настаивать, проводя кончиками пальцев по его груди:
– Я хорошо говорю по-испански.
Он поймал ее руку. Сильно сжал:
– Хотите сказать, это убеждение?
Она глянула ему прямо в глаза:
– Разумеется.
– Лжете.
– Уверены?
– Уверен.
Она подняла брови:
– Считаете себя таким неотразимым?
Он поморщился.
– Подумайте об этом, Трой, – беззаботно рассмеялась она.
Он стиснул ее подбородок, удерживая голову неподвижно, глядя ей в глаза.
Ее одолело беспокойство. Она приказала себе не сломаться, не забывать о самообладании. Знай он, что она таяла, как сахар, в его объятиях, пинками бы выставил на улицу.
Она молчала. Мгновение тянулось целую вечность.
– Не смейте никогда, никогда больше играть со мной, – прорычал он.
Она бы кивнула, но его хватка была поистине стальной.
– Понятно? – прошипел он.
– Да, – прошептала она.
Он резко отвернулся, а она почти обмякла, схватившись за стол.
– Кто-то еще видел это? – спросил Трой Вегаса, промаршировав в центр управления.
– Нет.
– Сотри все.
– Уже сделано.
Трой облегченно вздохнул. Узел в груди ослаб. Он сам не знал, почему ему не все равно. Плевать, если парни увидят, как он целовал Милу.
– Спасибо.
– Я сделал это ради нее.
– В самом деле?
У Вегаса нет причин защищать репутацию Троя.
Зато Мила пострадает, если кто-то увидит запись. Но она сама навлекла это на себя. Все же Трой не хотел еще больше усложнять ее жизнь, пока она работает на него. Только последний мерзавец способен на такое.
– Не пойму, о чем я думал.
– Я точно знаю, о чем ты думал, – ухмыльнулся Вегас.
– Обычно я не позволяю женщинам играть со мной.
– Да ну?
– В этом она лучше, чем я ожидал.
Он опять вспомнил тир.
– Многие женщины пытались. Я обычно вижу их уловки за милю. А она? У меня были все причины подозревать, что она попытается что-то выкинуть.
– Почему ты считаешь, будто она ведет игру?
Трой изумленно уставился на партнера:
– Ум и логика. Она ищет постоянную работу.
– Это не означает, что она попытается соблазнить тебя.
– Она призналась, что так и было.
– Она признала, что играла тобой?
– Я как-то неясно выражаюсь? Или у меня что-то с английским?
– Ты вполне ясно выражаешься, – заверил Вегас, глядя на мониторы и нажимая пару клавиш.
Троя вдруг осенило подозрение.
– Это не ты ее подговорил? И вчера просто дергал меня за цепь?
– Поверь, мне есть чем занять время.
– Мне тоже.
– Это обнадеживает. Запись стерта, словно ничего и не было.
– Именно это я хотел услышать.
Насколько это касалось Троя, поцелуя вообще не было. Просто Мила оттачивала на нем профессиональное мастерство. Она красивая женщина. Знает это и понимает преимущества флирта с ним. Будь это обычная операция, он восхитился бы ее умением.
– Она прошла тест?
– Да.
Мила определенно владеет оружием.
– Не пояснишь подробнее?
– Она прекрасно стреляет. Приемлемые реакции, и под огнем не спасует.
– Вполне веское подтверждение.
– Что ты хочешь от меня услышать?
– Она набрала сто процентов в тактической подготовке.
– Как и многие парни.
– И мы их нанимаем.
– Что ты хочешь этим сказать?
– А что собираешься делать, если она пройдет все испытания?
– Ее рост пять футов четыре дюйма. Вес – менее ста двадцати фунтов. Никакая тренировка, никакая решимость или храбрость не проведут ее через полосу препятствий.
– Это верно. Твоя сестра спускается.
Трой глянул на запись с камер лифта и увидел в кабине Кассиди с плачущим Дрейком на руках. Она выглядела усталой. Фиолетовые волосы растрепались, макияж смазался.
– Рад, что у нас нет аудиозаписи.
– Сплошной абсурд, – проворчал Трой.
– Похоже, самое время предложить, чтобы она пересмотрела жизненные планы.
На экране двери лифта открылись. По коридору все громче неслись пронзительные вопли малыша. На пороге появилась Кассиди.
– У него режутся зубки, – сообщила она.
– Поэтому ты принесла его сюда?
– Мне нужно поговорить с тобой.
– А мы здесь пытаемся работать.
Даже упрекая ее, он неожиданно для себя взял у нее ревущего Дрейка, при этом не имея ни малейшего желания находиться рядом с вопящим мокрым мальчишкой. Кассиди выглядела так, словно сейчас грохнется без чувств.
Он прижал Дрейка к плечу, съежившись, когда сопливый нос уткнулся ему в шею.
– У него покраснели и распухли десны, – заметила Кассиди.
– Не можешь дать ему что-нибудь?
Наверняка в современной медицине есть средство для распухших детских десен. На ум приходил аспирин. Или, может быть, немного виски? Немного виски также поможет бедному ребенку немного поспать.
– Я давала! – заплакала Кассиди. – И не раз. Средства должны были обезболить его ротик. Но они совсем не помогают!
