Барбара Картленд - Игра чувств
— Значит, ты не можешь себе позволить жениться на ней.
— Я даже не думал о…
Чарльз сам себя оборвал. Мать не обманешь.
— Просто устрой званый ужин, пожалуйста, мама. Я хочу, чтобы все было на высшем уровне, и приглашения нужно разослать как можно скорее.
Он быстро покинул комнату, пока мать не начала задавать новые вопросы.
* * *
— Клиона, моя дорогая девочка, очень неосмотрительно с твоей стороны было ускакать вот так прочь.
Леди Арнфилд выпроводила горничную из спальни Клионы, чтобы самой помочь племяннице снять костюм для верховой езды и в то же время приятно посплетничать.
— Знаю, дорогая тетушка Марта, и прошу простить меня. Вы ведь позаботитесь, чтобы дядя Кентон узнал, что Харрис не виноват, правда?
— Обещаю, что у Харриса не будет никаких неприятностей. Всю вину я припишу тебе. Тебя это устроит? Клиона!..
— Простите, тетушка, — сказала Клиона, встряхнувшись.
— Ты витала где-то в другом месте, дорогая. Что вызвало у тебя такую задумчивость?
— Ах, ничего, просто… у вас когда-нибудь было такое, что вы начинаете что-то как забавную шутку, а потом обнаруживаете, что это вовсе не смешно? На самом деле, это оказалось ужасно грустно и серьезно, и вам захотелось одного — все исправить.
Клиона заметила в зеркале озадаченное лицо тети и взяла себя в руки.
— Не обращайте внимания. На меня нашло странное настроение. И от этого все кажется иным.
— Хороший ленч приведет тебя в порядок. — Тетя поднялась, чтобы уходить. А на пороге оглянулась и сказала: — Не переживай насчет настроения. Уверена, это скоро пройдет.
Леди Арнфилд торопливо покинула комнату, оставив Клиону рассматривать собственное отражение в зеркале и думать о том, насколько настроение уже изменилось.
Отражение улыбнулось в ответ, и улыбка эта была таинственной, наполненной радостью, откровением и тайным знанием, обретенным сегодня утром.
— О нет, — пробормотала Клиона. — Я почему-то не думаю, что это пройдет.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Званый ужин назначили, но не на следующий день, а через день. Приглашения разослали сразу же в полдень. Ответные письма пришли незамедлительно. Никто не собирался отказываться от чести поужинать в замке.
— Приедут достопочтенные мистер и миссис Дальримпль, — сказала леди Хестер. — Викарий с женой, а также их женатый сын и замужняя дочь, которые сейчас у них гостят.
Закончив обедать, граф с матерью сидели в гостиной. Только что подали чай. Вдовствующая графиня усердно трудилась над бесформенной вышивкой, которая занимала ее уже многие годы. Леди Хестер составляла список гостей.
— Сэр Кентон, леди Арнфилд и их племянница леди Клиона, — продолжила леди Хестер.
При этих словах она сделала паузу, ожидая реакции сына. Ничего не услышав, мать украдкой взглянула на Чарльза, однако тот сидел, откинувшись на спинку кресла, и с большим вниманием изучал расписанный библейскими сюжетами потолок. Леди Хестер подняла взгляд, выискивая среди улыбающихся херувимов и крылатых воинов намек на то, что могло показаться ее отпрыску таким захватывающим. Не справившись с этой задачей, она вернулась к прежней.
— Лорд и леди Маркэм приняли приглашение, — сказала она, — а также…
— А также ваш любимый племянник, которого не позаботились пригласить, — донесся с порога веселый голос.
Все резко обернулись, а Чарльз вскочил на ноги.
— Фредди, как здорово! Рад тебя видеть.
Он зашагал через всю комнату, протягивая руку розовощекому молодому человеку лет двадцати. Фредди Мэйсон был племянником леди Хестер, сыном одной из ее многочисленных сестер.
Веселый нрав и легкость в общении делали его любимцем семьи. Леди Хестер и графиня улыбнулись ему, и он поцеловал обеих, прежде чем принять из рук Чарльза бокал вина и удобно расположиться на диване.
— Чем обязаны этому неожиданному удовольствию? — спросил Чарльз. — Ваше фамильное гнездо находится неподалеку, не так ли?
— Э, в общем… — неохотно начал Фредди.
— Университетский семестр окончился, — безжалостно продолжил Чарльз, — так что даже тебя не смогли не отчислить.
— Нет, меня не отчислили, — с жаром подтвердил Фредди.
— Значит, ты, должно быть, провалился на экзаменах, — триумфально завершил речь Чарльз.
— Я… не совсем провалился…
— Но и не совсем сдал, верно?
— Послушай, старина, я думал, ты будешь рад встрече… семейные узы и все такое, — сказал Фредди обиженным тоном. Потом тяжело вздохнул. — Но теперь вижу, как обстоят дела. Не буду навязывать своего общества.
С этими словами он попытался встать.
— Остановись, — властно приказала леди Хестер. — Ты не можешь уйти, не дождавшись званого ужина. Мне для ровного счета нужен еще один человек.
— Видишь, от меня есть польза, — тут же отозвался Фредди.
— Прекращай валять дурака и пойдем наверх, — взмолился Чарльз. — Вели слуге перенести вещи в комнату, где ты обычно останавливаешься.
— Честно говоря, старина…
— Ах да, конечно, ты уже это сделал. Как глупо с моей стороны.
— Знаешь, ты такой брюзга, что я счел за лучшее обосноваться сразу, пока ты меня не выставил, — невинным тоном возразил Фредди.
Чарльз похлопал его по плечу, и мужчины покинули гостиную, смеясь и переговариваясь.
Но как только они достигли комнаты Чарльза, энтузиазм Фредди несколько поблек.
— Дела, как видно, ухудшаются, — сказал он.
— Почему ты это говоришь? — весело спросил Чарльз. — Оглянись вокруг. Разве что-то не так?
— Я вижу пустые места там, где раньше были ценные старинные вещи, — откровенно сказал Фредди.
— Я избавился от нескольких предметов, которым больше не находил применения.
Чарльз пытался сохранять невозмутимый вид, но не выдержал того, что было написано на лице у Фредди.
— В чем дело? — нехотя начал он.
— Вчера вечером я был в Лондоне, — сказал Фредди. — Пошел погулять с друзьями, ну, знаешь, снять напряжение после экзаменов.
— И, как я понимаю, выбрал заведение с сомнительной репутацией.
— Просто уютный уголок, где можно немного поиграть в азартные игры.
Чарльз застонал.
— И там был Джон, продолжающий проигрывать деньги, верно?
— Не совсем, — ответил Фредди. — В кои-то веки Фортуна была к нему благосклонна. Но такое случается редко. Я говорил с одним из официантов, который часто его там видит. Иногда он действительно много выигрывает.
— Я этого не знал. Впрочем, это ничего не меняет, поскольку он, очевидно, все проигрывает снова.
