Пола Ру - Забытое счастье
— Скоро она перейдет в мою собственность. Верно? — Алли проигнорировала его мрачный взгляд. — Вернемся к нашей проблеме. Каков диагноз врачей?
Он помолчал.
— Посттравматическая амнезия в результате сильного ушиба головы.
Алли кивнула.
— Я перелопатил кучу литературы по этому вопросу.
— Ты пробовал гипноз?
— Да.
— Иглотерапию?
— Несколько раз.
— Наркотики?
— Нет. — Он намазал маслом булочку. — Их обычно используют для пациентов преклонных лет, страдающих слабоумием. Я, конечно, болен, рыбка, но я не сумасшедший.
Алли покрутила стакан в руке. Он снова назвал ее старым прозвищем, и сделал это естественно, словно не переставал ее так называть. Было что-то ласковое и нежное в этом незатейливом слове.
Финн недоуменно улыбнулся.
— Что?
— Я поражена произошедшими в тебе переменами, — начала она с бьющимся сердцем. — Ты совсем другой. — Алли положила нож с вилкой на тарелку.
— Раньше я задавал гораздо меньше вопросов?
Она не удержалась от улыбки.
— Нет. — Алли отодвинула от себя тарелку и положила руки на стол. — Раньше часть твоей жизни была закрыта для меня. Прежде всего, то, что касается семьи и работы.
— Каким ты меня видела? — с серьезным выражением лица спросил Финн.
— Тебя окружала аура уверенности в собственных силах, она меня и привлекла поначалу. Ты пленял людей своей необузданной энергией и лидерскими способностями.
Она смотрела на линию его губ.
— Правда?
— Да. Тебе только стоило поманить мизинцем, и...
— И?
Финн с удивлением наблюдал, как ее щеки окрашиваются в пунцовый цвет.
— У тебя в голове уже готова картинка?
— Не хватает нескольких деталей, — поддразнил он. На ее лице появилось такое искреннее недоумение, что ему захотелось перегнуться через стол и поцеловать ее.
— Будут еще вопросы?
— Да. Я настойчивый.
— А мне чихать на твою настойчивость.
— О! — Он мелодраматично схватился за грудь. — Ты бесчувственная.
— А ты не знал?
— Мое лицо тоже изменилось или только привычки?
К его восторгу, она снова вспыхнула.
— Ты все такой же самовлюбленный тип. — Она вытащила ручку и блокнот из сумки. — Я перечислю основные события нашей совместной жизни в хронологическом порядке, а ты закажи мне содовой. — Алли начала что-то царапать в блокноте.
Она закончила как раз к тому моменту, как принесли напиток. Алли сделала большой глоток. Финн внимательно смотрел на ровные строчки в блокноте.
Алли поправила соломинку.
— Не можешь разобрать мой почерк?
Финн поднял глаза.
— Мы встретились в апреле прошлого года, в мае уехали из Сиднея в путешествие. Поженились в августе и в октябре прилетели в Данию. В декабре, перед Рождеством, ты ушла от меня.
— Да. — Она сделала еще один глоток и откинулась на спинку стула. Спина болела. Беременность дает о себе знать в самый неподходящий момент. Алли вздохнула. — Перед приездом в Копенгаген ты рассказал мне немного о своей жизни, закончив рассказ странными словами: «у меня немного больше денег, чем я трачу». — Она иронично усмехнулась. — От твоей мачехи я получила гораздо больше информации.
— И ты ей поверила?
— А разве она мне лгала, Финн? Разве ты не был помолвлен с богатой наследницей, союз с которой укрепил бы позиции вашей семьи?
— Грандиозный план Марлен. Мы с отцом очень веселились. Ты слышала мою версию?
— Это уже неважно. Ты не доверял мне, раз не рассказал обо всем заранее. Марлен ненавидела меня не только из-за того, что я разрушила ее мечты, она видела во мне конкурентку. В какой-то момент моему терпению пришел конец.
— Ты ушла не только из-за ее нападок?
— Нет, — ровно согласилась она. — Но ты ухватился за эту мысль.
— Я не идиот, Алли, и знаю, что отношения нужно чем-то питать, развивать, работать над ними. — Невысказанные обвинения повисли в воздухе.
Что я могу сказать? Я была напугана, слишком юна и не хотела, чтобы ты меня возненавидел, потому что я решила сохранить нашего ребенка.
— Вместо того чтобы остаться и разобраться во всем, ты разрушила наш брак, — подвел он черту.
Алли не была готова к такому удару.
— Ты лгал мне!
— А ты не умеешь выполнять обязательства.
— А ты не умеешь доверять.
— Тебе легко обвинять меня, ведь я ничего не помню и не могу защитить себя.
— А обвинять меня одну во всех наших бедах справедливо? — Она скрестила руки на груди. — Как только мы оказались в Дании, ты замкнулся в себе, стал холодным и чужим, а все внимание направил на семью и фирму. Ты ни разу не спросил, каково мне в чужой стране, как я справляюсь...
— Ты не справилась, — мягко сказал он, не сводя глаз с ее лица, — и сбежала.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
— Я не собираюсь, — тихо начала Алли, и ее желудок угрожающе сжался, — извиняться за прошлое, Финн. Все закончилось. Ты только что обвинил меня в том, что я разрушила наш брак. Что ж, если тебе от этого легче, можешь продолжать так думать.
Они с ненавистью смотрели друг на друга. Видимо боясь попасть под горячую руку, официантка молча подала счет и молниеносно удалилась. Алли беспокойно заерзала на стуле и, когда Финн потянулся за счетом, закрыла глаза.
Как он может понять, где правда, а где ложь, если Алли явно что-то недоговаривает? А он слишком настойчиво пытается докопаться до истины. Как бы там ни было, его по-прежнему тянуло к ней. Туда, где витал нежный аромат ее кожи и волос, где в памяти всплывали осколки мозаики, которую ему никак не удавалась собрать воедино. Она казалась ему до боли знакомой и одновременно чужой.
Очутившись на сиднейской земле, он растерял способность контролировать свою жизнь, словно оказался посередине океана без компаса.
Молча он дотронулся до ее щеки.
— Сколько я тебе должна? — Алли резко отстранилась и потянулась к сумке.
— Я заплачу, — он удержал ее за руку.
Она отпрянула.
— Я должна тебе половину суммы.
Финн покачал головой.
— Я могу позволить себе заплатить по счету.
Алли напряглась.
— Я заплачу за себя, спасибо.
— Почему?
— Потому что я так хочу. — Она пристально посмотрела на него. — Ты и так оплачиваешь мою квартиру. Не нужно платить еще и за мой обед. Не люблю ходить в должниках.
Она бросила на стол несколько купюр, взяла со стола листки и направилась к улице. Секунду он разглядывал соблазнительные изгибы ее тела, затем последовал за ней.
Финн настаивал на том, чтобы забрать у нее коробку со старыми фотографиями и безделушками, и Алли сдалась, чувствуя, что у нее нет сил сопротивляться.
