Сандра Мартон - Нежный хищник
— Я вам не верю. — В ее голосе появились визгливые нотки.
Отлично, подумал Тарик. По крайней мере, не один он испытал потрясение.
— Ошибка исключена. «Фьюче борн» никогда… — сказала она.
— Никогда не говорите никогда.
— Поверьте, это невозможно!
— Я подумал то же самое, но, похоже, мы с вами оба ошиблись. Вам ввели мое семя. Ребенок, которого вы носите под сердцем…
Он внезапно остановился. Даже думать об этом было тяжело, не то что говорить ей.
— То есть ребенок, которого я жду, ваш? — еле слышно пролепетала она.
Тарик кивнул.
— Да.
Мэдисон открыла рот, затем снова закрыла. Хорошо, подумал Тарик с удовлетворением. Наконец-то ему удалось лишить ее дара речи.
— Как бы там ни было, — отрывисто произнес он, — хотя вы последняя женщина, которую я выбрал бы на роль матери своего ребенка, это легко исправить.
Мэдисон пристально уставилась на него. Ее лицо было непроницаемым. Он имел дело с типичной бизнес-леди. Безусловно, она примет его решение с той же невозмутимостью, с какой он его огласит.
Как же он был прав, когда решил лично сообщить ей новость. Стрикленда она бы уже давно выставила за дверь.
— Вашего ребенка, — произнесла женщина, — вашего ребенка…
Несмотря на показное спокойствие, ей, похоже, не хватало воздуха.
— Мэдисон?
— Я в порядке.
Но в следующую секунду ее глаза закатились, и, не подхвати ее Тарик, она бы упала на пол.
Глава пятая
Будь это кино, Мэдисон, придя в себя после обморока, провела бы грациозно рукой по лбу, захлопала ресницами и открыла бы глаза на руках у темноволосого героя.
Но в реальности она очнулась на руках у мужчины, которого надеялась никогда больше не увидеть.
— Что… — произнесла она дрожащим голосом, — что случилось?
— Вы упали в обморок, habiba .
— Я никогда…
— И, тем не менее это произошло.
Его тон был резким, но Мэдисон могла поклясться, в его глазах было беспокойство. Это тронуло ее, но потом она поняла — любой мужчина забеспокоился бы, если бы перед ним упала в обморок женщина.
Она потеряла сознание, когда узнала, что ждет от него ребенка.
Мэдисон во второй раз испытала потрясение. Перед глазами у нее все поплыло, и она застонала. Тарик выругался, но его прикосновение было нежным, когда он прижал ее голову к своему плечу.
— Вдохните глубже. Теперь медленно выдохните. Вот так. И еще раз.
Вставай, сказала себе Мэдисон.
Черт побери, оттолкни его.
Но комната продолжала вращаться, и, несмотря ни на что, в руках этого мужчины она чувствовала себя в безопасности.
Его плечо было твердым, но почему-то лежать на нем было приятнее, чем на самой мягкой подушке. Она слышала, как бьется его сердце.
Даже его запах действовал на нее успокаивающе. Аромат мужской кожи, смешанный с ароматом одеколона.
— Habiba? — Он положил свою большую ладонь ей на щеку и заглянул в ее глаза. — Уже лучше. Ваше лицо немного порозовело.
Мэдисон кивнула.
— Как вы себя чувствуете?
— Мне уже лучше.
— Вы уверены?
— Да, спасибо. Я… я…
Спасибо? Я лишилась рассудка? Я поблагодарила его?
Он только что сказал ей самую возмутительную ложь.
То, что он утверждал, невозможно. Их компания никогда не совершала подобных ошибок. К тому же этот надменный, эгоистичный мужчина вряд ли предложил бы себя в качестве донора. Мэдисон входила в состав администрации и знала, что представляли собой обычные «вкладчики». Как правило, ими были студенты-медики, которые таким способом оплачивали свою учебу в университете, а также ученые и артисты, считавшие, что их ДНК должна продолжать жить в будущем. Кроме них было небольшое число обычных мужчин, которые из сострадания к женщинам, не способным зачать естественным путем, сдавали сперму безвозмездно.
Тарик аль-Саиф, или как его там, не был похож ни на бедного студента, ни на ученого или артиста, ни на великодушного альтруиста.
Он был богатым, самодовольным принцем из страны, которая застряла в средневековье.
Если он вообще принц.
В Нью-Йорке полно людей, кичащихся купленными титулами.
Таким образом, она не поверила ни единому его слову.
Тогда почему она до сих ор находится в его объятиях, когда на ней нет ничего, кроме тонкого халата?
Мэдисон резко выпрямилась.
— Спасибо за помощь, — сухо произнесла она, — но я уже в порядке.
— Что-то не похоже. Вы очень бледны.
— Я сказала…
Он убрал руки.
— Я слышал, что высказали. Пожалуйста, вставайте, если вы так этого хотите.
Мэдисон вскочила на ноги. Это было неосмотрительно, потому что перед глазами все снова закружилось, но она не собиралась признаваться ему в своей слабости.
Она сама о себе позаботится, как делала это с детства. Она немедленно выяснит, зачем он выдумал эту возмутительную ложь, а потом выставит его за дверь.
— Какой номер у вашего терапевта?
Мэдисон посмотрела на Тарика, держащего в руке мобильный телефон.
— Простите?
— Я хочу вызвать вам врача.
— В этом нет необходимости.
Тарик поднялся. В нем было больше шести футов, и он значительно возвышался над ней. Ей не понравилось это ощущение. Он словно демонстрировал ей свое могущество.
— Вы потеряли сознание, — отрывисто произнес он. — Вы беременны. Вам нужен доктор.
Мэдисон скрестила руки на груди.
— Я упала в обморок, потому что вы мне сказали возмутительную ложь.
— Нет, это абсолютная правда.
— Так вы утверждаете.
Его лицо помрачнело.
— Вы обвиняете меня во лжи?
— Да, — решительно заявила Мэдисон. — Вот только я никак не могу понять, зачем вам понадобилось лгать обо мне и моем ребенке.
— Повторяю, это чистая правда. Я пришел сюда для того, чтобы мы с вами вместе решили, что нам делать дальше в этой ситуации.
Ситуация. Ее беременность. И его утверждение, что ребенок от него…
— Вы ужинали?
Мэдисон натянуто улыбнулась.
— Вы непоследовательны. Сначала говорите про докторов, потом про ужин.
— Это простой вопрос. Вы ели сегодня вечером?
— Как раз собиралась, но вы ворвались сюда и лишили меня этого удовольствия. Впрочем, это не ваше дело, ела я или нет.
— Возможно, именно потому вы и упали в обморок. — Сделав шаг назад, он медленно окинул ее взглядом. — Вы часто пропускаете приемы пищи? Вы поэтому такая худая?
Какая наглость!
— Послушайте, мистер…
— Я уже говорил вам, что ко мне следует обращаться «ваше высочество». — Его губы дернулись. — Но, учитывая обстоятельства, можете называть меня Тарик.
