Сандра Мартон - Нежный хищник
— Разумеется, мне следовало подумать…
— Но вы не подумали, — отрезал Тарик. — Зато это сделал я. — Он остановился, чтобы набраться решимости. — Подождите месяц, затем, если понадобится наше вмешательство, — произнес он ледяным тоном, словно глядя в глаза умирающему врагу, — навестите ее и дайте ей понять, что она выносит моего ребенка, произведет его на свет… и отдаст его мне.
Глава четвертая
Тридцать дней могут показаться вечностью, когда мужчина ждет, зачала ли незнакомка от его семени.
Днем Тарик загружал себя работой, а по вечерам встречался с женщинами. Все они изумленно смотрели на него, когда он провожал их до дома и уходил.
Одним он говорил, что ему нужно рано вставать, другим — что он утром собирался лететь в Дубаак. Однажды он даже сослался на головную боль.
Правда заключалась в том, что сейчас ему меньше, чем когда бы то ни было, хотелось заниматься сексом.
Всему виной она, думал он, лежа на рассвете без сна. Мэдисон Уитни. Сначала то неприятное происшествие в саду, теперь она, возможно, ждет от него ребенка.
Она его отвергла, и он был на нее зол. Разве любой нормальный мужчина на его месте не чувствовал бы то же самое? Но ужаснее всего было то, что по ночам во сне ему являлась сексуальная блондинка с вечеринки в доме его нотариуса.
И в этом тоже виновата лишь она.
Прошло тридцать дней. Затем еще один. На тридцать второй день Тарик начал понемногу успокаиваться. Возможно, все обошлось, и ошибка персонала клиники не повлияет на его дальнейшую жизнь.
Но этим вечером курьер принес ему письмо с пометкой «конфиденциально». Глубоко вдохнув, Тарик открыл конверт и судорожно вдохнул.
Мэдисон Уитни была беременна.
Его худшие опасения подтвердились. Незнакомка — женщина, ненавидеть которую у него были все причины, — ждала от него ребенка.
«Позвоните мне, когда будете готовы, ваше высочество, — говорилось в записке Стрикленда, — и мы обсудим, каким образом я должен буду сообщить ей о вашей причастности к этому делу».
Моей причастности.
Тарик язвительно усмехнулся. Разве это слово не объясняло его роль?
Впервые он подумал о том, как отреагирует Мэдисон Уитни, когда узнает, что ждет от него ребенка. Она отдаст ему малыша. В этом Тарик нисколько не сомневался.
Ему нужно продолжить королевскую династию, обеспечить стабильность власти в своей стране.
Тарик нахмурился.
Зачем незамужней женщине с успешной карьерой понадобился ребенок? И какого черта она решила зачать его искусственным способом?
Определенно у нее не могло быть недостатка в поклонниках. Люди, нанятые Стриклендом, не нашли ничего, что бы указывало на присутствие в ее жизни мужчины, но определенно если она хотела ребенка…
Тарик снова посмотрел на записку Стрикленда.
«Позвоните мне, когда будете готовы».
Он был готов, но не звонить нотариусу. У него были вопросы, а у Мэдисон Уитни — ответы, и он получит их лично. К отчету и записке также прилагался листок с ее адресом.
Нажав кнопку внутренней связи, Тарик отдал распоряжение консьержу. Когда он спустился вниз, у обочины уже стоял его «порше».
Почему все всегда сваливается одновременно?
Прямо закон подлости, подумала Мэдисон, когда в ее дверь позвонили, едва она успела принять душ.
Неужели в «Торино» что-то напутали? Она заказала пиццу, но затем отменила заказ. При одной только мысли о горячем тягучем сыре к горлу подступала тошнота. Это удивило Мэдисон, поскольку для токсикоза было еще слишком рано.
Звонок повторился.
— Одну секунду, — крикнула она.
Ладно, она съест пиццу позже или выбросит ее. Глупо злиться на «Торино» за небольшую оплошность, тем более в такой чудесный день.
Снова звонок.
Закатив глаза, Мэдисон, не вытираясь, надела халат и, откинув назад волосы, пошла босиком к двери.
— Уже открываю, — сказала она, поворачивая ключ. — Я слышала, как вы…
Оставшаяся часть фразы застряла у нее в горле.
— Добрый вечер, мисс Уитни.
Голос был именно таким, каким она его помнила. Глубоким. Хрипловатым. С еле заметным акцентом. То же крепкое, стройное тело.
И лицо. То же лицо падшего ангела. Жестокое. Опасное. И невероятно красивое.
— Вы всегда так гостеприимны?
В его голосе слышалась циничная усмешка, глаза оставались холодными. Сердце Мэдисон подпрыгнуло. Она стоит в одном халате рядом с этим опасным мужчиной. Чего ему от нее надо? Как он ее нашел?
Отличные вопросы, но все же необходимость от него избавиться была сильнее любопытства.
— Уходите, — твердо произнесла она и мысленно похвалила себя, — или я закричу.
— Старый знакомый зашел поздороваться с вами, а вы собираетесь кричать? — Он мягко рассмеялся. — Не очень гостеприимно, habiba .
— Если вы думаете, что можете меня запугать…
— Запугать вас? Я вас умоляю, мисс Уитни, избавьте нас обоих от дешевого драматизма.
Он прав. Никакого драматизма. Прямо к делу. Это единственный способ поскорее от него избавиться.
— Чего вы хотите?
Его саркастическая усмешка исчезла.
— Поговорить с вами.
— Нас не о чем говорить.
— К сожалению, есть.
Он прошел внутрь мимо нее, словно был здесь хозяином. Разумеется, специально для того, чтобы позлить ее.
— Я вас не приглашала!
— Да, не приглашали, но то, что я собираюсь вам сказать, требует уединения.
Его взгляд скользнул по ее фигуре. Мэдисон почувствовала, что краснеет. Вздрогнув, она сложила руки на груди.
— Если вы думаете…
— О, я думаю, habiba . — Его голос стал жестче. — Поверьте мне, я действительно думаю. То, что случилось между нами в тот вечер, прочно засело в моей голове.
Нет, она не позволит ему говорить о той ночи, не станет перед ним оправдываться, ведь она ни в чем не виновата.
— Не знаю, как вы меня нашли и зачем вы здесь, но…
— Как уже сказал, я пришел поговорить с вами. — Его взгляд скользнул по ней снова. — Хотя, признаюсь, закончить то, что мы начали тем вечером, было бы забавно.
Сердце Мэдисон колотилось так громко, что она забеспокоилась, не услышит ли его ее незваный гость.
— Убирайтесь.
— Поверьте мне, habiba , я бы с радостью, но не могу.
— Послушайте, мистер…
— Ваше высочество.
— Простите.
— Ко мне обращаются «ваше высочество», а не «мистер».
Она посмотрела на него так, словно он спятил. Возможно, так оно и было. Какое значение имел его титул?
А вот Тарик ожидал от нее совсем другой реакции. Удивления. Даже страха. Впрочем, страх все же был. Ее лицо побледнело, зрачки расширились.
