Мейси Ейтс - Разлучница
Поцелуй ее был неуклюжим, не совсем умелым, но страстность его затмевала собой отсутствие мастерства. Маделин целовалась так, будто долго голодала, и Алексей был более чем готов удовлетворить ее голод.
Обхватив Маделин за талию, Алексей привлек ее к себе и застонал, когда к нему прижались полные груди. Ее язык, нежный и влажный, облизывал его губы, а он отвечал ей тем же, наслаждаясь сладким ртом.
Исступленный звук вырвался из ее горла и замер на губах, когда Маделин, подняв руки, крепко вцепилась в его плечи. Обхватив ее затылок другой рукой, он запустил пальцы в длинные шелковистые волосы.
Только попробовать? Он хотел пировать. Хотел гладить гибкое тело, нежное и нагое. Хотел ощутить ее кожу, гладкую и теплую. Хотел насладиться каждым сантиметром ее плоти…
И вдруг – так же неожиданно, как поцеловала его, – Маделин отпрянула назад. И Алексей отпустил ее, не сводя с нее глаз. Зрачки ее были расширены, губы припухли, щеки раскраснелись, груди высоко поднимались и опускались, в такт прерывистому дыханию.
Она провела рукой по своим растрепанным волосам.
– Мне надо… надо идти, – сказала она, и голос ее дрожал.
– Надо идти? – спросил он охрипшим от возбуждения голосом.
– Я подумала – это не будет так хорошо, как я себе представляла. Никогда не может быть, ты же знаешь.
– И что дальше?.. Разве тебе было плохо? – спросил он.
Она снова повернулась к нему.
– Я не могу, – просто сказала она. – Это непрофессионально.
– Мы забыли о профессиональности минуту назад.
– Да, забыли. Но продолжать… будет еще более непрофессионально.
Маделин стояла перед ним, и взгляд ее был твердым. И в то же время в нем сквозила пугливая настороженность, которую он подмечал время от времени. Ее вызов Алексей принимать не хотел. Он не мог быть сказочным рыцарем в сияющих доспехах. Не хотел им быть.
– Хорошо, Мэдди, если ты не хочешь, то это твой выбор. Я никогда не уговариваю женщин ложиться со мной в постель. Но я знаю – ты испытываешь ко мне притяжение. Ты сама доказала это. А что касается профессионализма, то барьер уже перейден, без всякого секса…
Она покачала головой, встряхнув темными кудрями:
– Все сотрудники в офисе сразу заметят это. А я слишком заинтересована в этой работе. – Глаза ее сузились. – Ты ведь не уволишь меня, если я откажу тебе?
– Я сказал тебе, что никого не уговариваю, и никого не вынуждаю заниматься проституцией, чтобы получить работу. Возможно, я безжалостен в вопросах бизнеса, но не в моих привычках насиловать кого-либо.
Маделин сглотнула комок, застрявший в горле. Только что она совершила вторую крупнейшую ошибку в своей жизни. Ну хорошо, возможно, третью, но от этого она не перестала быть самой большой. Ей нельзя было целовать Алексея.
Но фантазии никогда не уживаются с реальностью, а ей так отчаянно хотелось избавиться от желания, которое она испытывала к нему! Сделать что-то, чтобы это безрассудное влечение покинуло ее. А еще ее охватила жуткая ревность, когда она увидела, как какая-то женщина гладит Алексея по руке и шепчет ему что-то на ухо.
До сих пор физическая сторона отношений между женщиной и мужчиной никогда не привлекала ее. В ее отношении к мужчинам превалировали эмоции, а не физическое желание.
Но поцелуй Алексея словно пронзил ее тело электрическим током, который полностью обезоружил ее. Она растаяла под его теплом. И на этом надо было поставить точку. Ей надо было напомнить своему телу – вся эта физиологическая дребедень ни имеет никакого значения!
– Конечно, ты не делаешь этого.
Она верила ему. Он даже не пытался ее обольстить.
Не уверял, что она красивая. Не признался, что она нравится ему.
И он не лгал. И поэтому она поцеловала его.
– Я просто не могу…
Маделин вспомнила о том, что случилось в прошлый раз. И снова это был ее босс!
– Это не очень хорошая идея, – закончила она.
– Да, – согласился он.
Опустив голову, она прошла мимо него, направляясь к двери.
Когда он снова заговорил, голос его был тихим, но властным:
– Это не очень хорошая идея. Но я хочу тебя. Если ты желаешь того же, подойди ко мне сейчас, Мэдди. Я не играю в игры, не бегаю за женщинами…
Она не повернулась:
– Не могу изменить своего решения.
Алексей подошел к ней сзади, открыл дверь и пропустил ее вперед:
– Это твой выбор. Могу я проводить тебя до банкетного зала?
Маделин сдержанно кивнула. Лучше всего было притвориться, что ничего не произошло.
– Привет, Мэдди!
Ровный голос Алексея принес ей еще больше боли, чем всегда. Теперь она знала вкус его губ. Ощущала его руки, жесткие и настойчивые… Эти руки заставляли женщину забыть обо всем на свете.
– Привет, – ответила она.
– Все ли готово для выставки в Люксембурге?
Откинувшись на спинку стула, Маделин потянулась и сказала в телефонную трубку:
– Все замечательно. Даже лучше чем замечательно. Мы арендовали целый замок, а это означает – я должна выяснить, захотят ли наши гости остаться в нем на ночь, а затем позавтракать с нами на следующее утро.
– Экстравагантно.
– Ты можешь позволить себе это, – сказала она.
– Конечно. Место проведения было идеальным, считала она.
Выставка обещала стать крупнейшей для этой коллекции, и Маделин искренне радовалась этому. В списке гостей значились самые богатые и влиятельные люди в мире, и обстановка выставки должна была произвести на них впечатление.
– Мне также хочется выставить несколько ювелирных изделий из твоих прошлых коллекций, если оригиналы все еще доступны.
– Некоторые еще доступны, хотя значительная часть была продана на аукционе.
– Мы должны выставить все, что возможно.
Маделин было легко разговаривать о работе с Алексеем. В этом отношении они понимали друг друга. Это был единственный уровень, где они контактировали. И это была единственная связь, которая существовала между ними.
Болезненно поморщившись, Маделин нагнулась вперед и взяла шариковую ручку, будто собираясь что-то записать. Ей надо было сделать что-то, чтобы не думать больше об Алексее.
– Сегодня я работал допоздна, – сказал Алексей. – Мы можем обсудить это в следующий раз?
Он никогда не приезжал в миланский офис. Точнее сказать, его не было здесь уже два месяца – с тех пор, как он уехал отсюда, – а это, конечно, не означало «никогда». Алексей находился в Москве, и Маделин была счастлива, что он так далеко.
