Мейси Ейтс - Разлучница
Была одна работа. И все.
Она отодвинулась от Алексея, и он отпустил ее.
– Со мной все в порядке, – твердо сказала Маделин. – Я не оступилась бы на лестнице, если бы ты не вошел и не накричал на меня. В следующий раз не входи, пока я не спущусь.
Он шагнул к ней, лицо его было яростным.
– Ты насмехаешься надо мной? Разве ты не знаешь, как внезапно может произойти несчастье? Разве не понимаешь?
Отчаянный голос Алексея поразил ее. Какая глубина чувств… Честно говоря, Маделин не хотела знать их истоков. Она не справилась бы с этим…
– Прости, – сказала она, желая разрядить ситуацию. – В следующий раз буду более осторожной. Надену подходящую обувь.
– Лучше поручи кому-нибудь еще сделать это.
– Почему? Этот кто-то может так же упасть, как и я.
Его темные глаза были твердыми, бескомпромиссными.
– Поручи кому-нибудь еще сделать это!
Он был ее начальником.
– Хорошо, в следующий раз я попрошу кого-нибудь из персонала. Это удовлетворяет тебя?
На скулах его заиграли желваки.
– Удовлетворяет настолько, насколько я желаю, – сдержанно произнес Алексей, повернулся и вышел из зала.
Маделин приложила руку к сердцу, пытаясь сдержать его быстрые скачки. Она не понимала, что сейчас случилось.
Что произошло между ними? Что изменилось? Но что-то изменилось – это точно.
И она понимала – обратной дороги нет.
Глава 5
Идеально. Все было сделано идеально. От белых матовых полов до белоснежных шелковых драпировок на потолке. Маделин украсила банкетный зал стильно и изящно. Это был классический дизайн, с оттенком модернизма.
Конечно, Маделин чуть не сломала свою шею, добиваясь этого эффекта…
Возможно, он среагировал слишком бурно. Но когда Алексей вошел в банкетный зал и увидел ее – на высоте почти пяти метров над мраморным полом, стоявшую на лестнице в туфлях на высоких каблуках, – он вспыхнул от злости. Адреналин мгновенно наполнил его кровь.
Он отреагировал бы так на любого своего сотрудника, проявившего рискованную беспечность. Конечно, Маделин не считала свое поведение рискованным. Такая упрямая…
– Алексей. – Рядом с ним стояла женщина, чье имя ему было недосуг узнать. Она погладила длинными наманикюренными пальчиками его предплечье. – Я восхищаюсь каждым ювелирным украшением, которое вы создали. И у меня есть прекрасные идеи насчет вашей будущей коллекции.
Он позволил ей говорить без умолку. Он не слушал ее. Ему не нужны были никакие идеи, тем более от богатых избалованных наследниц.
Затем он увидел Маделин. Она была одета в белое облегающее платье, пробуждавшее совсем не непорочные фантазии. Маделин проскользнула в боковую дверь, скрывшись от его глаз, как это сделала на выставке в Милане.
Поставив бокал с шампанским на один из столиков, Алексей высвободился из цепких рук прилипчивой дамы. Она все еще разговаривала с кем-то, кто слушал ее, когда он прошел через зал до ближайшей двери и вышел из зала.
Ему нужно только попробовать. Съесть кусочек, который успокоил бы голод, мучивший его. Если бы ему удалось удовлетворить свое любопытство… ему больше ничего не надо было бы.
Взглянув в конец коридора, он увидел взметнувшийся подол белого платья Маделин, который исчез в двери, выходившей в сад.
Давно он не преследовал женщину, если вообще преследовал. Его это обычно не волновало. Но Маделин словно забралась под его кожу. И пока он не овладеет ею, пока не насытит потребности своего тела, она будет казаться ему гораздо более лакомым кусочком, чем была на самом деле.
Однако Маделин просто женщина. А он – мужчина. И они хотят друг друга. Основной инстинкт. И ничего больше. Ему просто надо было доказать это своему телу.
Маделин стояла возле двери и внимательно рассматривала какие-то тропические растения, когда он вошел. Его поразил контраст: ярко-розовые цветы, Маделин в белом и белые сугробы за стеной теплой оранжереи, которая оберегала нежные южные растения.
Воспользовавшись моментом, Алексей полюбовался ею, восхитившись узкой талией, плавным изгибом бедер. И особенно – упругими ягодицами, которые заставили его задуматься о том, не проводит ли она время в гимнастическом зале?
Маделин вдруг резко повернулась.
– Алексей, – произнесла она без всяких эмоций в голосе.
– Ты всегда сбегаешь со своих собственных мероприятий? Если они не доставляют тебе удовольствия, то хотя бы подумай о гостях.
Мягкие розовые губы сложились в виде полусердечка.
– Ну, в последний раз я пошла распорядиться насчет закуски. А на этот раз… мне нужен был… воздух. – Отвернувшись, Маделин стала рассматривать толстые стеклянные стены.
– Ты выглядишь усталой, – сказал он.
Это была правда. Под глазами ее залегли темные круги, но дело заключалось не только в этом. Усталость сквозила во всей ее позе. И Алексей чувствовал себя… ответственным за нее.
Маделин сжала губы, и они превратились в твердую линию.
– Мне кажется, начальник не должен говорить своей подчиненной такие вещи.
– А друг?
– Ты мне не друг!
Да. Он не был ее другом. Все, что он говорил ей, и все, что делал в отношении ее, имело одну цель – завлечь Маделин к нему в постель. Это было не дружеское поведение. Однако у него вообще не было друзей. Алексей не заводил ни с кем дружеских связей. Он никогда не был общительным человеком.
– Это правда. – Алексей заглянул в ее глаза. Он увидел в них горячее желание – такое же, как и у него. – Ты собираешься и дальше притворяться, что между нами нет ничего, кроме рабочих отношений?
Маделин еще крепче сжала губы:
– Да, собираюсь притворяться. Потому что зачем нам другие отношения?
Алексей придвинулся к ней, ожидая – она отступит от него, но Маделин не шевельнулась. Она твердо стояла на месте, уперев руки в бока.
– Ничего долговременного, – сказал он. – Предпочитаю кратковременные связи.
– Например, как с той женщиной, с которой ты сейчас говорил?
– Нет. Я даже не знаю ее имени.
Маделин смотрела на него секунду, сжимая и разжимая кулаки и переступая с ноги на ногу. И вдруг, шагнув вперед, она обхватила руками его лицо. Голубые глаза ее были серьезными, когда она взглянула на него. Затем, поднявшись на цыпочки, Маделин поцеловала его.
Поцелуй ее был неуклюжим, не совсем умелым, но страстность его затмевала собой отсутствие мастерства. Маделин целовалась так, будто долго голодала, и Алексей был более чем готов удовлетворить ее голод.
