Лоррен Мартин - Цветные бусы мечтаний
— Я хочу поскорее позвонить бабушке, — сказала она, борясь с начинающимися судорогами в пояснице.
Эм Джи подвел ее к багажнику и вынул оттуда дорожную сумку.
— Нет ли там случайно пары теннисных туфель подходящего размера? — без особой надежды поинтересовалась она.
— Увы.
— Скажите вашему другу, чтобы в следующий раз он тщательнее планировал бегство.
Номер был типичным для мотеля средней руки, с привинченными к своим местам вещами и зловещего вида плакатом с изображением захода солнца на Гавайях, висевшим над телевизором. Кэтлин не обратила на это никакого внимания. Как только Эм Джи провел ее в комнату и закрыл дверь, он отпустил ее руку. Через минуту она заперлась в ванной и уселась на унитаз. К сожалению, пользы от этого не было никакой. Она закрыла лицо руками и снова дала волю этим проклятым слезам.
— Кэтлин…
М. Дж. Тобин маялся у закрытой двери с видом мужа, с презрением отвергнутого в первую брачную ночь. Она просидела там уже пятнадцать минут, но из ванной не доносилось ни звука. Он не думал, что Кэтлин выкинет какую-нибудь глупость. Черт побери, за проведенные вместе почти двадцать четыре часа можно узнать человека…
Спокойная. Выдержанная. Еще незаконченная деловая женщина, но со временем непременно станет ею. Копы хорошо знали ее как младшего компаньона фирмы, а тертый прокурор Алекс сегодня утром не сумел заставить ее отступить ни на дюйм. Сегодня утром… о Боже, неужели это было так недавно?
Эм Джи наконец позволил себе расслабиться и потерял представление о времени. Теперь время делилось «до Пита» и «после Пита» — до того, как он узнал правду, и после.
Глаза у него были словно засыпаны песком, голос охрип, а сердце работало только благодаря кофеину. Он нуждался в отдыхе. Нуждался в том, чтобы снять напряжение, в том, чтобы разобраться, что случилось с Питом. Тогда он не успел этого сделать, а потом стало поздно.
Он обязан выстоять, что бы ни случилось.
Но Эм Джи не был уверен, что ему это удастся. А присутствие Кэтлин Эрроу только ухудшало положение.
Ох, уж эти глаза… Большие, голубые и такие притягательные, что любой мужчина отдал бы за них душу. Она была так проницательна, так умна, так очаровательно упряма, что возбуждала его сильнее кофеина и никотина. Если бы он не знал, что она больше никогда не захочет его видеть…
Она привлекала к себе алексов. Толстозадых и серьезных. Честолюбивых, целеустремленных и удачливых. А не таких прущих на пролом слонов, как он.
Не таких — с выгоревшей дотла душой и умершими желаниями.
— Кэтлин, с вами все в порядке?
Уф, наконец-то он дождался сдавленного смешка…
— В порядке? — произнесла она грозным тоном, который призван был скрыть то, что она только что плакала. — Я сижу на унитазе в дешевом мотеле с наручниками на запястье. А парень, похожий на Иоанна Крестителя в пустыне, ждет не дождется, пока я выйду, а тем временем каждый полицейский в штате подкрадывается к нам с пистолетом на изготовку. Господи, какой тут может быть порядок?
Эм Джи не мог не усмехнуться в ответ. Вот это девчонка! Что ж, инстинкт не обманул его. Если он и нарушил права человека, то ему повезло: он нашел женщину, которая сумеет пережить это.
— Значит, вы решили запереться и думаете, что там вам будет лучше? — парировал он. — Тогда позвольте напомнить, что вы не одна провели целый день в машине. А что касается дешевого мотеля, то, сказать по правде, после тех мест, где мне доводилось жить последнее время, это кажется землей обетованной.
Прозвучал еще один смешок, на этот раз более естественный. Эм Джи отошел от двери, услышав цоканье каблучков по кафелю, а затем журчание воды.
— О Боже! — простонала она. Ей ответило гулкое эхо.
— Вы прекрасно выглядите, — наобум откликнулся он.
— Я выгляжу огородным пугалом. Как бы там ни было, слегка поплескавшись в ванной, она открыла дверь и показалась на пороге. Через ее руку был перекинут зеленый жакет. Кэтлин осталась в шелковом голубом лифе и короткой юбке. Этого оказалось достаточным, чтобы у Эм Джи захватило дух.
Он не любил экстравагантных женщин. По роду службы ему пришлось повидать их немало, и он считал их неизбежным злом. Но предпочитал женщин изысканных, а Кэтлин Эрроу была настоящей леди в полном смысле этого слова. Волосы ее еще придерживала пара шпилек, но отдельные золотистые пряди выбивались наружу и завивались кольцами у шеи. Нежной, тоненькой, шеи.
Все в ней соответствовало классическим пропорциям, все было миниатюрным и словно выточенным из слоновой кости. Изящное телосложение, маленькая высокая грудь, тонкая талия и пышные бедра.
И ноги. Эм Джи был уверен, что она носит туфли на высоких каблуках, чтобы иметь возможность смотреть в глаза другим судейским, но готов был держать пари, что лодыжки, стройнее которых не приходилось еще видеть Тобину, успешно отвлекали внимание ее коллег от самых головоломных дел.
Плевать, что дураки называют это чувство низменным инстинктом. Оно все равно живет, как бы худо ни приходилось человеку… Эм Джи был вынужден откашляться, прежде чем сумел отвести глаза от греха подальше и перестал подвергать соблазну свое бедное, измученное тело.
— Позвоните бабушке, — распорядился он.
Это больше напоминало приказ. Черт подери, сексуальные мечтания, кажется, повлияли на его голосовые связки…
Кэтлин приподняла бровь, но молча прошла мимо. Однако когда Эм Джи вслед за ней опустился на королевских размеров двухспальную кровать, на которой девушка расположилась вместе с телефоном, она повела себя по-иному.
— Я уже большая девочка, — агрессивно заявила она. — И сама умею набирать номер.
Эм Джи сделал самую грозную мину, на какую был способен.
— Я не собираюсь подслушивать, советник. Хочу только напомнить о том, что случится, если вы намекнете бабушке, где находитесь.
Ее глаза расширились от удивления.
— Мне такое и в голову не приходило.
— Боюсь, могло прийти. А люди, которые имеют на меня зуб, несомненно, будут пытаться подслушать этот разговор. Поэтому вы просто быстро скажете, что все в порядке, что вы вернетесь живой и здоровой, а потом отойдете от телефона и дадите мне возможность побриться.
Она покосилась на свое запястье. Эм Джи буквально читал ее мысли.
— Мне придется снова заковать вас.
Казалось, из нее выпустили воздух. Девушка закрыла глаза, словно это могло помочь ей собраться с силами, и предпочла уступить.
— Но вы, по крайней мере, закажете что-нибудь поесть?
Это было единственное, что мог для нее сделать Эм Джи во избежание новых потоков слез. Интересно, знает ли она, насколько в эту минуту похожа на ребенка?
