Бетти Бити - Призрак мисс Миранды
Теперь Робби не отрывал взгляда от поверхности моря, словно забыв обо мне.
— Можешь возражать, сколько захочешь, — вдруг вернулся он к старой теме. — Но я-то знаю, что тебе не по душе этот замысел — так же как и мне. Скорее всего, даже больше. Но Розамунда верна себе. Ты слишком воспитана, чтобы противостоять семье.
Хотя Робби не смотрел на меня, похоже, догадался, что я уже открыла рот, дабы возразить. Он протестующе поднял руку:
— Нет! И не думай! Я не позволю тебе спорить! Сегодня последнее слово будет за мной. Вот так! Если ты издашь хоть один звук, я брошу штурвал и примусь целовать тебя. А ведь скалы совсем рядом!
Так что мне пришлось смириться. Как ни странно, меня это устроило, ибо я не сомневалась, что Робби осуществит свое намерение. Он снова замолчал и стоял, мурлыкая какую-то песенку, пока мимо нас проплывали белые уступы скал с одной стороны, а с другой — катились зеленоватые валы. Из расщелин утесов вылетали гнездящиеся там чайки и вились в синем небе. Воздух был недвижен, и лишь в дальней стороне горизонта клубились белые облака, напоминая растущую горную гряду.
Впереди, куда мы держали курс, скалы понизились и, похоже, отступили от уреза воды.
— Вон там, — ткнул Робби пальцем, — разрыв в скалах. За ними — укрытая бухточка. Там неглубоко, и можно встать на якорь.
Он сбросил обороты двигателя, и теперь тот тихонько урчал. Затем Робби показал мне бухту якорного каната, и я помогла вывесить якорь за борт. Когда Робби выключил двигатель, мы очутились в беззвучном мирке.
По обе стороны от нас вздымались белые уступы, похожие на спинку огромного кресла. Когда зеленоватые валы добирались до них, они уже теряли свою силу и с тихим шипением лениво лизали гальку солнечного пляжа; мы же тихонько покачивались верх и вниз, когда они прокатывались под нами. Несмотря на субботний день, в бухточке никого не было.
— С берега спуститься сюда практически невозможно, — объяснил Робби. — Кроме того, мало кто знает о ее существовании.
Мы обсудили идею, как бы высадиться на берег, но в итоге решили устроить пикник прямо на борту. Робби натянул над палубой тент в бело-красную полосочку, и, пока он распаковывал припасы миссис Джексон, я растянулась в тени.
Я никогда не обедала в его усадьбе, но в деревне ходили слухи, что домоправительница Робби — непревзойденная кухарка. Уверена, что в этот день она превзошла самое себя, снабдив нас в дорогу пирожками с креветками и спаржей, цыплятами в чесночном соусе, маринованными помидорами и зеленым салатом — все это изобилие хранилось в маленьком холодильнике яхты.
Кроме того, она присовокупила свежий хлеб утренней выпечки и собственноручно взбитое масло, увенчав свои заботы черничными тарталетками со взбитыми сливками.
— Боюсь, что после такого пиршества плавать нам не придется, — сказала я за кофе. — Вот уж не думала, что пикник окажется таким прекрасным.
— Заверяю тебя, что это еще не все. Когда к вам заявится киногруппа, нам — тебе и мне — еще не раз придется выходить в море на прогулку. Мы с тобой птицы одного полета, — улыбнулся он, — и должны держаться бок о бок.
В этот день он больше не упоминал о киношниках. Не тратя лишних слов, мы пришли к соглашению. Чем меньше будет о них сказано, тем лучше.
Так что мы лениво развалились на палубе, болтая на такие приятные темы, как мой школьный класс: что директор школы сказал инспекции из министерства, что я надеюсь, что Тим Броклбенк (его отец был деревенским кузнецом) попадет в техническое училище и, что в последнее время Леди Джейн стала вяловата, поскольку ей не хватает физической нагрузки. Мы обсудили шортхорнов Робби и забавные словечки миссис Джексон…
Затем Робби приподнялся.
— Черт возьми, — удивился он, — а солнце-то уже заходит! Без него позагорать не удастся. — Он помог мне встать на ноги и уставился в море. По губам его скользнула легкая улыбка. — Все понятно, — объяснил он. — Просто меняется погода! Пошло легкое волнение, но барашков не видно. Давай-ка выведем «Морскую нимфу на глубину. А ты поиграешь в роль вперед смотрящей.
Я сказала, что готова к этим играм, и, пока он поднимал якорь и сматывал канат, спустилась в маленький кубрик, помыла и убрала посуду.
Тут, внизу, мелкая зыбь бухточки ощущалась куда основательнее. Или, может, дело было в том, что начинался прибой и волнение усилилось. Я слышала, как Робби включил двигатель. И прежде чем я успела подняться по трем ступенькам трапа, мы уже развернулись в сторону моря, над которым средневековым замком громоздились белые башни кучевых облаков.
Едва мы вышли из-под прикрытия скал, «Морская нимфа» стала брыкаться, как молодая кобылка. Робби вел ее сквозь волны подступающего прибоя, продуманно направляя яхту в провалы меж покатыми зеленоватыми валами. Наконец он прибавил скорость, и по обе стороны от бушприта выросли крылья белой пены.
Казалось, мы действительно неслись не столько по воде, сколько по воздуху; нас слепил ветер и морские брызги, и каждый гулкий удар волны о борт отдавался в груди. После десяти минут такой гонки Робби нагнулся ко мне и закричал в ухо:
— Через час мы окажемся во Франции! Участвуешь в игре?
Очень странно, но я поняла, что он устроил мне небольшое испытание. Несмотря на ветер и заливавшие нас потоки воды, я заметила, что он наблюдает за мной.
Похоже, что после обсуждения истории с киногруппой он предоставил мне еще одну возможность доказать, что я могу быть его спутницей. Тем не менее, я отрицательно покачала головой и жестом попросила, чтобы он сбавил темпы.
— Прости, — переводя дыхание, сказала я, когда грохот двигателя утих и волны перестали колотить в борта, — но я обещала, что мы вернемся не очень поздно. Мать будет беспокоиться.
— Ну, ты же большая девочка. Можешь и сама отвечать за себя.
— Ох, Робби, дело не в этом. Мать и так это знает. Она никогда меня не останавливала. Просто я не хочу, чтобы она волновалась. Особенно, — добавила я, — если погода оставляет желать лучшего.
Я это сказала потому, что, оглядевшись вокруг, испугалась по-настоящему. Небо низко нависало над морем, и белые башни облаков заметно посерели и потемнели; они осели и сплющились, а ведь каждый обитатель этих мест знал, что такие тучи предвещают шторм и грозу с громом. Теперь вокруг нас набирали мощь вздымающиеся серые валы, а предательские порывы ветра, бившие нас в спину и срывавшие пенистые верхушки волн, говорили о приближении шторма.
Я успокаивала себя, что берег недалеко, но тем временем береговая линия почти исчезла и была еле различима.
К счастью, Робби знал, что делать. Я видела, как он внимательно оглядывался по сторонам, и заметно было, что на лице его появилось тревожное выражение, которого я у него раньше не замечала.
