Филлис Холлдорсон - Вот так каникулы
Еву переполняло чувство благодарности. Она, сама того не сознавая, схватила его руку и поднесла к губам.
— О, Грей, как я тебе благодарна! — сказала она, целуя его ладонь и запястье.
«Это всего лишь знак благодарности», — сказала она себе. Но Грей воспринял ее жест иначе. Он поднял ее со стула и усадил к себе на колени.
— Если ты хочешь поцелуев, будь готова к последствиям, — прошептал он и прильнул к ее губам.
Не раздумывая, Ева обвила руками его шею и со всею страстью ответила на его поцелуй.
На этот раз все было по-другому. Он не держал ее будто хрупкую фарфоровую статуэтку, которая может разбиться. Грей обнял ее как желанную женщину, которую хотел лучше узнать, с которой жаждал близости. Грею не терпелось насладиться этой женщиной, как, впрочем, и Еве хотелось насладиться этим мужчиной.
Грей ласкал Еву с нежностью и жадностью одновременно, но она тем не менее чувствовала, что он сдерживает свою страсть. Ева была благодарна ему и в то же время разочарована. Ей хотелось узнать всю силу его страсти, но подталкивать его на это было бы глупостью с ее стороны. Страсть могла бы выйти из-под контроля. И что тогда?..
Рука Грея лежала на груди Евы. Он осыпал ее лицо поцелуями. Еще крепче прижавшись к нему, Ева ощутила его твердую плоть. О, какое наслаждение — знать, что она смогла его так сильно возбудить!
Коснувшись щекой ее груди, Грей издал звук, в котором было и удовольствие, и боль.
— Я обещал себе, что этого никогда не будет.
— Ты сожалеешь? — прошептала она ему на ухо.
— Сейчас нет. Но потом, когда мне придется с тобой расстаться, буду сожалеть. Вот тогда начнутся мои страдания. Я в этом уверен.
— Со мной будет то же самое, — призналась Ева, отметив для себя, что Грей, лаская ее, ни разу не опустил руку ниже ее талии.
Совершенно очевидно, что он не намеревался соблазнять ее, хотя мог сделать это с невероятной легкостью. Никогда прежде Ева не была настолько готова отдаться мужчине, как сейчас. Ева не сомневалась в благоразумности Грея. И в то же время где-то в глубине души ей так хотелось, чтобы он потерял разум!
Она еще теснее прижалась к Грею, и желание с новой силой охватило его. Но он, собрав всю силу воли, отстранил ее от себя.
— Извини, моя дорогая, но если мы сейчас не остановимся, то я за себя не ручаюсь.
А что плохого в нашей близости? — подумала Ева, стараясь взять себя в руки. Ну, если он решил, что этого делать не следует, то она, конечно, не станет возражать.
— Да, ты прав, — согласилась она. — Я… Извини… Обычно я не…
— Я знаю, что подобное поведение не в твоих правилах, — прервал ее Грей.
Неужели он решил, что я занимаюсь любовью со всяким мужчиной, оказавшимся в моем доме? — подумала Ева. Что ж, если он действительно так подумал, то винить его не стоит. Она сама дала повод, чтобы о ней сложилось именно такое мнение.
Ева почувствовала, как вспыхнуло ее лицо, и тут же поднялась. Грей тоже встал. Минуту они стояли, избегая взглядов друг друга. Ни тот, ни другой не в силах были нарушить неловкое молчание.
Первым заговорил Грей:
— Ева, мне следует извиниться. Я пришел сюда вовсе не для…
— Почему бы нам не согласиться, что мы оба просто потеряли голову? — тут же нашлась Ева, желая, чтобы он ушел и оставил ее одну. — А теперь… мне нужно идти в прачечную…
— Да, конечно… Вот еще что… Что мне нужно купить для занятий Тинкер? Ведь они начинаются в понедельник.
Ева с ужасом раскрыла глаза. Тинкер! Понедельник! После сегодняшней встречи! Неужели она сможет каждый день работать с его дочерью у него в доме?
С другой стороны, почему бы и нет? Ведь она согласилась на это. Тинкер ждет ее, а Грей надеется на нее.
Глубоко вздохнув, Ева посмотрела на Грея.
— Будет лучше, если я сама куплю все необходимое и представлю тебе чек. Я ограничена в сумме?
— Нет-нет, — сказал он.
Они оба направились к двери.
— Хорошо. Я увижусь с Тинкер в понедельник. Первые несколько дней, прежде чем приступить к настоящим занятиям, мы постараемся получше познакомиться друг с другом.
— Можно мне присутствовать на занятиях? — спросил он.
Ева нахмурилась, открывая дверь. Этого она совсем не хотела, но…
— Это твой дом, твоя дочь…
— Я прошу об этом совсем не по той причине, о которой ты подумала. После всего случившегося сегодня тебе, вероятно, трудно поверить, но я не собираюсь приставать к тебе, Ева. Мне просто хочется понаблюдать за Тинкер в новых для нее условиях.
Ева, закусив губу, молча отчитала себя.
— Конечно, ты можешь присутствовать. Может быть, это даже поможет снять напряжение с Тинкер, которое она, конечно же, будет испытывать с новой учительницей.
Грей вышел за дверь и уже на пороге повернулся к ней.
— Хорошо, тогда я зайду к вам хотя бы на несколько минут, чтобы посмотреть, как идут дела. Да, и еще… Спасибо тебе, что согласилась заниматься с дочерью.
И вновь он улыбнулся своей обворожительной улыбкой, а синие глаза не скрывали восхищения женщиной, стоявшей перед ним.
Где взять силы, чтобы устоять перед этим мужчиной? — подумала Ева. Пока она искала ответ на свой вопрос, Грей ушел.
Ева нажала на кнопку звонка и стала ждать. За дверью слышалась громкая музыка. Решив, что звонок был плохо слышен, она нажала на кнопку еще раз, посильнее. Дверь открылась через секунду. Перед Евой стояла Тинкер.
Узнав Еву, она пригласила ее войти.
— Привет, Тинкер, — сказала Ева, переступив порог и закрыв за собой дверь.
— Кто там, солнышко? — раздался совсем юный голос.
Но принадлежал он, как оказалось, женщине, появившейся из гостиной и подошедшей к Тинкер. Небольшого роста, с пропорциональной фигурой, она, вероятно, была самой красивой женщиной из всех, которых доводилось видеть Еве. На ней была длинная черная юбка и белая строгая блузка.
Черты ее лица были тонки, как у куклы из тончайшего фарфора. Ева, как в детстве, вновь почувствовала себя неуклюжей простушкой.
— Это мисс Кост… Костоп… — Девочка никак не могла произнести незнакомую фамилию.
— Я Ева Костопулос, — представилась Ева и протянула руку.
— А я миссис Флинт, мать Тинкер.
Ева заметила, что женщина сделала особый акцент на слове «миссис». Это было своего рода послание. Ясное и четкое. «Этот мужчина принадлежит мне. Никто не сможет отнять его у меня».
Женщина едва коснулась руки Евы.
— Вы, должно быть, учительница, которую мой муж нанял для нашей дочери. — Она сморщила небольшой вздернутый носик. — Не думаю, что она нуждается в занятиях. У нее хорошие способности, и она достаточно развита, только вот не слишком старается…
