Мэрилин Герр - Дыхание весны
— Кто это, мам?
— Двуногая елка. Митч, это ты?
Из-за ветвей виднелись знакомые светлые волосы.
— У одного из клиентов участок леса, где растут елки. Он и подарил одну мне. Я скоро уеду к матери и сестре, и лучше пусть елка будет у вас. — Митч пытайся говорить буднично и без эмоций. Но вся церемонность исчезла, едва он увидел веселое оживление в глазах Дженни.
Девочка вдохнула смолистый аромат.
— Живая елка! Какой чудесный запах! Но на что мы ее поставим?
— У меня есть старая подставка, которая вполне сгодится. — Митч потянул носом. — Кажется, что-то горит.
— Мое печенье! — взвизгнула Дженни. — Я оставила противень в духовке! — Бросившись на кухню, она еле успела спасти десяток имбирных человечков.
Митч быстро сбегал за обещанной подставкой и принес еще два каких-то коричневых мешка.
— Вот, нашел на чердаке, — сказал он. — Может, пригодится.
Он заметил в глазах Лары тоску. Было очевидно, что без помощи со стороны им не удастся весело справить Рождество.
Митч пытался сохранить равнодушие. Зачем взрослому занятому мужчине все эти блестки и мишура — лишние хлопоты. Он решил быстро поставить елку и уйти.
Мать и дочь смотрели на него с восторгом. Митч вдохнул аромат домашней выпечки, смешавшийся с запахом хвои. Из недорогого приемника лилась мелодия рождественского гимна. Дом не был украшен. Он никогда не придавал этому большого значения… до сегодняшнего дня.
Ком подступил к горлу, он никак не мог справиться с нахлынувшими эмоциями. Голос Дженни заставил его успокоиться:
— Тебе помочь?
— Буду рад. Проверь, ровно ли стоит елка.
— Хм… Чуть правее… Теперь вперед… Вот, так хорошо! Это самая замечательная елка, какую я видела!
Сердце разрывалось в груди при виде искреннего ликования девочки. «Надо быть тверже. Зачем столько думать о них?» — твердил Митчу внутренний голос.
Но он не мог запретить своим мыслям снова возвращаться к этой семье.
На столе появилась коробка с елочными игрушками.
— Выбирай, Дженни, — предложил Митч, в то время как Лара вынимала очередной противень с апельсиновыми печеньями.
Радушная хозяйка подала кружки с горячим-какао и принесла в гостиную подносы, полные домашней выпечки. Митч и Дженни как раз украсили елку. «Как хорошо нам втроем», — подумала Лара.
— Сначала попробуй ореховое масло, Митч, — настаивала Дженни. — Мама почти не помогала мне его готовить.
— Я так и понял, — усмехнулся он.
— Что ты хочешь сказать?
— Что никогда не ел ничего лучше.
— Кстати о хорошем, Митч, — забеспокоилась Дженни. — Зак, мой малыш, уже достаточно вырос, чтобы я могла его забрать?
Он немного помедлил, прежде чем приступить к печенью.
— Пусть еще немного побудет с мамой. Совсем чуть-чуть, Дженни, вот увидишь. Ты можешь приходить к нему и Саманте, когда захочешь. Вы обе можете. — Он посмотрел через голову Дженни на Лару, и ее пульс участился.
Сидя на своем рабочем месте, Лара занималась счетами. Она вздохнула. Траты больше, чем доходы, убыток очевиден. Встав из-за стола, она вышла в зал. Душистый, разноцветный, хрупкий, блестящий дорогой товар завораживал взгляд.
Ларе нравилось царить среди этого великолепия, нравилось рассматривать эти прелестные вещицы. Но в жестоком мире бизнеса недостаточно любви к своему делу. Нужно стать лучшей, нужно упорно работать.
В январе дел будет еще больше, чем теперь. Старый автомобиль вряд ли выдержит каждодневные разъезды по домам возможных клиентов. Пожав плечами, Лара принялась подбирать шелк и цветы для очередного заказа.
За три дня до Рождества, во вторник вечером, раздался телефонный звонок.
— Спасибо, Лара. Ты исцелила мою усталость. Я вернулся с работы усталый как собака и увидел на воротах праздничную гирлянду. Тогда я вновь почувствовал себя человеком. Еще раз спасибо.
Смущенная, Лара покраснела. Хрипловатый голос ласкал ее слух. Митч заметил красную гирлянду и сосновый венок, которые она прикрепила к воротам.
— Жаль, что мне больше нечем отблагодарить тебя за все, что ты для нас делаешь.
— Всегда рад помочь. Я не очень помешаю, если зайду через двадцать минут?
— Нет, конечно! Что-то случилось?
— Это касается Дженни. Она ведь уже на каникулах, так?
— Да, а что?
— Увидишь.
Заинтригованная, Лара повесила трубку. Одетая после ванны во фланелевую пижаму, Дженни прискакала вниз.
— Кто звонил?
— Митч, он сейчас придет. Говорит, у него к тебе дело.
— Да?
Спустя двадцать минут грузовик остановился у их дома.
— Странно, — заметила Дженни, — он никогда не приезжал на машине.
Митч с торжественным видом остановился перед дверью:
— Произошла ошибка. Санта оставил на моем крыльце две коробки, но они наверняка предназначались для Дженни Уэстон. — Улыбка тронула уголки его рта.
Девочка широко раскрыла глаза. Она не верила в Санта-Клауса после того, как подруги прочли ей серьезную лекцию на эту тему. Но откуда еще могут быть эти коробки? Дженни не собиралась спорить.
— Где же они?! — нетерпеливо крикнула она.
— Кажется, остались в машине, — ответил он, наслаждаясь произведенным впечатлением. — Сейчас достану.
Спустя мгновение он вошел и вручил Дженни две подарочные коробки, перевязанные цветными лентами.
— Можно я открою? — заторопилась девочка.
— Я надеюсь, что ты откроешь их, мне тоже немного любопытно. Хотя, если хочешь, подожди.
— Нет-нет! Я посмотрю, что там.
Она опустилась на ковер и начала разворачивать бумажные обертки. Вскоре ее пальцы нащупали что-то твердое.
— Это миска для котенка. И коробка корма. И книга «Как воспитывать котят». — Дженни подняла голову и улыбнулась.
— А разве там больше ничего не осталось? — Митч изобразил удивление.
— Нет. — Голос ребенка дрогнул.
— Я, должно быть, забыл еще что-то в машине, — сказал он и выскочил из дома.
Дженни была вне себя от восторга. Она скакала и хлопала в ладоши, косички подпрыгивали на макушке.
— Это Зак, мама. Я знаю, Митч привез его.
В эту самую минуту он внес в гостиную большую пластиковую корзину, устланную тряпками. Оттуда доносилось жалобное мяуканье, раскрывшее секрет Митча.
— Мой маленький, — ворковала Дженни, бережно открывая коробку.
Зак пронзительно пищал от испуга, маленькое тельце дрожало. Дженни взяла своего питомца на руки, и он постепенно успокоился.
Потом девочка налила котенку воды и насыпала в миску корма. Митч стоял, прислонившись к стене, и наслаждался счастьем девочки.
