Дорис Смит - Спой мне о любви
— Извините, я не понял: вы одна?
— Вообще-то нет, — буркнула я и вновь углубилась в чтение программки. Шепот его жены: «А теперь ты куда?» — заставил меня поднять глаза. Он вновь куда-то ускользнул.
Лампы начали медленно тускнеть, когда Камерон вернулся, неся три стакана лимонада.
— Это опять я, — покаянно шепнул он жене, пробираясь к своему месту, и наклонился ко мне: — Держите. Один стакан для вас.
Занавес уже поднялся, началось шоу, и с заднего ряда раздались недовольные голоса.
— Дорогой, сядь! — Миссис Камерон настойчиво дернула его за рукав. Чтобы ускорить дело, она передвинулась на другое кресло. Колин понял намек и смиренно опустился рядом со мной.
Звезды шоу принялись развлекать нас песнями, из которых я практически ни одной не знала. Мой сосед же, напротив, знал их все и с воодушевлением подпевал, но тихо, как тогда, в самолете. «Надо же, — мысленно усмехнулась я, — какое странное совпадение: он пришел именно в этот день, на этот спектакль, сел в том же ряду и наслаждается зрелищем». Но после очередной песни Камерон вдруг дважды широко зевнул.
— Усыпляет, — услышала я, как он шепчет жене, закрывая глаза, — и нога побаливает.
«Теперь или никогда», — решила я.
— Мистер Камерон, я хотела спросить вас…
— Подождите, сейчас моя очередь. Я хочу спросить, как вас зовут.
— Белл, — прошептала я, улыбаясь. — Дебора Белл.
— Дебр-ра, — тихо повторил он, заставив мое имя звучать на шотландский манер, как плеск ручейка о камни. Никто никогда еще так не произносил его.
— Как дела? — задал он следующий вопрос.
— Теперь моя очередь, — парировала я. — Но я хотела спросить не о вас, а о вашей маленькой дочке. Надеюсь… э-э…
— Ей гораздо лучше, — выручил он меня, — спасибо. Завтра мы забираем се из больницы.
— О, я так рада…
Больше говорить было не о чем. Занавес упал, и мы запоздало поднялись.
— Сюда, дорогой, здесь свободнее. — Миссис Камерон проворно направилась налево.
Муж последовал было за ней, но вдруг оглянулся.
— Еще раз спасибо за ваш добрый интерес к Анни, — сказал он с улыбкой героя-любовника и, только я задумалась, какого черта он назвал ее «Анни», если в журнале было написано «Рут», добавил: — Вы вроде сказали, что пришли сюда не одна? Может, вас подвезти куда-то?
— Нет, спасибо. Я действительно не одна. — Это прозвучало глупо — ведь было очевидно, что я в полном одиночестве. Пришлось чистосердечно во всем признаться.
Колин Камерон расхохотался:
— Надо же, я только что мог увидеть Адама! Ладно, держитесь за меня, пока мы не убедимся, что он где-то рядом. Мегги! — Он тронул жену за руку. — Это мой друг, Дебора Белл. Мы познакомились в самолете.
— Как поживаете, миссис Камерон? — пробормотала я.
Адам стоял в фойе, в самой толкучке, и выглядел очень недовольным. Его лицо вытянулось, когда он увидел моих спутников, но Колин Камерон, вопреки моим опасениям, тепло пожал ему руку.
— Привет, рад тебя видеть. Мы встретили Дебру в зале. Ты, конечно, знаком с Мегги?
Я обрадовалась, увидев, что Адаму удалось улыбнуться — ради Магды Камерон он сумел себя пересилить.
— Да, конечно, только это было очень давно.
— Жаль, что так получилось со спектаклем. Мисс Белл нам рассказала, — посочувствовала Магда. — Ну да ничего, сходите на русскую пьесу в следующий раз.
— Вряд ли, завтра я возвращаюсь к себе, — добродушно ответил Адам. — Не беспокойся.
Приятные изменения! Я с трудом верила, что это был тот же самый человек. Но в следующий момент удивилась еще больше: Колин Камерон предложил нам всем вместе где-нибудь поужинать.
На улице он пошел рядом со мной, Адам составил пару Мегги. Мы шагали по Стренд, эта улица вечером казалась еще более роскошной, теплый воздух ласкал лицо и плечи. Мой взгляд блуждал по знакомым местам, залитым лунным светом. Как ни странно, спутник, казалось, прочел мои мысли.
— Может быть, немного прогуляемся? — спросил он и, не дожидаясь ответа, крикнул жене и Адаму: — Эй, двигайте вперед и заказывайте, а мы немного пройдемся!
Щекотливое положение, в котором я оказалась, выбило у меня из головы все мысли об окружающей красоте. «Не обольщайся, Деб, — одернула я себя, — у тебя никогда не будет такой сногсшибательной внешности, как у Мегги Камерон. Если бы даже Колин был одинок, он ни за что не пригласил бы тебя на прогулку. Но, будучи женатым на таком сокровище, он, разумеется, может себе позволить быть вежливым и с тобой».
— Надеюсь, вы не собираетесь провести все лето в городе? — произнес Колин Камерон в этот момент. — Куда-нибудь поедете?
Он одобрительно выслушал все, что я поведала ему о Торкомбе, и сказал, что у моей мамы счастливая судьба. Пришлось признаться, что в роли судьбы на этот раз выступил Адам.
— Ну да, — рассеянно кивнул Колин и продолжил: — Я тоже буду в Сикоуве. Если захотите получить билеты на концерт, только дайте мне знать.
Я вздрогнула. Если Камерон действительно думает, что после сегодняшнего вечера я смогу убедить Адама сходить на приморское шоу, он сильно ошибается. Кроме того, Сикоув милях в восьмидесяти от Торкомба.
— Это очень мило с вашей стороны, — пробормотала я, — но, боюсь, у меня просто не будет на это времени. — И я рассказала ему о коттедже Адама и о том, с каким нетерпением жду возможности взяться за дело.
— Коттедж Адама? — К моему изумлению, в его тоне теперь не было ни легкости, ни спокойствия. — Где он находится?
— Где-то в Торкомбе, — беспечно ответила я. — А что?
— Я думал, Адам давно от него избавился.
— Он передумал.
— А что вы вообще знаете о коттеджах? — Колин Камерон смотрел прямо перед собой в ночь, в сторону узкого, как коробка детских кубиков, дома, залитого слепящим глаза изумрудным светом.
Мой собственный взгляд был устремлен на набережную Виктории, на спирали решеток и кружевное отражение в воде золотой верхушки здания «Шелл», как будто взмывающего в космос. Я чувствовала себя менее скованно, когда говорила о работе и своей профессии, предназначение которой — делать дом уютным и приятным для его обитателей, поэтому продолжала и продолжала рассказывать Колину о том, чему меня научили, — как сделать семью счастливой, как заботиться о маленьких детях, — и о том, что было особенно близко моему сердцу, — о взаимоотношениях людей внутри семьи и вне ее.
Алан, часто в прошлом выслушивавший мои излияния, привык обрывать их шумными аплодисментами. Колин Камерон не перебил ни разу и, когда я смущенно замолчала, сказал с удивительной теплотой:
— Я нахожу все это ужасно интересным, и мне хотелось бы продолжить когда-нибудь этот разговор. Даже не подозревал, что чему-то подобному учат в школах.
