Линда Холл - Счастье мимолетно
— Мне так и не представился случай поблагодарить его, — сказала Лиза. — Он вынес меня на берег и исчез. Я до сих пор не знаю, кто он.
— Разве это так важно?
— По-моему, если человек спасает тебе жизнь, ты по крайней мере обязан поблагодарить его.
— А если он не нуждается в благодарности?
— Почему? Я не понимаю.
Максим отставил в сторону чашку и рассеянно провел пальцем по ободку.
— Когда спускаешься в пропасть или преодолеваешь подземный поток, то полагаешься на того, кто находится рядом. Я уже сбился со счету, сколько раз мы все спасали друг друга. Это обычное дело.
— Значит, по-вашему, это пустяки?
Он пожал плечами.
Лиза не спускала с него глаз.
— Когда я сегодня сказала, что вы спасли мне жизнь, я имела в виду не только этот случай в горах. Я говорила о том, что произошло много лет назад, когда я была еще подростком. — Фоллен поморщился, но Лиза упрямо продолжала: — Это ведь были вы? Теперь наконец мне представилась возможность сказать, как я благодарна вам.
Максим нетерпеливо отмахнулся.
— Лиза, я не желаю слышать об этом.
— Но я должна сказать. После стольких лет я наконец могу сказать все…
— Почему именно сейчас? — перебил он. — Зачем надо было ждать? Вы могли бы сказать об этом еще на том ужине. Всю эту неделю у вас было время.
Как объяснить, что она боялась, не вообразила ли себе все это, стараясь, сама того не сознавая, оправдать внезапное увлечение? Ее страшило оказаться в дурацком положении, если вдруг выяснится, что он не тот, за кого она его принимала.
— Я была не до конца уверена, — сказала она. — По крайней мере, до сегодняшнего случая в горах.
— Что же изменилось?
— Я просто поняла, когда вы… когда вы держали меня. Когда я почувствовала ваше прикосновение, услышала ваш голос. Я узнала вас потому, что в душе никогда не забывала.
Максим усмехнулся.
— Значит, вас осенило во время падения?
Лиза прикусила губу.
— Да. Когда вы снова спасли меня, я все вспомнила.
— Но вы не можете утверждать наверняка, что все помните. Вы понятия не имеете, каким он был, ваш спаситель. Иначе вы узнали бы меня сразу, как только увидели.
— Я и тогда… словно почувствовала. Просто мне было трудно поверить, что я… нашла вас. Вы сердитесь?
— Нет. — Он машинально пригладил ладонью волосы. — Просто все это так неожиданно. Похоже, мне необходимо выпить еще чашечку кофе. А вам? — Он подозвал официанта. Когда тот ушел, он откинулся на спинку стула и посмотрел на Лизу. Взгляд у него был отрешенным, словно он вспоминал что-то давно забытое. Наконец он задумчиво покачал головой и грустно улыбнулся.
— Ведь это были вы, правда? — подалась вперед Лиза.
Глаза его сверкнули, по губам скользнула насмешливая улыбка.
— Это зависит от степени вашей благодарности. — Лиза вспыхнула, в недоумении распахнув глаза, а он, поняв, что позволил себе бестактность, поспешил загладить свою вину: — Извините, беру свои слова обратно. Я просто невоспитанный болван.
Лиза на мгновение почувствовала себя разочарованной. Он смеется над ней, хочет обратить все в шутку, потому что ему неловко в роли героя.
Официант принес кофе и счет, что дало им повод сменить тему.
— Приплюсуйте это к стоимости номера, — попросила Лиза.
— Ну уж нет, — возразил Максим, забирая у официанта бланк. — Это же я вас пригласил.
— Учитывая, как я вам обязана, вы могли бы по крайней мере позволить мне угостить вас ужином.
Максим опустил глаза, рассеянно вращая чашку.
— Что же вы все-таки помните? — спросил он.
— Мне снятся сны, — упавшим голосом пробормотала Лиза.
— Кошмары?
Поколебавшись, она ответила:
— Иногда.
— И вы боитесь бывать на море? Вы обращались к специалистам?
Она кивнула. Вероятно, ей можно было бы помочь, расскажи она врачам о своих снах. Однако она никогда не решалась поведать о них кому бы то ни было.
— Это не страшно, — проронила она. — Просто я больше не купаюсь в море.
— И больше совсем не плаваете? — удивленно спросил Максим. — Даже в бассейне?
Она взглянула на него и серьезно ответила:
— От этого еще никто не умирал.
В уголках его губ мелькнула улыбка.
— Это верно.
— Должно быть, я говорю банальности, — продолжала она, — но я действительно обязана вам жизнью. И если я могла бы как-то помочь вам…
— Вы уже помогли, — отозвался он. — Вы даже не представляете, как помогли мне.
— Помогла? — с недоумением переспросила она.
Максим рассеянно оглядывал зал. Когда он перевел на нее глаза, они были печальны и задумчивы.
— Вы были рядом всю неделю. И сегодня — там, в горах, — доверились мне. А мне это сейчас очень важно.
Он скорбел о друге, спасти которого ему не удалось, и, возможно, винил себя в его смерти.
— Но я знала, что могу положиться на вас. С вами мне ничто не угрожало.
— А на Фрица вы тоже можете положиться? — спросил он.
Вопрос застал Лизу врасплох, она смешалась.
— Да, — наконец ответила она, стараясь придать голосу убедительность. — Он очень добрый и заботливый. И он любит меня.
Ни единый мускул не дрогнул на лице Фоллена. Помолчав, он безучастно заметил:
— Это хорошо. Желаю вам счастья. — Допив кофе, он резко отодвинулся от стола и поднялся. — Пора двигаться, пока дорогу окончательно не замело.
Лиза тоже встала.
— Спасибо за ужин и… за все остальное.
— Не за что, — криво усмехнулся он.
— Я провожу вас до дверей.
В холле было безлюдно и довольно холодно. Они подошли к дверям.
— Вы не боитесь ехать в такую погоду? — спросила Лиза. — Это далеко?
— Не очень. Мне не привыкать. — У самой двери он повернулся и положил руку ей на плечо. — Будьте счастливы со своим Фридрихом.
— Поосторожнее в своих пещерах, — упавшим голосом произнесла она. Не смей умирать, хотелось ей сказать. Не смей! Подумав об этом, она машинально протянула руку и схватила его за свитер. — Пожалуйста, — прошептала она.
Возможно, он неправильно ее понял. А может, наоборот. Рука его скользнула с ее плеча на шею, затем выше, на затылок. Сильные пальцы погрузились в ее волосы. Он вдруг притянул ее к себе и припал к ее рту губами. Неожиданно для себя самой она с готовностью ответила на поцелуй, а в его глазах мелькнуло что-то сродни гневу. Казалось, этот гнев передался поцелую. Но были в нем и подавляемая страсть, и раздирающая душу скорбь. Это заставило ее обвить руками его шею, прижаться к нему в безотчетном стремлении утешить его и утолить захлестнувшее ее желание, от которого бросало в дрожь. Наконец он положил руки ей на плечи и отпрянул.
