Кристина Ролофсон - Подарок Санта-Клауса
Глава четвертая
Хэнк сделал вывод, что все полезные мысли осеняют его после хорошего сна. А эта идея – вообще из ряда вон. Он сварил кофе, приготовил глазунью из пары яиц, поджарил пшеничный хлеб в тостере и открыл новую банку яблочного джема, который принялся обильно мазать на тост, а между делом не переставал поздравлять себя с тем, до чего же он смекалистый. Человек не доживет до шестидесяти пяти, кое-чему не научившись.
То, что Джо постучался в дверь, не удивило его: сегодня много чего предстоит сделать, чтобы убедиться, что скотина в безопасности.
– С добрым утром, – произнес Хэнк, продолжая намазывать на свой тост яблочный джем. – Завтракать будешь?
– Я уже поел, спасибо. – Джо аккуратно ступил на старый коврик перед дверью. Когда он стал разматывать шарф, с него посыпался снег, и он тихо выругался.
– Садись, – кивнул Хэнк, – и не переживай. Старому полу снежок сильно не навредит!
Джо расстегнул молнию на куртке, но снимать ее не стал.
– Я чего зашел-то – не хочешь со мной съездить на зимнее пастбище, проверить, как там скот? Надеюсь, они попрятались. Я видел – примерно сто годовиков укрылись под длинным навесом, так что с ними пока все в порядке.
– Да, поехали! Тебе понадобится помощь, особенно если придется сугробы раскапывать.
– Я расчистил дорожку возле хлева, но не знаю, надолго ли, скоро ведь опять занесет.
– Проклятый буран, – проворчал Хэнк, кусая тост. – Наливай кофейку и садись, чего стоишь-то? Я вот только позавтракаю, и поедем посмотрим, насколько там все плохо. – Тут он решил, так сказать, пустить пробный камень. – Там, в доме, все еще спят?
– Нет, гостья встала, – ответил Джо, хмурясь – ему явно не нравилось, что она где-то поблизости, а Хэнк, скрыв улыбку, опустил взгляд в тарелку. – Она рассчитывала утром уехать.
– Наверное, в окно не выглянула.
– Точно. – Джо сел за стол и принялся вертеть в руках солонку. – Сейчас присматривает за детьми, пока нас нет.
– Так это ж хорошо, это ж помощь!
– Не начинай, Хэнк, – сказал Джо, отталкивая солонку.
– А что я такого сказал? – Хэнк округлил глаза. – Ну помощь, и что? Не соврал ведь.
– Помощь нам не нужна.
– Это твое мнение, – пробормотал старик, дожевывая остатки яичницы.
– А что, Хэнк, – съязвил Джо, – раз тебе так женщину хочется, чего ж ты себе не заведешь?
Хэнк притворился, что размышляет над предложением, и замотал головой:
– Не-а. Я тридцать два года был женат на лучшей в Монтане женщине, а теперь, похоже, слишком стар, чтобы по сторонам глазеть, но ты-то молодой. Тебе ведь нужна… нужно общество!
Джо встал и застегнул куртку.
– Мне нужно идти кормить животных, пока они не перемерзли насмерть. Ты идешь со мной или так и будешь сидеть и давать советы? Не распыляйся понапрасну: последнее, что нам здесь требуется, – это такого рода дама.
Хэнк, усмехнувшись, отодвинул тарелку в сторону. Впервые за три года он начинал с нетерпением ждать Рождества.
Сначала он подумал, что это ему кажется, когда Джени открыла дверь из кухни. Джо был готов поклясться, что почувствовал запах свежей выпечки. Сняв с себя заснеженные куртку и сапоги, он оставил их на задней веранде. Надо будет попозже затопить дровяную печь и повесить все это, чтобы высохло, а сейчас он замерз и проголодался, четыре часа гоняя коров на северном ветру.
– Дядя Джо! – прокричала Джени, прыгая от восторга.
– Ау! – Он, отыскав пару старых кожаных мокасин, засунул в них ноги. В это время с улицы на веранду вошел Хэнк.
– А Сильви еще здесь! – провозгласила девочка. – Привет, дедушка!
– Это мы чувствуем. – Джо взъерошил ей волосы, переступая порог кухни. Нет, определенно запах сдобы! Желудок его проурчал, одобряя лучший на свете запах, столь любимый особями мужского пола. – Мы зашли погреться. А чем это так вкусно пахнет?
Взгляд, обращенный к нему, заставил его замереть на месте. Он слышал, как сзади Хэнк болтает с Джени, а сам не мог отвести глаз от женщины у кухонного стола. А она более привлекательна, чем он ее запомнил, или это потому, что она, розовощекая, смеется над тем, что ей рассказывает Питер, взобравшийся на стул и запустивший пальцы в миску?
Кэрин, стоящая у раковины, повернулась:
– Дядя Джо, знаешь, что Сильви приготовила?
Обретя голос, он шагнул поближе к столу:
– Нет, но чую что-то вкусненькое!
– Булочки с корицей, – сказала Сильви. – Надеюсь, вы их любите!
– Как это вам удалось?
– А у вас все для них было, – пояснила Сильви. – Надеюсь, вы не против?
Какой здравомыслящий мужчина будет против женщины, пекущей булочки с корицей?!
– Конечно, нет, – только и смог вымолвить Джо, глазами поедая противень, стоящий на рабочем столе.
– А я делаю глазурь, – объявил Питер, показывая на свою миску.
– Вот так мешай и разбрызгивай на булочки, – учила его Сильви и сама помогала ложкой. – Сейчас положим готовых дяде и дедушке.
– Ну не повезло ли нам? – сказал Хэнк, потирая руки. – Я и в самом деле рад, что мы не потерялись в пурге и не прошляпили такую вкуснятину!
Джени крепко обняла его за шею:
– Ты потерялся, да?
– Да нет, золотая моя, это дедушка шутит, – заверил он, качая ее на руках. – Хотя там хо-олодно!
– А коровки умерли?
– Нет, – ответил дедушка, – мы всех вовремя нашли.
Джо, не зная, куда деваться, подошел к обеденному столу и уселся за него. На середине, удобно устроившись в своем переносном автомобильном сиденье, спал Диллон, и Джо подумал бы, что ребенка ничто не беспокоит, если бы тот не хлопнул пару раз ресницами.
– Ему не мешает весь этот шум?
Сильви помотала головой:
– Наоборот, голоса его усыпили. И на детей ему поправилось глазеть.
– Он мне улыбался, – сказала Кэрин, ставя чашку горячего кофе перед Джо. – Сейчас и тебе, дедушка, налью.
Хэнк тоже сел, а Джени забралась к нему на колени.
– Вот это, я понимаю, обслуживание!
– Сильви работала поваром в ресторане, – сообщила ему Кэрин, вернувшись с еще одной чашкой кофе.
– Неужели? – Хэнк наклонился, отпивая кофе. – Джени, хватит ерзать, иначе дедушка обольет тебя!
Джо наблюдал, как Сильви разрезала, отделяя одну от другой, булочки и раскладывала их по тарелкам. Кажется, она четко знает, что делает.
– Сильви, а где вы работали?
– О-о, в самых разных местах! – сказала она, тряпкой вытирая глазурь с липких пальцев Питера. – Я приготовила еще омлет, будете?
– Да, но вам не следовало все это делать. Опять улыбнулась, и чего она все улыбается? У Джо какой-то камень в груди, и ему это совсем не нравится. Он не хочет привлекать ее внимание, да и, черт возьми, не хочет, чтобы она ему нравилась.
