Лесли Ламберт - Неизменный жребий
Гадкий, неприятный тип. Хотя какая обаятельная у него поначалу была улыбка…
Корнелия машинально облизнула пальцы, перепачканные в банановом креме, потом потянулась за салфеткой.
Клиффорд провел не самый лучший вечер в своей жизни. Голова разболелась с новой силой. Пока он добирался до дома пешком, ливень припустил с новой силой. Ветер рвал зонт из рук, бросал в лицо пригоршни холодной воды, брызгал каплями за воротник.
Так что, оказавшись в своей просторной и отлично отапливаемой квартире, куда ветру не было доступа, Клиффорд вздохнул с облегчением.
Он сорвал с себя тяжелое набрякшее пальто, пристроил его на сушилке. Отправил костюм в стиральную машину. Зайдя в ванную комнату, пустил набираться очень горячую воду.
Горячая ванна немного оживила его. Он думал, что с аппетитом поест. Но аппетит не шел к нему. Клиффорд предположил, что все дело в его скудном холостяцком меню.
Не то чтобы он не умел жить со вкусом и комфортом. Просто, заработавшись, он не нашел в своем плотном графике времени заехать в круглосуточный супермаркет за определенным количеством вкусной еды. Так что в распоряжении Клиффорда оказались предполагаемая яичница (с кетчупом), макароны фетуччини (без сыра), гренки из успевшего зачерстветь хлеба и кофе. Растворимый.
Да, если бы у него была постоянная подружка, время от времени он смог бы рассчитывать на горячий и полезный ужин сразу по прибытии домой…
Но подружки не было.
Иногда сожаления об этом факте посещали Клиффорда мимолетно. Мысль приходила и уходила, не оставляя после себя никаких следов. А иногда он долго размышлял, почему еще не женат. Видимо, его время еще не пришло? Он не стремился к браку, но и не избегал его, подобно множеству мужчин в его окружении. Клиффорд боялся только, что вряд ли в ближайшее время сыщется достойная его по всем параметрам избранница.
Скоротечные романы, которые случались с ним время от времени, радовали тело, но не баловали душу. С этими женщинами Клиффорд проводил время в театрах, на выставках, в ресторанах, иногда даже вспоминал молодость и отправлялся в кино. Бывало, женщины оставались у него на ночь. Тогда был и кофе в постель, и сандвичи с зеленью и ветчиной. Но ему так редко готовили ужин… Так редко встречали его, когда он возвращался домой после очередной сделки, усталый, с газетами в одной руке и дипломатом в другой…
Кстати!
Ведь у него есть номер телефона того рыжего чуда из ночного клуба. Как ее? Да, конечно, девушку звали Трейси. Она дала ему свой номер… Она сделала это так необычно: карандашом для губ начертила несколько цифр на оборотной стороне картонной подставки для кружек, прихваченной из бара…
Клиффорд, плотнее запахнувшись в просторный махровый халат, принялся за поиски. Куда же он подевал заветный номер на чертовой картонке? И как бы сегодняшний дождь не размазал безжалостно карандаш для губ по бумаге! Что, если там уже невозможно что-либо прочесть?
Одна надежда на то, что сейчас делают стойкую и надежную косметику. Трейси не похожа на девушку, которая станет пользоваться продукцией какой попало фирмы.
Клиффорд извлек из стиральной машины костюм, обшарил в нем все карманы. Картонка словно сквозь землю провалилась. Не было ее и в борсетке, и в медленно сохнущем пальто.
Если картонка случайно не завалялась в автомобиле — а это Клиффорд сможет выяснить только завтра, — то номера телефона Трейси он, к несчастью, лишился…
Но это были лишь цветочки.
Это были мелочи жизни. Это было пустяком по сравнению с тем, что ощутил Клиффорд, когда обнаружил отсутствие своего дипломата.
Дипломата он хватился утром, ибо накануне перенервничал, устал, вскоре после того, как он вышел из ванны и высушил голову, его потянуло в сон со страшной силой. Он даже и не вспомнил, что собирался плотно поработать с документами, вдумчиво посидеть над презентацией.
А теперь дипломата и след простыл.
То есть след простыл, конечно, не сегодня. Клиффорд в тревоге припомнил, что домой он, кажется, шел без дипломата…
И где он мог его оставить?
В офисе? Это исключено.
Хорошенькая курносая Аннабел, секретарь с ресепшен, дала ему интересующие его газеты и журналы, когда он покидал офис. Клиффорд уложил журналы в дипломат. Дипломат был с ним и тогда, когда он садился в машину, и тогда, когда он покинул ее, желая как можно скорее попасть домой.
Так.
Минуточку.
Кажется, он знает, где позабыл свое ценное имущество.
Черт.
И надо же было такому случиться!
Черт, черт, черт!
Проклятье!
4
— Вы? — Голубые глаза Корнелии широко распахнулись.
— Я, — сдержанно подтвердил Клиффорд.
— Я надеялась, что больше никогда вас не увижу, — объявила она, готовясь захлопнуть дверь прямо перед носом нежеланного гостя.
Клиффорд с риском для кожаного модельного ботинка, изготовленного на итальянском производстве вручную, подставил ногу под дверь.
— Прошу вас. Подождите. Дайте мне минуту. И я…
— И вы все объясните? — с усмешкой перебила его Корнелия. — К счастью, я не идиотка. К счастью, мне хватает того, что я вижу своими ушами и слышу своими глазами… то есть… я оговорилась. Впрочем, не важно. Что вы тут забыли?
— Вы совершенно правы, — со вздохом облегчения подхватил Клиффорд. Она сама подсказала ему нужную ему тему. — Корнелия, я… забыл у вас свой дипломат. Он мне гораздо нужнее, чем вам, поверьте.
— Не нужно пускаться в пространные объяснения. Мне чужого не надо. Иногда я могу не получить своего, но… это не значит, что я присвою чужой дипломат! Я вообще не люблюдипломатов. Где вы умудрились его оставить?
— Когда я садился в кресло, я опустил его рядом с собой. Практически в углу. Там полумрак, неудивительно, что вы сразу его не заметили… Вообще, Корнелия, хочу сказать, что вы чрезвычайно неосмотрительны. Мало ли — вдруг очередной визитер подложит вам бомбу.