Макмаон Барбара - Это больше не игра
— Я могу помочь? — предложила Джеки.
— Сомневаюсь, — пробурчал Бен.
— Если вы собираетесь делать замеры и записывать, то я могу пригодиться. — Осмотр дома может подождать, ей больше хотелось побыть рядом с Беном.
Бен заколебался. Потом утвердительно кивнул.
— Ты можешь делать записи и держать конец рулетки, когда я буду производить замеры. — Он убеждал себя, что согласился только ради того, чтобы побыстрее закончить работу и отвезти ее домой.
Десять минут спустя Бен пожалел, что принял её предложение о помощи. Надо отдать должное, все его команды Джеки выполняла на «отлично». Но когда перед каждым замером она просила точно показать, в каком месте на полу или стене нужно удерживать свой конец рулетки, она подходила очень близко, их пальцы соприкасались, легкий аромат ее духов щекотал ноздри, и Бен пару раз забывал, что же он измеряет. Он знал, что после сегодняшнего дня с закрытыми глазами узнает Джеки в многолюдной толпе по этому волнующему аромату, по необъяснимой силе притяжения, которую он испытывал.
— Погуляй пока. Остальное я доделаю сам, — хрипло произнес Бен, складывая рулетку.
Джеки не собиралась отступать.
— Я буду записывать. А поскольку вы делаете замер внутри дома, помогая вам, я одновременно и осмотр его.
— Я справлюсь сам. Иди.
Джеки насупилась.
— Вы же сами хвалили меня. Что я сделала не так? Как хотите, а я остаюсь.
Бен засунул сжатые в кулаки руки в карманы джинсов.
— Тогда стой там. — Он кивнул в сторону самого дальнего угла.
Джеки повернулась, чтобы выполнить его распоряжение, но оступилась. В то же мгновение крепкая рука обвила ее талию и удержала от падения. Не убирая руки, Бен посмотрел сверху вниз ей в лицо. Серые и карие глаза схлестнулись в немом поединке, и Бен понял, что пропал. Она была близко, слишком близко. Полные розовые губы чуть приоткрыты...
Время остановилось. Не было ничего и никого вокруг — только они. Бен наклонил голову и приник к этим розовым губам. Джеки откликнулась немедленно — она прижалась к нему теснее и чуть приоткрыла рот, приветствуя вторжение его языка. Рулетка со стуком упала на пол, а руки Джеки обвились вокруг шеи Бена. Когда он почувствовал, как ее крепкие груди прижимаются к его груди, то чуть не застонал, а кровь понеслась по венам, как потерявший управление скоростной поезд.
Бен исследовал таинственные глубины ее рта, наслаждался их нежностью и вкусом. Язык Джеки принял приглашение его языка, и они сплелись в жарком экзотическом танце, распаляя мужчину и женщину, заставляя желать большего. Но стоило языку Бена отступить, как ее язык ринулся вдогонку, и теперь уже он хозяйничал во рту у Бена. Столь сильного возбуждения и эротического удовольствия Бен не переживал никогда в жизни. Желание распирало его, грозя выйти из-под контроля. Джеки была огнем, вспышкой света, радугой на небосклоне!
Бен крепче обхватил ее за талию, приподнял над полом и прижал спиной к стене. Желание нарастало с каждой секундой. Ему стало мало ее искусных поцелуев, он хотел обладать этой маленькой женщиной полностью.
В доме они были совершенно одни. Тут и там в беспорядке стояли какие-то предметы мебели. Но была ли среди них кровать? Хотя пол — тоже выход. Бен больше не раздумывал, страсть подчинила его полностью. Кроме того, он был уверен, что Джеки тоже хочет его. Об этом говорили все ее взгляды, улыбки, слова, поступки с момента их первой встречи. Никаких обязательств, никакой ответственности, встретились и разошлись. Они оба свободны — она разведена, он вдовец.
Эмма!
Бен отпрянул и посмотрел на раскрасневшееся лицо Джеки. Ее губы были влажными и припухшими от его поцелуев; глаза под полуприкрытыми веками затуманены страстью и желанием; дыхание — прерывистое. Нет! Эта женщина не для него. У него была Эмма, и никто не займет ее место. И тем более не Джеки — полная противоположность женщине, которую он любил всю жизнь и потерял.
— Ух, Бен Дэвис. Где ты так научился целоваться?
Она произнесла «ты» так естественно...
Бен медленно выпустил ее из объятий, и это оказалось труднее, чем он думал.
— На флоте, — сказал он первое, что пришло в голову.
— На флоте? — Изумлению Джеки не было предела. — Ты служил на флоте? Что ты там делал? — Прислонившись спиной к стене, она не сводила с него удивленных глаз.
Наклонившись, он поднял с пола блокнот и протянул ей, стараясь не коснуться ее даже кончиками пальцев. Иначе он не мог бы за себя поручиться, желание все еще пульсировало в его крови.
— Когда мне стукнуло восемнадцать, я решил посмотреть мир и записался в армию. Через два года продлил контракт. Четыре года прослужил на авианосце. Мы плавали в основном в Тихом океане, но однажды почти год провели на Средиземном море. — Бен прошелся по комнате, хотя при каждом шаге тесные джинсы вызывали дискомфорт. Господи, он не чувствовал такого возбуждения с тех пор, как был зеленым юнцом. В отличие от Мисс Голливуд он и Эмма были девственниками в их брачную ночь. Они полюбили друг друга еще в школе и договорились ждать до свадьбы.
— А почему ты ушел с флота?
— Захотел вернуться домой и заняться строительным бизнесом, о чем всегда мечтал. Кроме того...
— Кроме того?
Бен посмотрел на Джеки, но увидел Эмму, хотя они не похожи, как небо и земля. Эмма была хрупкой блондинкой с наивными голубыми глазами. Бен всегда мечтал, чтобы у них были дети. Они обязательно были бы красивыми. Эмма вносила мир и покой в его жизнь, со всем соглашалась и старалась угодить. Он очень любил ее.
— Кроме того, я хотел жениться на моей невесте, — резко ответил он. — Мы долго ждали, и время пришло.
— Как долго? — Джеки не намеревалась отступать, задавая вопрос за вопросом.
— Смотря как считать. Я еще в школе знал, что женюсь на Эмме. Уходя в армию, я попросил ее ждать, и она дождалась.
— Четыре года?! — Было видно, что Джеки ошеломлена.
— Что, не похоже на твое скоропалительное замужество, когда ты не могла дождаться даже приезда родственников, да? — Бен хотел уколоть ее, но в душе понимал, что только так и могла поступить такая женщина, как Джеки, — огонь, сгусток энергии и напора, полная жизни и жажды новых ощущений. Он не имеет никакого права осуждать ее.
Но слова уже были сказаны, и по тому, как вспыхнули ее щеки, Бен понял, что она задета.
— Извини, Джеки. Мое замечание было неуместным и недопустимым. Ты такая, какая есть, и это твоя жизнь. Меня она не касается.
Вот он и подвел черту под нашими так и не начавшимися отношениями, с горечью подумала Джеки. Она потерпела фиаско. Да, у него совсем другие представления о женщинах и жизни.
