Барбара Барбара - Власть веснушек
— В британский футбол и в баскетбол, — ответил он.
— Я редактировала школьную газету, — сообщила Синклер.
— Рыжая зануда, — бросил Хантер.
— Именно, — с гордостью отозвалась она. — А однажды я как репортер освещала убийство.
— В средних школах совершаются убийства? — искренне удивился он.
— Представь себе. Погибла золотая рыбка миссис Митчелл. Ее бездыханное тельце было обнаружено на лабораторном столе. Злоумышленник безжалостно извлек жертву из аквариума, чем лишил ее всякого шанса на спасение. Главным подозреваемым был охранник.
— Он сделал это?
— Мы так и не смогли доказать его вину. Все улики были лишь косвенными. Но я методично освещала все стадии расследования.
— Определенно, ты была самой занудной среди твоих сверстников.
— Я предпочитаю термин «интеллектуальная», — уточнила Синклер.
— И ты наверняка баллотировалась на пост классного старосты.
— В девятом классе. Но Билли Джонс меня разгромил. После этого я не выдвигалась.
— Не терпишь поражений? Это дурная черта многих достойных людей. Одного разочарования им оказывается достаточно, чтобы сложить крылья, в то время как многие менее достойные прут напролом с убеждением, что цель оправдывает средства.
— У меня не было шанса в принципе. Все обожали шоколадно-кокосовый десерт Билли Джонса с кремовой начинкой, который он приносил в школу в ключевые моменты политической борьбы. Сластями он вымостил себе путь наверх.
— Это зовется подкупом.
— И это сработало.
— Маленькая рыжая зануда не могла пойти на подкуп избирателей?
— И никогда не пойду! — категорически ответила Синклер.
— Маленькая и гордая зануда, — добавил он. — Такой ты нравишься мне больше.
— Ты бы и сам не устоял перед сладостями Билли Джонса.
— Но душой я был бы на твоей стороне, — заверил ее Хантер.
— Лжец.
Хантер притянул ее к себе за поясок банного халатика и поцеловал. Легко подхватил на руки и, не позволяя ей раздумывать, понес в спальню.
— Хантер, — прошептала она, многообещающе облизнув губы.
— Курс начинающего соблазнителя, урок сто первый, — пошутил он.
— Кого это ты считаешь начинающим?
— Себя, только себя. Когда я влюбляюсь, то становлюсь глупцом. Душистая ванна, массажное масло… Скоро пойдут в дело свечи. У меня такое чувство, что ты меня околдовала и опутала.
— Удивительно это слышать, Хантер. Ты не уверен в себе? — тихо спросила его девушка, крепко обняв за шею.
— Ты устала… Я лучше пойду. До завтра, Синклер. Встретимся в офисе, — попрощался он, положив ее на постель.
— Ты уверен?! — изумленно воскликнула она, удерживая его за руку.
— Уверен. Сладких снов, — пожелал Хантер и удалился, оставив ее в недоумении.
Как никогда рано, в семь часов утра, Синклер Махони была в офисе.
Когда Хантер ушел, она так и не уснула, не в силах забыть бархатистое звучание нежности в сильном мужском голосе.
Она была готова уступить ему, но Хантер, неожиданно для нее, отважился заговорить о влюбленности, а спешка в делах подобного рода может лишь навредить хрупкости чувства. Значит, он повел себя не только как разумный и осмотрительный мужчина, но и как интеллигентный и тонко чувствующий человек.
А еще Синклер не могла не думать о том великом множестве профессиональных советов и рекомендаций, которыми Хантер вооружил ее для эффективной борьбы с недавней помощницей, а ныне коварной и нещепетильной соперницей Шанталь.
Смешно, конечно, было воспринимать эту недоучку в качестве конкурентки в профессиональной сфере. Но будет не до смеха, если Шанталь удастся переиграть Синклер Махони на ее же профессиональном поле. Рыжая зануда не могла этого допустить, тем более теперь, когда Хантер дал ей понять, что проиграть она не имеет права.
Но Синклер запланировала нечто более экстравагантное, по-женски эмоциональное, иррациональное, отчаянное. И придя в офис ранним утром, она незамедлительно приступила к реализации своего плана.
Зная Роджера Роулингса не один год и предвидя череду его последующих действий, Синклер демонстративно взялась за расчистку своего рабочего пространства.
Как она и рассчитывала, он вошел в ее кабинет в самом начале рабочего дня, намереваясь миром утрясти давешнее недоразумение, но его решительность поколебалась, когда он увидел, с какой резвостью Синклер потрошит свой рабочий стол и измельчает документы в шрёдере.
— А в чем, собственно, дело?! — растерянно воскликнул Роджер.
— Ни в чем. Я подготавливаю место для своей талантливой преемницы. А сама намереваюсь отправиться в заслуженный отпуск. Я уточню в отделе кадров, сколько свободных дней у меня накопилось за восемь лет работы. Вы были совершенно правы, упрекнув меня в отсутствии свежих идей. Да и откуда им было взяться, если я уже восемь лет не знаю продыху! И мне тоже нужны праздники и балы…
— Но у нас такой ответственный период.
— Вы же все предусмотрели, Роджер. Организацией бала занимается перспективная сотрудница, у которой такой компетентный наставник. Тем более что ей самой и делать-то ничего не придется. Все было подготовлено до нее рабочими лошадками моего департамента. А уж лавры-то собрать, коли на то пошло, и Шанталь сумеет не хуже прочих. В чем я желаю вам обоим удачи, Роджер.
— И что вы намерены предпринять?
— Раздел третий, пункт двадцатый памятки для служащих и руководителей: главы подразделений и директорат компании не должны препятствовать реализации права сотрудников на ежегодный отдых. А уж я выстрадала это право годами неустанной службы!
— Она права, — раздался твердый голос Хантера, а потом и он сам появился на пороге ее кабинета.
— Вы знали о намерении Синклер уйти накануне бала? — спросил его Роджер.
— Разве Махони уходит? По-моему, она лишь намерена взять заработанный отпуск, чтобы, вернувшись, с новыми силами приступить к выполнению прежних обязанностей. Я вас правильно понял, Синклер?
— Именно так, Хантер, — невозмутимо подтвердила девушка.
— Отлично, — раздраженно отозвался Роджер.
— Вот и я так думаю, — поддела его Синклер. — Касательно моих последних дел я уже обо всем проинструктировала свою помощницу Эмбер. В ее способностях я нисколько не сомневаюсь.
— Что вы имеете в виду? Разве не все есть в досье по подготовке к балу?
— Роджер, ежегодный бал — это ведь только малая часть работ департамента связи с общественностью.
— Могу я переговорить с вами наедине? — вновь вторгся в диалог Хантер Осланд.
— Да, в моем кабинете, — произнес Роджер.
