Джулианна Морис - Королевский подарок
– Джулия?
Рауль последовал за ней, размышляя над сложившейся ситуацией. Потребность женщины забеременеть и родить ребенка продиктована самой природой. Его сестры, несомненно, поддержали бы Джулию.
В ее глазах читалась такая боль…
Я не готов быть отцом, кричал его внутренний голос. Здравый смысл все еще отказывался верить в происходящее.
И все же его отцовство – свершившийся факт.
Он обязан заботиться о ребенке и его матери.
– Тебе нужно больше отдыхать, – пробормотал Рауль.
– Я достаточно отдыхаю.
– Возможно. Но мне кажется, следующие два месяца тебе лучше провести в постели. Это пойдет на пользу ребенку.
– Доктор не видит такой необходимости, – покачала головой Джулия. – И я не хочу бросать работу.
– Если тебя волнует вопрос денег, то я…
– Даже не думай. – Джулия сердито смотрела на него. – Я не возьму от тебя ни цента. Поскольку моя работа не вредит беременности, я продолжу работать.
– Все не так просто.
– Послушай, я очень сожалею, что обманула тебя. Но тебе не о чем волноваться. Я ничего не буду у тебя просить. Тебе не придется заниматься ребенком или содержать нас. Я хорошо зарабатываю и вполне могу заботиться о дочке самостоятельно.
Самостоятельно. Рауль мысленно усмехнулся. Да, как же!
Но вслух он сказал совсем другое.
– Я – отец ребенка.
Джулия налила себе стакан молока и залпом осушила его. Она была погружена в собственные мысли и не заметила, что на верхней губе осталось немного молока. Рауль, не отрываясь, смотрел на белые капельки. Как бы он хотел слизать остатки молока, снова ощутить вкус ее губ…
Наконец Джулия заговорила.
– Я хочу сказать… Тебе не придется исполнять обязанности отца. Тебе не нужно будет тратить на нас время или признавать малышку своей дочерью. Никто ничего не узнает. Уверена, Кейн тоже никому не скажет.
– Все не так просто, как тебе кажется, – ответил Рауль. – Хочешь ты этого или нет, но я несу ответственность за своего ребенка.
– Но я решила…
– То, что ты решила, сейчас не имеет значения. Я сам не рад тому, как все сложилось. Я могу понять твои чувства, но ты носишь мою дочь, Джулия. И я не отвернусь от вас обеих. Совесть просто не позволит мне так поступить.
– Совесть? Рауль, мы живем в двадцать первом веке! В мире полно матерей-одиночек. Или ты считаешь, что я неспособна позаботиться о собственном ребенке?
– Конечно, нет. – Как только подобное пришло ей в голову? Он ни разу не усомнился в силе этой женщины. – Но это не означает, что я оставлю вас одних.
– Не думала, что ты так старомоден.
– Таким уж меня воспитали родители. Я размышлял над сложившейся ситуацией и пришел к выводу, что нам необходимо пожениться.
– Что? – потрясенно спросила Джулия.
По крайней мере, мать обрадуется, мрачно подумал Рауль.
Известие, что один из ее сыновей обзавелся семьей и ждет прибавления, приведет Рианну Оман в неописуемый восторг.
Конечно, он не расскажет семье, что ребенок стал результатом случайной интрижки.
– Мы должны пожениться, Джулия, – настойчиво повторил Рауль.
Джулия несколько раз глубоко вздохнула, стараясь придумать вежливый предлог для отказа.
– Я сегодня же позвоню родителям. Они наверняка захотят прилететь на свадьбу, – добавил Рауль.
– Нет. – Она не собиралась выходить за него замуж. И точка.
– Ты не хочешь знакомиться с моими родителями?
– Нет… То есть, конечно, мне было бы приятно познакомиться с твоими родителями. Но свадьбы не будет.
Рауль недоуменно вскинул брови. Почему она упрямится? Ведь ради нее и малышки он готов пожертвовать очень многим.
– Мы находимся на территории моей страны, – стараясь сохранять самообладание, произнесла Джулия. – Ты не можешь принудить меня выйти за тебя замуж. Современные женщины прекрасно рожают и воспитывают детей в одиночку.
– Конечно, если рядом нет человека, который позаботился бы о них.
Ох уж эти мужчины.
– Ты можешь сколько угодно убеждать меня в том, что твоя страна освободилась от предрассудков, но твое поведение говорит об обратном, – сухо произнесла Джулия. – Беременная женщина не нуждается в заботе мужчины. Сто лет назад, возможно, так и было, но не теперь.
Лицо Рауля помрачнело.
– Наша свадьба…
– Не будет никакой свадьбы.
Джулия устало потерла ноющую поясницу. Те немногие килограммы, которые ей удалось набрать за семь месяцев, давали о себе знать.
– Пожалуйста, Рауль, давай закончим этот разговор. Я ценю твою заботу, но действительно справлюсь со всем сама. Мы слишком разные, чтобы соединить наши судьбы. Я устала и хочу прилечь.
Он нахмурился, но не стал возражать.
– Хорошо. Вернемся к этому разговору в другой раз. Тебе что-нибудь нужно?
– Только как следует выспаться.
– Вот и отлично. – Рауль сделал шаг вперед, жадно вглядываясь в ее лицо. – Разговор не закончен, Джулия. Ты частично права насчет различий между нами, но делаешь неверные выводы. Я не хотел становиться отцом, но я буду отцом этой малышки, хочешь ты того или нет. Я не могу просто так отказаться от собственного ребенка.
Джулия знала, что Рауль не причинит ей вреда.
С любым другим мужчиной она бы опасалась судебных тяжб, медицинских анализов и огромных затрат на адвоката. Хотя многие из тех, кого она знала, с радостью бы отказались от ребенка.
Но с Раулем все обстояло иначе.
Почему-то Джулия была абсолютно уверена, что он никогда не навредит ей и ребенку. И от осознания данного факта на душе становилось только тяжелее.
– У тебя такие грустные глаза, – прошептал Рауль. Он поднес ладонь к ее лицу и ласково погладил по щеке. – Не думай сегодня об этом. Бабушка как-то сказала мне, что не подозревала о красоте рассвета, пока не увидела, как солнце встает над пустыней.
Он наклонился вперед, и Джулия ощутила на коже его теплое дыхание. Ее глаза сами собой закрылись. Она могла сколько угодно спорить с Раулем, доказывая свою независимость, но противостоять его чувственности было выше ее сил.
Он провел языком по губам Джулии, слизывая молоко, и крепко прижал ее к себе, не давая усомниться в силе своего желания. С ее губ слетел едва слышный стон. Рауль был единственным мужчиной, который заставлял ее тело трепетать от страсти.
Но сейчас не время наслаждаться друг другом. Джулия открыла рот, чтобы озвучить свои сомнения, и Рауль немедленно воспользовался этим. Их губы сомкнулись в таком страстном поцелуе, словно и не было долгой разлуки. Желание сопротивляться его неистовому натиску куда-то испарилось.
Что и говорить, Рауль Оман был чертовски хорош.
