Ольга Лазорева - Аромат рябины
— Ну, если Веронике не жалко! — расхохотался Виталик.
— Я могу ей хоть сто штук других купить, — громко заявил Толя, и все замолчали и с удивлением посмотрели на него.
Но он улыбался безмятежно.
Туся толкнула в бок Веронику и зашептала на ухо:
— Толька-то в тебя влюбился! Точно! Он классный! Работает менеджером в строительной компании, своя квартира имеется и тачка, кажется «Пежо». Мне Виталик говорил.
— Глупости, — прошептала в ответ Вероника, наблюдая, как Дин развязывает шарики и раздает их ребятам. — К тому же он слишком взрослый для меня.
— Здрасте! — расхохоталась Туся. — В самый раз!
— Да? А твоему Виталику всего восемнадцать! — резонно заметила Вероника и взяла красный шарик из рук Дина.
— И чего хорошего? — пожала плечами Туся. — Я так, ради прикола с ним встречаюсь. Может, скоро и разбежимся.
— Что ты? — удивилась Вероника и заглянула ей в глаза. — Вы ведь вместе уже полгода.
— Подумаешь! — хмыкнула Туся.
— С днем рождения, Ника! — закричали в этот момент ребята и бросили шары.
Ветер подхватил их и понес над двором. Все закричали, засмеялись, начали целовать друг друга.
— Желаю счастья, малышка! — услышала Вероника и тут же почувствовала горячие губы на своей щеке.
Она отпрянула и близко увидела смеющиеся глаза Толи.
Через неделю они начали встречаться. Толя ухаживал красиво, дарил букеты, возил в рестораны, водил по выставкам. К удивлению Вероники, он оказался любителем классической музыки. И довольно часто они посещали концерты. Вероника на них откровенно скучала, так как не понимала и не воспринимала классику. Она любила ска-панк. Как-то они даже поссорились из-за этого. Проведя два часа на скучнейшей, как ей показалось, программе в консерватории и чуть не заснув от звуков «Прощальной симфонии» Гайдна, Вероника вышла на улицу в крайне раздраженном состоянии и с недоумением смотрела на сияющее лицо Толи.
«И чего такого он находит в этой заунывной музыке? — думала она, идя к машине. — Вначале она однозначно нагоняет тоску, потом хочется зевать, а потом вообще смыться куда подальше».
— Тебе понравилось, малышка? — радостно спросил Толя, когда они уселись в машину.
Вероника обычно никогда с ним не спорила, считая, что он старше и поэтому разбирается в каких-то вопросах намного лучше ее. Она просто выслушивала его рассуждения и со всем соглашалась. Но за последний месяц это был уже четвертый поход в консерваторию, и Вероника решила, что это слишком для нее.
— Знаешь, — довольно мягко начала она, — я вообще-то люблю панк.
— Что? — изумился Толя. — Но как ты можешь сравнивать? Классика — это вечно, а твоя попса — сиюминутно.
— С чего ты взял, что это попса? — засмеялась она.
— Ладно, — кивнул Толя и нахмурился. — Назови мне какие-нибудь группы. Может, я тоже слышал.
— «Distemper», «Spitfire», «Clockwork Times», — перечислила Вероника. — Но, сам понимаешь, что их намного больше. Это музыкальное направление. Мне очень нравится «Distemper».
— Это что? «Canine distemper»? — удивился он. — Это ж латинское название собачей чумки! Представляю эту музычку! — хмыкнул он.
— Да, у них талисман «Чумовая собака». И что?
— Ты только что прослушала великую-великую музыку великого Гайдна, — с раздражением начал Толя. — Это известная симфония, ты же видела, что в финальной части оркестранты один за другим заканчивают свои партии и удаляются, а на сцене остаются только две солирующие скрипки.
«Лучше бы они сразу все ушли!» — подумала Вероника и невольно начала улыбаться.
— И это было неспроста, — торопливо продолжил Толя. — Понимаешь, в 1766 году австрийский князь Миклош перестроил фамильный охотничий дом в роскошный дворец. Гайдн работал там. Но он и все музыканты капеллы не имели права покидать Эстерхазу, пока там находился князь. И вот музыканты попросили Гайдна написать пьесу, которая напомнила бы его высочеству, что ему давно пора возвращаться в Вену. Так появилась знаменитая «Прощальная симфония».
Вероника отвернулась, с трудом сдержав зевок. Все эти подробности из жизни давно умерших классиков навевали на нее скуку. Хотелось включить плеер и послушать что-нибудь бодрящее.
— А ты мне тут о собачьей чумке! — саркастично добавил Толя.
— Что б ты понимал! — обозлилась Вероника. — Эта группа существует с 89-го года, вначале они работали в стиле трем-кор и панк, а с 95-го окончательно избрали ска. Да они и сейчас успешны, катаются с гастролями по Европе и считаются одной из лучших русских групп там!
— Ну-ну! — хмуро заметил Толя и замолчал.
Вероника, отчего-то окончательно разозлившись, выскочила из машины и решительно двинулась к метро. Толя не стал догонять ее. Это была их первая размолвка за два месяца встреч. Но уже на следующий день он приехал с букетом нежно-розовых мелких кустовых роз. Вероника почти не спала, переживая из-за размолвки. Она даже решила с утра уехать на дачу и провести там какое-то время. Летнюю сессию она сдала и была свободна. Родители на даче со вчерашнего вечера. А она осталась и сейчас очень жалела об этом.
«Вот уехала бы вчера с ними, — думала она, бродя по квартире и не зная, чем себя занять, — мы бы не поссорились».
Но когда появился Толя с немного смущенным видом, она почувствовала, что в мире все опять хорошо.
— Не понимаю, почему мы повздорили, — сказал он.
— И я не понимаю, — ответила Вероника.
Толя шагнул к ней, обнял и начал целовать. Розы упали на пол, но Вероника не прореагировала. Скоро они оказались в ее комнате. И все случилось. Поняв, что это у нее в первый раз, Толя вначале выглядел обескураженным. Он до этого не раз намекал Веронике, что пора бы заняться сексом, но она всегда отказывала ему, не объясняя причины. И сейчас, поняв, в чем было дело, он начал говорить ей, что счастлив, что любит ее. Это было его первое признание в любви, и Вероника с замиранием сердца слушала нежные слова и уверения в вечной преданности.
— А ты любишь меня? — тихо спросил Толя, видя, что она лежит неподвижно и закрыв глаза.
— Люблю, — после паузы прошептала она и тут же почувствовала его поцелуи.
Все выходные Толя провел у нее, благо родители до понедельника оставались на даче. Он, правда, предлагал поехать к нему, но Вероника отказывалась. Дома ей было спокойнее. И после этих совместных выходных, когда они практически не вылезали из постели, Вероника окончательно потеряла голову. Чувства нахлынули с такой силой, что она постоянно находилась в какой-то прострации. Толя, как ей казалось, отвечал взаимностью и любил не менее пылко. Он присылал нежные SMS-ки, старался проводить с ней почти все свободное время, дарил милые приятные безделушки. В августе у Толи был недельный отпуск, и он предложил Веронике поехать вместе куда-нибудь на острова. При этом сказал, что все расходы за его счет. Вероника была на седьмом небе от счастья. Но ее родители резко воспротивились, и Толя уехал один. Она впала в черную меланхолию, не разговаривала с родителями, почти не спала и не ела, в результате чего похудела на несколько килограммов. А когда он вернулся, посвежевший, загоревший и полный сил, Вероника вновь воспрянула духом. Но, к ее удивлению, Толя уже не выглядел таким влюбленным. Хотя, возможно, во время разлуки ее страсть настолько возросла, что по сравнению с нею чувства Толи казались ей остывшими, хотя, по-видимому, он относился к ней все так же.
