Карла Бланк - Доверься мне
— Конни, — произнес молодой человек хрипло.
Ресницы дрогнули. Синие глаза вспыхнули как кристаллы.
— Помоги мне, Ник.
Спрыгнув с последней ступеньки, Ник рывком поставил девушку на ноги, затем властно привлек ее к себе и принялся ласково поглаживать плечи, волосы, спину, спеша убедиться, что Конни цела и невредима. Какая она хрупкая и уязвимая — словно раненая голубка! Собственные руки вдруг показались Нику грубыми и неуклюжими.
— Бог мой, Конни, как ты меня напугала! — Он погрузил лицо в мягкие локоны, ощущая слабый аромат шампуня. — Я позову доктора.
— Со мной все в порядке!..
Но, отстранившись, девушка едва устояла на ногах. Пытаясь удержать равновесие, она снова прильнула к своему заступнику. Ник ощутил прикосновение округлых, упругих грудей — робкое, неуверенное, восхитительно-сладостное!.. Как хотелось ему защитить Конни, обезопасить от любой угрозы!
— Эй! — воззвал Кен с третьего этажа. — Что там у вас происходит?
— Все о'кей! — ответила Конни. Голосок набрал силу, но еще дрожал.
— Ага, так я и поверил! — пробормотал сквозь зубы Ник и крикнул: — Кен, звони в «скорую»!
— Даже не думай! — воспротивилась Конни.
— Вы уж как-нибудь договоритесь там промеж себя, — жалобно простонал Кен. — Мне-то кого прикажете слушаться?
— Честное слово, Ник, я в полном порядке, — твердо заявила Конни. — Правда, получила основательную встряску, что твой ванильный коктейль, но все вроде в норме!..
Сощурившись, Ник придирчиво вглядывался в ее лицо.
— Ладно, Конни. Пошли наверх в мой офис, а там посмотрим.
— Роббинс! — взвыл Кен. — А мне-то что делать?
— Дверь давай держи!
Они уже начали подниматься, как вдруг Конни вспомнила:
— Моя сумочка! Я все рассыпала.
Девушка высвободилась из объятий молодого человека, опустилась на колени и принялась обшаривать ступени, подбирая самые разнообразные предметы: от крестообразной отвертки до серебристого тюбика крема.
— Дай помогу, — предложил Ник.
— Все о'кей! Я вполне в состоянии…
— Вполне в состоянии довести меня до помешательства! — Ник взял девушку за плечи, поднял с колен и заставил прислониться к стене. — Проклятье, женщина! Ты будешь возражать на каждое мое слово?
Ник подобрал рассыпанные по полу вещи, затем перебросил сумочку через собственное плечо.
— Ух, тяжеленная! Что у тебя там?
— Все необходимое для поспешного бегства.
Роббинс взял Конни под руку, и молодые люди медленно двинулись наверх.
— Для бегства? Возражение опять отклоняется. Никуда ты отсюда не пойдешь!
— Это не порадует типа, который на меня напал.
Ник с трудом совладал с приступом ярости.
— Что он сказал?
— Велел убираться из города! Сказал, что если явлюсь в суд, то мне не жить…
— Никаких докторов, — твердо заявила Конни на весь кабинет, полулежа в мягком кожаном кресле. — Сколько раз повторять? Я тебе не фарфоровая статуэтка. Кости целы. Выживу!
Как всегда, она храбрилась. Правый висок, — им она ударилась о перила, — болел невыносимо: непременно вскочит шишка. Правое колено ныло. В горле так саднило, словно железные пальцы до сих пор сдавливали шею, не пропуская воздух в легкие. Прекрати! Не задумывайся! — приказала себе девушка. Нельзя поддаваться страху. Падение с лестницы, конечно, событие не из приятных, но ей доводилось переживать и не такое! Бывало куда хуже!..
Конни оглянулась на сидящего рядом Ника и решительно подвела итог:
— Я в полном порядке! Не зови эскулапов!
— Ты боишься врачей, — отметил прокурор задумчиво.
— А кто их не боится?! Ты когда-нибудь бывал у такого врача, который не причиняет боли? Выстукивает, выслушивает всякими железными штучками, холодными как лед! Потом ка-ак нажмет на синяк — и еще спрашивает, не больно ли? — Конни передернуло. — Спасибочки, пусть само заживает!
— Я понимаю, откуда этот страх перед докторами. Подобная реакция обычно бывает у людей, в детстве испытавших на себе жестокое обращение.
— Что-о? — Конни никогда не говорила с Ником о своем прошлом, как, впрочем, и ни с кем другим. — Не могу взять в толк — о чем ты?
— Да брось, Конни! Я же читал твое досье. Мы обсудили все детали еще во время первого процесса. Тебя арестовывали за побеги из дома. Тебя перебрасывали из одной приемной семьи в другую. И, сдается мне, дома эти не слишком-то напоминали дворцы добрых фей. Один из твоих приемных отцов был осужден за совращение малолетних и до сих пор отбывает срок.
— Не твое дело!
— Вот поэтому ты и боишься докторов, — продолжал Ник. — Детская психотравма. Тебе страшно обратиться к врачу, потому что, если врачи увидят, что с тобой сделали, у обидчика будут неприятности. И он выместит зло на тебе!
— Я-то принимала тебя за юриста, — фыркнула Конни. — А ты, оказывается, психоаналитик.
— В нашем деле приходится много чем заниматься.
Конни подтолкнула кресло на колесиках чуть вперед, положила ноги на заваленный бумагами стол и принялась нервно сплетать и расплетать пальцы.
— Ах, черт! Ноготь сломала!
— В драке? Ты что-нибудь еще помнишь?
Воображение, помимо ее воли, тут же восстановило кошмарную сцену на лестнице. Дыхание запульсировало в горле сдавленным стоном, и девушка сглотнула, пытаясь совладать со страхом.
— Я расцарапала тому парню лицо! Почувствовала под рукой его волосы. Вроде как сальные. Фу! И еще — кольцо в ухе.
— Это очень ценные сведения, — похвалил ее Роббинс. — По серьге можно заключить, что это не дежурный полицейский и не судебный исполнитель. Попытайся припомнить еще что-нибудь!
— Было слишком темно… По тому, как он меня ухватил, можно заключить, что парень выше меня ростом, но это нам вряд ли поможет. — Она внимательно пригляделась к Нику. Чего-то тот недоговаривает… — А почему ты решил, что это может быть полицейский?
— При нем был пистолет. По словам Кена, бандит прострелил замок на нижнем этаже. Как можно проникнуть в наше здание с оружием, не имея на то разрешения?
— Не глупи! — Конни закатила глаза. — Чего уж проще?..
— На входе стоят детекторы металла.
— Но совсем необязательно пользоваться парадной дверью. В последний раз, когда я скучала здесь в качестве свидетельницы, для меня не составило большого труда выбраться наружу и раздобыть гамбургер.
— О'кей, — неохотно согласился Роббинс. — Система охраны оставляет желать лучшего. Поэтому нужно подыскать для тебя надежное место. И ты туда отправишься немедленно!
— Нет! — объявила Конни и, сняв ноги со стола, встала. — Я собираюсь нанести визит в тюрьму. Вечером.
