Кристин Пачеко - Озаренные светом Рождества
Но это она не собирается открывать никому.
Прошло уже несколько лет, а Мэган все еще трудно было поверить, что муж способен поступить так бездушно и безжалостно, как поступил с ней Джек накануне их первого совместного Рождества.
Чувствуя, что навертываются слезы, Мэган поспешно моргнула. Ведь она давно и твердо решила больше не поддаваться слабости, перестать переживать и мучиться по этому поводу.
— Вижу, что вы мне не верите, — услышала она.
Разумеется! Простительно обманываться в детстве. Она же дважды оказалась простофилей. И в третий раз на эту удочку не попадется. Женщина подняла на него взгляд. Глаза Кайла были так же мрачны, как и его замечание.
— Нет, не верю, — подтвердила она. — Рождество придумано не для всех. Не для меня, во всяком случае.
Мужчина стремительно встал, с грохотом уронив стул, и приблизился к ней. Взяв ее за плечи, заставил подняться и посмотреть ему в лицо. Его упорный взгляд смущал и волновал.
Мэган охватил трепет неясного ожидания.
Когда он с уверенной твердостью привлек ее к себе, она не сопротивлялась. Ей вдруг так захотелось поддаться ему…
Она чувствовала, как его руки зарываются в ее волосы, теребя их. Потом, все так же нежно, рука двинулась ниже, легонько лаская шею. Потом широкой ладонью он стал гладить ей спину, крепче прижимая Мэган к себе.
Большое полуобнаженное тело Кайла занимало все пространство перед ее глазами, и разыгравшееся воображение рисовало нескромные картины, связанные с краешком выступающего над брюками островка волос.
Тихо и бережно, словно нянька, Кайл все крепче прижимал ее к себе. Мэган припала щекой к его голой груди, покрытой темными волосами. У самого ее уха умиротворяюще бвлось его сердце.
Молодую женщину захлестнул океан ощущений. Но главными были:
Тепло.
Голодная тоска одинокого животного.
Чувственное предвосхищение.
И наконец — неудержимая жажда любви. Любви во что бы то ни стало.
Боже милосердный, именно это было хуже всего.
— Мэган?
— Мм, — глухо отозвалась она, глядя куда-то в сторону.
— Посмотри на меня.
Она боролась одновременно в с искушением, и с внутренним протестом. Да нет, все это происходит не с ней! Она никогда не впускала незнакомых мужчин в свой дом, никогда не позволяла им обнимать себя.
Быть может, есть все же какая-то доля правды в этих сказках про Рождество? — думала она. А иначе с чего бы она повела себя так неразумно, позволив ему войти в свой дом, в свою жизнь?
— Посмотри на меня, — повторил он.
Мэган заставила себя вырваться из теплого, уютного мира, в котором пребывала.
— Я намерен изгнать из тебя эту боль. Твердо обещаю. Ты можешь на меня рассчитывать.
— Вы только думаете, что говорите всерьез.
— Я действительно говорю всерьез, Мэган. И заставлю тебя поверить.
— Вы уедете отсюда, как только стихнет метель.
Взгляд его смягчился.
— Не раньше, чем покажу тебе настоящее Рождество.
Она недоверчиво вглядывалась в его лицо, пытаясь найти подтверждение этим словам.
— Зачем? Почему для вас это так важно?
Он чуть пожал плечами.
— Возможно, потому, что у каждого должно быть такое Рождество, о котором стоит помнить.
Но эти слова только укрепляли Мэган в ее неверии.
Кайл снова обнял ее. И она, против воли, ощутила несказанный комфорт, словно находилась под надежной защитой. Мэган не знала, как долго они простояли вот так. Она пыталась убедить себя, что ощущение это призрачное, что это всего лишь объятие, ничего больше… И все таки как странно: только несколько часов назад ее пугало вторжение в дом незнакомца, а сейчас она с готовностью вверяется его объятиям. Вверяет себя…
Вверяет, но не целиком. Сердца своего она больше не доверит никому.
— Мэган, у нас серьезная проблема, — смутно донесся откуда-то издалека его голос. — Холод. У меня есть подозрение, что в вашей комнате гораздо холоднее, чем здесь, внизу.
В данный момент холод представлялся ей чем-то совершенно нереальным. Тот озноб, что пробегал сейчас по ее позвоночнику, никак не связан был с недостатком тепла.
— Я не смогу уснуть, зная, что вы там, наверху, замерзаете.
Буря за окном просто неистовствовала. Резкие, секущие порывы ветра сопровождались яростным, безумным завыванием. Под ударами вьюги жалобно звенели в своих переплетах оконные стекла, от них тянуло стужей. Пламя свечи с трудом боролось со сквозняком, сбиваясь на неверное мерцание.
Мэган зябко поежилась — в доме и впрямь сильно похолодало.
— Лучше всего защищает от холода живое тепло, — продолжал Кайл.
Мэган нервно облизнула губы.
— Что вы имеете в виду?
Он посмотрел на нее и прочитал в потемневших глазах тревогу, страх и глубоко запрятанное, чуть тлеющее желание.
— Нам надо спать вместе.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
— Я буду вести себя по-джентльменски… Обещаю вам.
Но Мэган ему не поверила. да и как в такое поверить? Сама идея была нелепой и смехотворной. Бредовой и дикой. Не может она спать вместе с ним, даже несмотря на его обещание.
Он стоял тут же, рядом, не делая больше попыток обнять, не стараясь повлиять на ее решение.
Мэган всегда гордилась своим серьезным и ответственным отношением к жизни. Неужели кому-то дано сбить ее с истинного пути?
Стоило только мысленно представить себя лежащей рядом с ним, как внутри тотчас возникал томительный спазм. По логике выходило, что предложение Кайла вроде бы разумно.
Инстинкт же категорически отрицал это.
В полном смятении Мэган нервно растерла руки, от кисти до плеча, чувствуя, как даже под толстой махровой тканью они покрылись мурашками. Температура в доме явно упала еще на несколько градусов.
— Ну так как?
— Вы правы, — проронила она нетвердым голосом.
— Итак, мы спим вместе?
Краска сбежала с ее лица.
— Только спим, — тихо, но выразительно повторила она.
Прозвучало все равно очень двусмысленно.
Почему так сильно бьется сердце? Что это — сигнал опасности? Или волнующее ожидание?
Кайл уверенно и твердо обнял ее за плечи.
— Я сейчас, — бросила она, вырываясь, и устремилась прочь.
Светя под ноги слабым лучом фонарика, Мэган быстрее белки взлетела по ступеням.
Вновь и вновь спрашивала она себя, не сглупила ли. Ночевать под одним одеялом с первым встречным… Это не укладывалось в голове!
Как и то, что спасенный от холода незнакомец решил сам предстать в роли спасителя.
Прибежав к себе в комнату, женщина достала из шкафа подушку и стеганое одеяло. Прижав их к себе наподобие щита, помедлила в нерешительности, вспомнив мерцающий огонек, вспыхнувший в глубине его глаз.
