Шери Уайтфезер - Двое в стране любви
Она была у него два дня назад и еще поспорила, что диагноз ошибочен, что сестра перепутала анализы. Но тесты на кровь показали то же самое.
Она была беременна.
Кей поднялась с дивана:
– Бобби звонил тебе?
– Нет. – Джулианн смотрела в окно. Погода стояла жаркая, душная. – Но я не оставляла для него никакого срочного сообщения. – Все, что она сделала, так это продиктовала портье коттеджа свое имя и номер телефона. Дважды.
– Срочное или не срочное, а он должен был позвонить хотя бы из вежливости.
Но он не звонил, и это подразумевало, что разговоры с ней его не интересуют. Однако она носила его ребенка и должна была ему об этом сообщить.
Джулианн села рядом с кузиной:
– Надеюсь, он не подумает, что я хитрю с ним. Он – богатый человек, и я... – «Нервничаю, боюсь его реакции. Мне не в чем его будет упрекнуть, если он подумает, что я нарочно забеременела, лишь бы получить с него какие-то деньги». – Я сказала ему, что у меня не может быть детей!
– Ты же не лгала, Джул, в тот момент ты сама в это верила!
– А что, если он так и не позвонит мне? Что мне делать? Лететь в Техас и встретиться с ним лицом к лицу?
– По мне, так план хороший.
Джулианн еле сдерживала слезы.
– Я всегда хотела ребенка, но почему это случилось именно сейчас? И почему от Бобби? – От мужчины, которого она едва знала, который все еще носил кольцо, надетое ему на палец покойной женой.
Кей стиснула ей руку.
– Это промысел Божий, что-то предначертанное.
Примет ли Бобби подобные рассуждения? Или увидит в этом ловушку для себя?
– Я должна была упомянуть про презервативы, я должна была что-нибудь сказать.
– Да, ты допустила промах и получила наказание за свою ошибку. Случается.
– Как ты думаешь, сколько времени ждать его звонка? Несколько дней? Несколько недель?
– Я подождала бы несколько дней. Несколько недель – это слишком долго, Джул, все нужно уладить раньше. Кроме того, я знаю, что ты так и не перестаешь о нем думать.
Это правда.
– Я так напугана, Кей.
– Ребенком? Или разговором с Бобби?
– И тем, и другим.
Ей сорок лет, и она решилась на ребенка вне законного брака. От мужчины, который посещает ее лишь в мечтах.
От мужчины, который не потрудился даже ответить на ее звонок.
Бобби взглянул на часы – племянник, как всегда, опаздывал. Они условились встретиться в конюшне, но Бобби устал ждать и вышел на воздух, чтобы понаблюдать за лошадьми на пастбище.
«Человеку не следует иметь слишком много денег или слишком много лошадей», – подумал он, любуясь молодым мерином, которого недавно купил.
Бобби вырос в страшной бедности, он начинал с того, что сгребал навоз на ранчо других хозяев, потом объезжал и тренировал лошадей, экономя каждый доллар ради исполнения своей мечты. Ради того, чтобы, как и его старший брат, мотаться из города в город и отбивать задницу на профессиональном кругу родео.
Камерон Элк, его покойный брат.
Непредсказуемый отец Майкла.
Бобби услышал шаги.
Но по дорожке, ведущей к конюшне, шел не Майкл, это была женщина.
Неясные очертания ее фигуры ничего ему не напомнили, но даже на расстоянии он увидел волосы с огненным оттенком, как ореол над головой.
Он узнал Джулианн.
Он пошел ей навстречу, но успел дойти только до середины дорожки.
Они остановились под цветущим деревом и какое-то время глядели друг на друга. Она выглядела не очень хорошо – кожа бледная, глаза утратили былой блеск.
– Что ты здесь делаешь? – спросил он.
Она поправила на плече ремень сумки, и он заметил на запястье подаренный им браслет.
– Ты не ответил на мои звонки, Бобби.
И ради этого она проделала такой путь до Техаса? Явилась без приглашения на его порог?
– Я был занят, – уклонился он от ответа. Он не предлагал поддерживать отношения, вмешиваться в жизнь друг друга, притворяться, что они на всю жизнь останутся друзьями.
– Мне нужно обсудить с тобой нечто действительно важное.
– О'кей, я слушаю.
– Может, пройдем куда-нибудь, где попрохладнее? Здесь так жарко.
– Идем в конюшню. В кабинет.
– Прекрасно. – Она опустила глаза и глубоко, судорожно вздохнула.
– Ты нездорова, Джулианн?
Она пристально посмотрела на него:
– В некотором роде.
Как только они вошли внутрь, он предложил ей сесть. В кабинете, который они с Майклом делили на двоих, стояли два крепких рабочих стола, несколько стульев в традиционном стиле и книжные полки от пола до потолка. На столе Бобби был безупречный порядок, а на столе Майкла, заваленном бог знает чем, царил полный хаос.
– Хочешь чего-нибудь выпить? – спросил он. – Содовой? Кофе?
Джулианн сложила руки на коленях:
– Воду, если нетрудно.
– Разумеется. – Он подошел к мини-холодильнику, вынул пластиковую бутылку и подал ей. Интересно, что это за болезнь такая? И как можно болеть «в некотором роде»?
Джулианн пила воду маленькими глотками, будто боялась выпить слишком много.
– Что случилось? – спросил он.
Она закрыла глаза, потом открыла и уставилась в пол:
– Я беременна.
Его рука соскользнула со стола. Не было нужды спрашивать, чей это ребенок: если бы не его, ее здесь не было бы.
Еще один бастард из Элков, еще один незаконнорожденный ребенок смешанной крови.
Он вдруг почувствовал себя на месте Камерона, своего непутевого брата, ковбоя, следовавшего принципу «поматросил и бросил» и при этом не имевшего привычки пользоваться презервативом.
– Я думал, у тебя не может быть детей.
Он испугался, что она сейчас заплачет. Она выглядела такой беззащитной, такой хрупкой, как подстреленный эльф.
– Я не обманывала тебя, Бобби, это вышло не нарочно.
– Я этого и не сказал.
– Но подумал.
– Нет, совсем нет. – Он вообще не мог ни о чем думать. – Просто до меня не доходит...
Она опять уставилась в пол:
– До меня тоже.
Бобби подошел к холодильнику и схватил бутылку воды – ему необходимо взять минуту на размышление. Передохнуть, понять, что произошло.
– Я не знаю, что делать, Джулианн.
– Тебе ничего не нужно делать, я могу вырастить ребенка сама.
Он внимательно смотрел на упрямо вздернутый подбородок и думал о матери Майкла: когда он с ней познакомился, она умирала от рака и все равно старалась делать все, чтобы поднять сына, любить, защищать и поддерживать его. То есть все то, что, вероятно, собиралась делать и Джулианн.
Но у матери Майкла были большие затруднения с финансами, и потому мальчик рос как дичок.
– Чем ты занимаешься? – спросил он, внезапно осознав, что Джулианн никогда не говорила о своей карьере. – Что у тебя за профессия?
