Петти Сэльер - Талисман любви
Толкнув незапертую дверь и войдя внутрь, Бекки увидела хозяйку квартиры и своего возлюбленного. На нем были одни лишь брюки, которые он, по-видимому, только что натянул. Сара застегивала на груди халат, ее волосы были взлохмачены. Бекки стояла как оглушенная, и словно издалека до нее доносились извинения лучшей подруги, которая призналась, что она и Дэррил встречаются уже несколько месяцев и все это время ей не хватало решимости сказать об этом Бекки.
Но зато Бекки навсегда запомнила слова Дэррила, сказавшего, что она никогда не удовлетворяла его в полной мере.
— У нас с Сарой абсолютная сексуальная совместимость, — бросил он ей в лицо. — С ней я испытываю ту страсть, какой никогда не было в наших с тобой отношениях.
Бекки была ошеломлена предательством лучшей подруги, но жестокие слова Дэррила ее просто уничтожили. Она тогда решила, что не обладает той чувственностью, теми эмоциональными качествами, которые способны удержать мужчину, поэтому и сама она не получала особого удовольствия, занимаясь с Дэррилом любовью. Его ласки никогда по-настоящему не возбуждали ее, не вызывали кипения крови.
Сейчас ей хотелось поскорее попасть в свою квартиру, чтобы позвонить Пэм и отругать ее за письмо, посланное Джерриду. Подойдя к дверям, Бекки обнаружила большую картонную коробку с лежащей сверху квитанцией, в которой вместо нее расписалась соседка.
Как только Бекки с посылкой в руках вошла в прихожую, в комнате зазвонил телефон.
— Бекки, ты, наверное, сердишься на меня за это письмо? — сразу же покаялась сестра. — Пойми, я всего лишь хотела слегка подтолкнуть ход событий.
— Я бы не назвала это легким толчком! — усмехнулась Бекки. Будь добра, не посылай ему больше ничего без моего ведома. Договорились?
— Ты огорчена, Бекки? Извини. — Судя по голосу, Пэм чувствовала себя виноватой. Затем, немного помолчав, она спросила: — Ну, что? Как у вас с Джерри-дом обстоят дела?
— Он пригласил меня, то есть тебя, пообедать с ним завтра.
— Отлично, Бекки! — воскликнула сестра. — Я была уверена, что у тебя все получится.
Бекки казалось, она все еще ощущает на губах поцелуй Джеррида.
— Пэм, я должна сказать тебе… — начала было она, но сестра перебила ее:
— Ты читала мой дневник?
— Нет еще. — Вскрыв коробку, Бекки достала тетрадку в зеленой тисненой обложке. — Надеюсь, слишком откровенных подробностей здесь нет?
— Не беспокойся, Бекки, — ответила Пэм. — Джеррид вполне сознательный парень. И поскольку мне в то время еще не исполнилось восемнадцати, он держал себя в рамках.
Бекки облегченно вздохнула.
— А что кроме дневника ты запихнула в эту огромную коробку? — поинтересовалась она.
— Достань, и увидишь сама, — засмеялась Пэм.
Бекки вывалила содержимое посылки на диван и изумленно вытаращила глаза: здесь были и миниатюрные узкие трусики, и полупрозрачные лифчики, тонкие свитера и короткие, открытые платья.
— Ну нет, Пэм. Я не могу это надеть! — чуть ли не крикнула она в трубку. — Это не в моем стиле!
— Так надо! — настоятельно произнесла сестра. — Ты не будешь выглядеть убедительно, появляясь перед ним в своих широких штанах и этих невероятных балахонах, которые ты называешь платьями. Джеррид — страстный мужчина, и ему нравятся женщины, которые не стесняются проявлять свою чувственность. Я скоро появлюсь в Лос-Анджелесе. Возможно, даже раньше, чем освободится место в агентстве Шарлотты. Так что постарайся продержаться до моего прибытия.
— Ладно, будем надеяться, что я справлюсь, — сказала Бекки, заканчивая разговор.
Она повесила трубку, ощущая какую-то тяжесть на сердце.
Бекки раскрыла тетрадь и, отыскивая места, в которых попадалось его имя, стала читать откровения Пэм. Здесь в подробностях была описана первая встреча с Джерридом на дне рождения у одной из подруг. Его первый, робкий поцелуй. Упомянуто о желтой розе, которую он приколол к ее волосам в День Святого Валентина.
Наконец она дошла до того места, где что-то говорилось о свиданиях пара на пару, но листы здесь были чем-то залиты, буквы расплылись, и понять, о чем шла речь, не представлялось возможным.
На последних страницах дневника Пэм писала о своем выпускном вечере, о том, как Джеррид передал ей футляр с кольцом.
Закусив губу, Бекки читала заключительные строки, явственно представляя, как Джеррид получил обратно свой подарок, как он весь оставшийся путь, не проронив ни слова, грустно глядел в боковое стекло.
Джеррид сидел в одном из японских ресторанов, расположенном в центре Лос-Анджелеса, и время от времени нетерпеливо поглядывал на часы. Бекки уже опаздывала на пять минут. Позвонив днем, она сообщила, что ее машина в ремонте и что ее подвезет Шерри.
Подогнув ноги, он восседал на циновке перед низким столиком. Обувь, согласно восточным традициям, была оставлена у входа. Он не забыл, что Бекки нравилась японская кухня и она всегда мечтала посетить Страну восходящего солнца.
В дверях появилась Бекки. Увидев ее, Джеррид поднялся с циновки. Изящное лиловое платье туго обтягивало ее стройную фигуру, пышные волосы были собраны на затылке. Скинув туфли, вслед за любезным хозяином-японцем она направилась к столику.
— Я опоздала. Извини, — тихо произнесла она.
— Бекки, ты такая… — вымолвил Джеррид, зачарованный ее красотой. — У меня нет слов, чтобы выразить свои чувства!
Кровь прихлынула к ее щекам.
— У меня тоже… То есть я хочу сказать: довольно милый ресторанчик.
Джеррид мягко прикоснулся к ее руке и ощутил тепло ее кожи. Его взгляд скользнул ниже, туда, где глубокий вырез платья приоткрывал два полушария ее грудей. У него возникло неодолимое желание прижаться губами к ложбинке между этими возвышенностями.
«Спокойно, Джеррид, спокойно», — мысленно осадил он себя. Взяв Бекки за руку, подвел ее к столику и помог сесть.
— Ну, что будем заказывать? Как обычно? «Суши»?
— Да, конечно. Как обычно.
— Тогда я попрошу шеф-повара приготовить тунца так, как ты любишь, — сказал Джеррид, поднимаясь с места.
— Замечательно! — отозвалась она.
Бекки чувствовала, как ее начинает охватывать беспокойство. От одной мысли, что рыбу надо есть сырой, она испытала приступ тошноты. Но ради того, чтобы быть похожей на Пэм, придется пересилить себя.
Бекки поерзала на циновке, устраиваясь поудобнее. Узкое лиловое платье сестры туго обтягивало грудь, бедра и ягодицы. Короткий подол слишком высоко открывал ее голые ноги. Перед выходом из дома, в самую последнюю минуту, она решила не надевать колготки. Теперь Бекки жалела об этом.
