Джанин Мейнард - Ночь чудесных грёз
А про себя пожелала, чтобы это случилось как можно позже. Лучше после того, как Сандра отправится спать. Вид пьяного Джереми Райта способен испортить любой праздник.
Увы, вопреки ее ожиданиям, в ту же минуту у входной двери послышалась грубая брань, а спустя мгновение на пороге комнаты возник отец. По его раскрасневшемуся лицу было видно, что он уже изрядно накачался виски в баре. Кассандра внутренне напряглась: печальный опыт последних лет не предсказывал ничего хорошего.
Джереми обвел комнату мутным взглядом, прежде чем что-либо произнести. Сандра, словно не замечая его состояния, радостно бросилась к нему.
— Папочка, как замечательно, что ты смог прийти пораньше! Посмотри, какая у нас елка! А еще Касси приготовила индейку!
Отец небрежно отстранил младшую дочь и, уставившись на Кассандру, спросил:
— Откуда все это? Не знал, что у нас в доме завелись лишние деньги. — В его голосе промелькнуло раздражение.
Еще бы! Ему пришлось уйти из бара в самый разгар веселья. С недавнего времени кредит на выпивку для него был закрыт, а «друзья» не спешили угощать его за свой счет.
— Странно, что ты только сейчас заговорил о деньгах. — Кассандра вызывающе вскинула голову. — Обычно тебя мало интересует, есть ли они у нас. Неужели в тебе проснулся глава семьи?
— Касси! — попыталась остановить сестру Сандра.
Ей не хотелось, чтобы два близких человека ссорились в такой день. Но ее возглас потонул в зверином реве отца:
— Как ты смеешь в чем-либо упрекать меня? Думаешь, мне неизвестно о твоих шашнях с парнями? Ты должна быть благодарна за то, что я еще терплю под крышей своего дома потаскуху…
— Дома, за который плачу я! И в котором ты не гнушаешься жить на деньги потаскухи, ничтожество! — Кассандра не желала безропотно сносить оскорбления. Бог свидетель, она слишком долго молчала, но теперь наступил предел ее терпению. — Видела бы тебя мама!
— Не смей говорить о матери! — Джереми сорвался на визг, брызгая слюной, как взбесившийся бульдог. — Ты недостойна даже упоминать о ней. Она была святой женщиной и умерла бы со стыда, узнай, чем занимается ее дочь.
— Не надо меня стыдить и разыгрывать из себя благонравного родителя. Жалкий пьяница! Ты растерял все человеческое, что имел. Тебе ли упрекать меня? — Кассандра вытащила из кармана несколько смятых купюр и швырнула их отцу. — Бери и убирайся обратно в бар. Тебе хватит этого, чтобы упиться до смерти. Дай нам спокойно провести этот вечер. Сегодня праздник, твое присутствие в этом доме излишне.
Джереми остолбенело смотрел на упавшие к его ногам деньги, а затем поднял налившиеся кровью глаза на стоящую перед ним девушку.
— Так ты хочешь праздника, сучка?
С неожиданной прытью Джереми подскочил к дочери и наотмашь ударил ее по лицу.
Кассандра, охнув, упала на пол.
Сандра бросилась к сестре. Но отец с легкостью отшвырнул ее в сторону, зло прошипев:
— Не лезь, соплячка, а то и тебе достанется.
Склонившись к Кассандре, он намотал на руку ее золотистые волосы и, дернув вверх, заставил девушку подняться.
— Видимо, мне все же придется заняться твоим воспитанием. Я научу тебя, как нужно разговаривать с отцом.
— Ненавижу тебя! — выкрикнула Кассандра, прежде чем получить новый удар.
Швырнув дочь на пол и следя за тем, чтобы она не смогла подняться, Джереми демонстративно принялся вытаскивать широкий кожаный ремень из джинсов. Сандра упала перед ним на колени.
— Нет, папочка! Пожалуйста, не надо! Умоляю тебя, папочка! — Она пыталась целовать ему руки, надеясь умилостивить жестокое сердце родителя, но он словно не замечал ее.
— Не надо, малышка. Не стоит унижаться перед этим животным. Однажды он получит свое. — В голосе Кассандры не было страха, лишь беспредельная ненависть к тому, кто сломал ей жизнь.
Забившись в угол комнаты, Сандра с ужасом смотрела на приближающегося к сестре отца. В воздух взметнулась лента кожи, послышался хлесткий звук удара и тихий, с трудом сдерживаемый вскрик Кассандры.
Сандра спрятала лицо в коленях, заткнула уши. Но свист опускающегося на тело сестры ремня, словно змеиное шипение, проникал в мозг, заставляя ее вздрагивать и еще больше сжиматься от страха.
Рождественская сказка обернулась кошмаром, который не оставлял ее на протяжении многих лет…
Олдем, штат Массачусетс, 2003 год— Перла, если бы ты только знала, как я рада видеть тебя! — Сандра заключила пожилую мексиканку в крепкие объятия, едва та сошла с нью-йоркского экспресса в Олдеме. — Надеюсь, ты не в обиде, что я вытащила тебя в эдакую глушь в канун Рождества?
— Чепуха, — ответила всегда прямолинейная Перла. — Ты прекрасно знаешь, что встречать праздник без тебя мне не понравилось бы. Кроме того, я сгораю от желания познакомиться с твоими племянниками.
— О, Перла, они просто замечательные! Сэм умный и воспитанный парнишка. А Эмми очень хорошенькая и уже привязалась ко мне. Ферма, конечно, старая. Там нет электричества, воду приходится греть на очаге…
— Насколько мне стало ясно из телефонного разговора с тобой, детей трое, — прервала ее пожилая женщина. — Почему же я услышала лишь о двух?
— Ты права, Перла. От тебя ничего не скроешь. Старшая, Даниэлла, она… — Сандра замялась, пытаясь подобрать нужные слова. — Ей кажется, что, появись я раньше, Кассандру можно было бы спасти…
Старая мексиканка понимающе покачала головой.
— Ничего не нужно объяснять, милая. Очевидно, девочка слишком тяжело переживает потерю матери и не торопится в твои объятия. Наберись терпения, со временем все изменится.
— Ох, Перла! Как же хорошо, что ты здесь! Теперь я уверена: все будет в полном порядке. — И Сандра еще раз обняла женщину.
Перла скептически хмыкнула и со свойственной ей проницательностью спросила:
— Где здесь можно найти индейку? Зная тебя, готова поспорить, что ты забыла ее купить.
— Твоя правда. Хотя мне приходила мысль приобрести уже готовую в магазине…
— Какой ужас! — Перла даже задохнулась от возмущения. — Нет ничего кошмарнее рождественской индейки, приготовленной не дома. Я правильно сделала, что приехала.
Бедные дети!
«Бедные дети» сразу же приняли Перлу как родную. Даже Даниэлла. Она все время крутилась рядом с пожилой женщиной, помогая ей разбирать сделанные по дороге покупки.
Сандра с грустью поймала себя на мысли, что все еще чувствует отчужденность этой девушки, а как бы ей хотелось, чтобы было иначе…
— Тетя Сандра… — Эмми робко притронулась к ее руке, выводя из задумчивости.
— Что, малышка? — Сандра улыбнулась племяннице. С каждым днем девочка все больше и больше завоевывала ее сердце своим искренним расположением к ней.
