Анна Смолякова - Белая вуаль
— Ну, где ты там, смотри, что я нашла!
Леонид вышел из автомобиля и поспешил на голос. Легкая фигурка жены почти исчезла из виду, и теперь то слева, то справа доносилось ее озорное ауканье.
— Летка, прекрати прятаться, слышишь? Еще заблудишься… Ну все, я тебя потерял.
— И не надейся! — Виолетта вынырнула откуда-то и обвила руками его шею.
— Сдается мне, что ты меня обманула. Или показывай свою находку, или я решу, что ты специально заманила меня в лесную чащу на съедение диким зверям.
— Моя находка — это ты. Но и без диких зверей дело не обойдется. Я — рысь! — Хитро прищурившись, девушка изловчилась и укусила мужа за ухо. — Ой, не убивай меня, злой охотник!
— Поздно, дорогая, — свирепо вращая глазами, прорычал Леонид, подхватил Виолетту на руки и понес ее, брыкающуюся и визжащую, обратно к машине.
— Ну-у-у… — разочарованно протянула «рысь», когда муж, мягко опустив ее на сиденье, завел мотор, — какой ты скучный, а я-то надеялась…
— Лапка, давай доедем до пансионата. Нас, наверное, уже ждут. За три выходных дня мы прекрасно все успеем, — усмехнулся Леонид. — А помнишь, какой ты была церемонной после свадьбы?
— А ты-то сам! Явился с двумя сумками и замер у порога, как нашкодивший мальчишка…
— Вот, я как бы и переехал… — Леонид не знал, куда деваться от смущения. — Где мне можно расположиться?
— Пожалуйста, проходите в эту комнату.
— Спасибо. Вы позволите, я поставлю сумки возле дивана?
— Да, конечно.
Они помолчали. Первой опомнилась Виолетта:
— Леня, вы, наверное, голодны? Проходите на кухню, я сейчас соображу какой-нибудь легкий ужин.
Леонид неожиданно оживился:
— Вы знаете, приготовление разных закусок — мое любимое занятие. Конечно, сложно поверить, но то, что я делаю, действительно съедобно. Разрешите?
— Пожалуйста, — недоверчиво усмехнулась Виолетта и жестом пригласила мужа заглянуть в холодильник, — попытайте счастья.
Однако через полчаса ей пришлось оставить иронический тон. Салат, картофель и поджаренное до золотистой корочки мясо выглядели весьма аппетитно. Леонид достал из сумки бутылку легкого виноградного вина и поставил на стол.
— Виолетта, у меня есть к вам одна просьба: раз уж мы теперь супруги, пусть фиктивные, перейдем на «ты», хорошо?
— Согласна, и давай поскорее сядем ужинать, а то у меня уже слюнки текут.
— Слушай, ты не кулинарный техникум окончил? — поинтересовалась Виолетта, расправившись с последним куском мяса.
— Нет, у меня к поварскому искусству призвание, а учился я в политехническом. Бросил после третьего курса, так и живу теперь недоучкой, деньги зарабатываю… К сожалению, служителя муз, пусть даже кулинарных, из меня не получилось, чего не скажешь о тебе, я прав?
— Ты о моей работе в музыкальной школе?
— Нет, Шурик говорил, что ты поешь в театре…
— Не в театре — в студии музыки и пластики. Там под мои фонограммы открывает рот длинноногая белобрысая девица.
— И не обидно тебе? — Леонид отложил вилку и внимательно посмотрел на Виолетту.
— Нет, я реально оцениваю свои возможности… и внешние данные. — Она поднялась. — Спасибо за ужин. Извини, но я устала. Постель себе устроишь сам, белье на диване.
Леонид, погрустнев, опустил голову. Похоже, он уже сожалел о своем бестактном вопросе.
— Ты только не подумай, я не обижаюсь, — смягчилась Виолетта, — на самом деле пора спать. Спокойной ночи.
Когда дверь в спальню закрылась за ее спиной, Леонид достал из кармана пачку сигарет и, пододвинув к себе пепельницу, закурил. В окнах соседних домов постепенно гас свет. Он наконец вошел в комнату и, не раздеваясь, лег на диван. В эту ночь Леонид так и не уснул.
Прошло чуть больше месяца. Супруги начали привыкать друг к другу. Раз в неделю Леонид ездил в Москву по делам службы, а остальные ночи проводил дома. Основные бытовые проблемы были решены, Виолетту перестало тяготить присутствие в квартире чужого человека, и прежние крамольные мысли начали тревожить ее душу. Только теперь все казалось ей гораздо более сложным. Их отношения с Леонидом стали вполне дружескими, и «фиктивного мужа», видимо, вполне устраивало положение вещей. Он исправно покупал в дом продукты, выносил мусор, чинил кран и, когда позволяло время, готовил для жены что-нибудь вкусненькое. Спали они по-прежнему в разных комнатах.
«И сегодня все будет, как обычно, — размышляла она, возвращаясь вечером с работы. — Он появится поздно, как всегда уставший. Поставит машину на стоянку, соблаговолит разделить со мной трапезу. Потом мы немного поболтаем, посмотрим телевизор и разбредемся по своим комнатам. Почему все так изменилось со дня нашей свадьбы, ведь не почудились же мне его слова: «Женушка моя, вы прекрасны»? Может быть, причина в моем поведении? Да нет. Не стоит себя обманывать. Первый шаг должен делать мужчина, и, если он его не делает, значит, ему это не особенно нужно».
Виолетта открыла дверь и замерла на пороге. Уже давно, пожалуй, с того вечера, когда Маринка выплыла из темноты со свечой в руке и напугала ее до полусмерти, ничто так не шокировало Виолетту. В квартире было тихо, но явно ощущалось присутствие человека, в комнате горел мягкий приглушенный свет, а в воздухе витал нежный аромат роз. Не испугавшись, а скорее почувствовав приближение чего-то неведомого, Виолетта сняла сапоги и пальто, на цыпочках прошла по коридору и заглянула в комнату. С потолка вместо изрядно поднадоевшего плафона «в цветочек» спускался на длинном шнуре абажур из плотной ткани. Столик исчез, а прямо посреди ковра на круглом подносе стояло блюдо с персиками и бутылка бордо. Зато по углам комнаты!.. Боже, Виолетта никогда еще не видела такого великолепия. Алые, бордовые, белоснежные — казалось, что здесь были собраны красивейшие розы Земли. Огромный букет в напольной вазе полностью заслонил экран телевизора. Цветы стояли на стеллаже, на подоконнике, выглядывали из-за подлокотников кресла. У Виолетты закружилась голова.
— Я не напугал тебя? — Леонид неслышно подошел сзади и обнял ее за плечи. — Прости мне мою смелость. Я сегодня слегка пьян и, наверное, поэтому решителен, как никогда.
Виолетта обернулась и, боясь поверить случившемуся, с надеждой посмотрела мужу в глаза:
— Эти цветы мне? Правда мне?
— Конечно, тебе. И ты вольна делать с ними все, что тебе заблагорассудится. Можешь выкинуть их вслед за мной из квартиры.
— Почему я должна, как ты говоришь, выкинуть тебя?
— Потому что сегодня я скажу тебе все, что хотел сказать с первого дня нашего знакомства, то, о чем я так долго молчу. Ты услышишь те слова, которые чуть не сорвались у меня с губ, когда платье упало к твоим прелестным ножкам, те слова, которые я не мог произнести, даже поцеловав тебя. Ведь наши поцелуи на свадьбе, как и сам брак, формальность. — Леонид горько усмехнулся. — А потом можешь указать мне на дверь, я уйду и появлюсь только тогда, когда это будет необходимо для решения твоих проблем.
