Салли Уэнтворт - Признание в любви
– За это зрелище, мистер Дэвисон, вам придется дорого заплатить. Приведи сюда его жену, Пейдж. – Майлоу был вне себя от злости.
Не возражая, Пейдж пошла за миссис Дэвисон. Та вязала, сидя в кресле, и задохнулась от неожиданности, увидев Пейдж в своей комнате.
– Как ты посмела войти в мой дом?
– Так же, как вы вошли ко мне сегодня днем, – напомнила Пейдж, показывая ключи. – Вы же сами сказали, что у соседей должны быть запасные ключи. У меня есть ваши.
– Я имела в виду чрезвычайные случаи. Это совсем другое дело. Что тебе нужно?
– Пойдемте со мной. Вас хочет видеть Майлоу.
Миссис Дэвисон поднялась с кресла.
– Что случилось?
Пейдж привела ее в кабинет. Увидев мужа в столь неприглядном положении, женщина побелела как полотно, но на ее лице отразилось скорее негодование, чем удивление.
– Она знала! – воскликнула Пейдж. – Знала, чем занимается этот грязный старикан.
– Вы здесь больше не живете, – заявил Майлоу ледяным тоном. – Даю вам неделю, чтобы подыскать новое жилье. Если вы не уберетесь отсюда, ваше поведение станет достоянием гласности. Конечно же, я сообщу обо всем, что здесь произошло, миссис Чендес, так что не надейтесь на ее помощь. Понятно?
Миссис Дэвисон молча кивнула.
– Хорошо. – Майлоу посмотрел на ее поверженного мужа и убрал ногу с его шеи. Мистер Дэвисон стал приподниматься, но Майлоу еще раз грубо пнул его, и тот снова ткнулся лицом в пол. Майлоу взял Пейдж за руку, и они спустились вниз.
Войдя в квартиру, Майлоу хлопнул дверью и дал волю своему гневу.
– Старый развратник! – бормотал он в бешенстве, сжимая кулаки. – Если бы он был помоложе, я бы как следует проучил его. До конца жизни помнил бы мой урок.
– Хватит с него и сегодняшнего, – сказала Пейдж. – Только мне не хочется здесь оставаться.
– Да, да, конечно. Собирай вещи, а я подыщу тебе гостиницу. Хотя в такое время года это будет нелегко.
Пейдж достала чемодан и сложила все свои вещи. Это заняло совсем немного времени. Когда она вернулась в комнату, Майлоу только что положил телефонную трубку.
– Лондон битком набит туристами. Ни в одной приличной гостинице нет свободных мест. – Майлоу посмотрел Пейдж в глаза. – Боюсь, у нас нет выбора. Придется тебе по жить у меня.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
– Пожить у тебя?
– Да. В моем доме.
– О'кей. – Она подняла чемодан, готовая к выходу.
– Вот так просто, «о'кей»? – удивился Майлоу. – Не споря?
– А почему я должна спорить? – Он слегка улыбнулся.
– Да, причины для этого нет.
Майлоу взял ее чемодан и пошел вперед. Выйдя из дома, Пейдж кинула взгляд на верхний этаж и заметила, как шевельнулась штора, за которой стояла миссис Дэвисон. Девушка подняла руку и насмешливо помахала невидимой фигуре в окне. Штора задернулась.
Уже в машине Пейдж сказала:
– Думаю, мистеру Дэвисону не поздоровится. Жена задаст ему трепку. – Она на секунду задумалась и повернулась к Майлоу: – А что, если они не уедут? В конце концов, это их дом и…
– Это не их дом, – прервал ее Майлоу. – Он твой.
– Правда? – Она смотрела на него, широко открыв глаза. – Ты хочешь сказать, что я могла выбрать для себя этакое чопорное, пуританское жилище?
– Нет. – Майлоу, улыбаясь, взглянул на нее. – Собственно говоря, его покупала бабушка. Она была твоей опекуншей и решила обеспечить тебе жилье в Лондоне. Она выбрала дом по своему вкусу и сдала верхний этаж Дэвисонам.
– Значит, я в этом не участвовала?
– Нет. Это был ее сюрприз для тебя.
– Это хорошо, а то я уж испугалась, что мне действительно здесь нравилось. А моя бабушка – властная женщина?
– Сама увидишь.
– Чарльз Редман ни слова не сказал о том, что дом мой.
– Вероятно, просто не успел. Ты ведь с ним еще увидишься?
– Да, через пару дней.
– Тогда он расскажет тебе обо всем более подробно.
Наверное, это будет после того, как проверят отпечатки пальцев, подумала Пейдж.
– Если дом принадлежит мне, значит, я могу делать с ним все, что захочу?
– Да.
– Ты сказал, что бабушка – моя опекунша. Не будет ли ее слово решающим?
– Уже нет. Ты совершеннолетняя.
– В таком случае я лучше продам дом. Мне не хочется туда возвращаться.
– Даже если Дэвисоны уедут?
– Да. Он какой-то безрадостный. – Майлоу засмеялся.
– Интересно, что ты скажешь а моем?
Его дом, один из немногих в Лондоне, был окружен старинным парком. С улицы его не было видно, так как высокая стена отгораживала дом от посторонних взглядов. Это была настоящая вилла времен короля Георга, фасад которой украшали две круглые башенки. Внутри, в отличие от дома в Челси, было множество интересных вещей, картин, украшений, как будто все, кто жил в этом доме раньше, старались наполнить его красотой и живым теплом.
Пейдж прошлась по комнатам первого этажа и вернулась в холл, где ее ждал Майлоу.
– Ты живешь здесь один?
– Да. Но я могу позвонить экономке и попросить ее прийти, если хочешь.
– Не хочу. Где моя комната?
– Я провожу тебя наверх.
Он повел ее по широкой деревянной лестнице в комнату в задней половине дома.
– По традиции эта комната принадлежала старшей дочери в семье, – сказал Майлоу. – Вот почему здесь так много зеркал и шкафов.
Пейдж засмеялась.
– Значит, хватит места для всех нарядов, которые я сегодня купила.
– Надо застелить постель. Я принесу белье.
– У тебя есть сестра? Это была ее комната?
– Нет. Я, к сожалению, единственный ребенок. И дом, конечно, велик для меня. Вероятно, стоило бы продать его и купить квартиру, но с этим домом столько связано, что я не решаюсь распрощаться с ним.
– О, нет! Ты не должен его продавать, – испугалась Пейдж. – Это великолепный дом.
– Он тебе нравится? Но он ровесник дому в Челси.
– Тот дом кажется мертвым, а этот полон жизни. Ну вот, постель застелена. Теперь нужно снова распаковать чемодан. Мы еще не раздумали поужинать в ресторане? Я умираю от голода.
– Конечно. Когда ты будешь готова?
– Через час.
– Постарайся поскорее. Я тоже проголодался.
Пейдж выбрала черное шелковое платье, которое очень шло ей. Взглянув на себя в зеркало, она осталась довольна. Слегка подушив шею и виски французскими духами, она взяла сумочку, накинула шаль и спустилась вниз.
Майлоу ждал ее в холле и поднял глаза, услышав ее шаги. Он застыл, когда она на мгновение остановилась на верхней ступеньке. Разрезы по бокам длинного платья приоткрывали ее красивые ноги, а глубокое декольте не оставило бы равнодушным ни одного мужчину.
Интересно, что он сейчас чувствует? – подумала Пейдж, наблюдая за Майлоу.
Но Майлоу, как всегда, не позволил своим чувствам вырваться наружу. Он сдержанно произнес:
