Кэрол Дин - Голос любви
— Кто это? — спросила Шандра, глядя в направлении двери.
Симона выпрямилась на своем стуле, как аршин проглотила.
— Это Джозефина Дукет, Шандра, — произнесла она.
— Ваша мама?
Блю заметил, как Симона вдруг скривилась, но затем сумела взять себя в руки и изобразить улыбку.
— Да. Моя мать.
Блю посмотрел в том направлении, куда были обращены все взгляды.
Джозефина и впрямь была заметной фигурой. Намного выше, чем дочь, и черты лица более резкие. Волосы, когда-то, без сомнения, такие же иссиня-черные, как и у Симоны, были сильно тронуты сединой. Как ни странно, это ее не старило. Блю знал, что Джозефине никак не меньше пятидесяти пяти, но выглядела она гораздо моложе. Не многие женщины в ее возрасте могли позволить себе появиться в таком открытом облегающем платье.
Джозефину сопровождал какой-то молодой человек, галантно снявший с ее плеч плащ при входе и протянувший его швейцару. На вид парень почти годился Джозефине во внуки.
— Вы удивлены? — Взгляд Симоны встретился со взглядом Блю.
— Что, это у меня на лице написано?
— Все бывают удивлены при первой встрече с Джозефиной. Почему вы должны быть исключением?
— Я ожидал, пожалуй, что она будет старше на вид, но подумал сейчас не об этом.
— О чем же?
Он наклонился к самому ее уху:
— Я подумал, — прошептал он, — что дочь гораздо красивее матери.
Она отстранилась от него.
— Не действуйте мне на нервы, Блю. — Это был не приказ, а скорее мольба.
— И не думаю, — произнес он, слегка понизив голос. — Это комплимент, совершенно искренний. Вы красивая женщина, а я… я мужчина, который умеет это ценить.
— Вы бы лучше ценили то, что в ближайшие три недели я — не красивая женщина, а ваш босс, и оставили бы ваши комплименты при себе. — Тем не менее Блю заметил, что от его слов Симона слегка зарделась, как юная барышня.
— А что, если женщина — мой босс, то она уже не может быть красивой?
— Если женщина — ваш начальник, то она может приказать вам не превышать ваших полномочий.
— А кто определяет границы моих полномочий?
— Я, — сурово произнесла Симона.
— Стало быть, — притворно вздохнул он, — есть надежда, что когда-нибудь вы их пересмотрите.
Симона лишь презрительно промолчала.
Блю отметил про себя странную вещь: чем больше действовала ему на нервы Симона Дукет — сверхделовая бизнес-леди, тем больше привлекала Симона-женщина. «Она пересмотрит „границы моих полномочий“, — решил Блю, — дайте только срок. Впрочем, — самоуверенно думал он, — срок будет небольшим».
— Что ж, — пожал он плечами, — если в «Анджане» существует правило, что подчиненный не имеет права говорить комплименты начальнику, то, видно, мне здесь не место. Я ухожу.
Блю не без наслаждения смотрел, как у Симоны широко раскрылись глаза и она непроизвольно откинулась на спинку стула. Быстро оглядевшись вокруг и стараясь, чтобы ее никто не слышал, она произнесла:
— Вы не можете уйти.
— Почему же?
— Вы знаете почему, — сказала она, по-прежнему оглядываясь по сторонам.
— Ах да, забыл: потому что тогда вы уволите Нолана. — Он помотал головой. — Извините, мисс, на этот трюк я больше не попадусь. Вы слишком привязаны к Нолану, к тому же для вас он идеальный деловой партнер: умный, хорошо знает свое дело, и — что важнее всего — безопасный сопровождающий.
Она угрожающе нахмурилась:
— Я не бросаю слов на ветер, мистер Блюделл. Вы недооцениваете меня.
На этот раз Блю действительно был задет.
— Рискую показаться грубым, мисс, — произнес он, — но считаю своим долгом предупредить вас: и я не бросаю слов на ветер, и меня тоже не стоит недооценивать.
Он начал подниматься из-за стола, хотя понимал, что это был уже перебор, ибо на самом деле он не хотел никуда уходить. Симона остановила его, дотронувшись до руки.
— Садитесь, — прошептала она. — Нашли время играть спектакли. К нам приближается Джозефина!
Он колебался. Ее рука сжалась вокруг его запястья. Она закрыла глаза.
— Сядьте, Блю. Прошу вас, сядьте!
Он повиновался.
Джозефина подплыла к их столику на всех парусах. Блю снова поднялся, на этот раз вместе со всеми мужчинами за столом.
Другая женщина на месте Джозефины, возможно, произнесла бы: «Садитесь, господа!» — но эта приветствовала каждого из присутствующих лично. До Блю она добралась в последнюю очередь.
— Симона, а кто этот симпатичный мужчина? — Голос Джозефины звучал вежливо, но взгляд, пронзивший Блю, был ледяным.
— Это Томас Блюделл, Джозефина. Друг Нолана. Впрочем, я, кажется, упомянула о нем, когда звонила тебе… — Симона явно чувствовала себя немного неловко.
— Да, припоминаю. — Взгляд Джозефины по-прежнему скользил по лицу Блю, и ему казалось, что до него дотрагиваются металлическими щупальцами. Однако, судя по его глазам, устремленным на Джозефину, он сам был не робкого десятка.
— Надеюсь, Томас, — произнесла она, — вы справитесь с тем, чтобы заменить нашего Нолана. Для нас он неоценимый работник.
— Постараюсь не разочаровать вас, миссис Дукет. Кстати, зовите меня просто Блю.
— Блю? Где-то я уже слышала это имя… — Джозефина задумалась, но не более чем на долю секунды. — «Аллмонд индастриз»?
— У вас отличная память!
— Блю ушел из «Аллмонд» пять лет назад, — поспешила уточнить Симона.
— Еще бы! Такое трудно забыть… — Глаза Джозефины сузились. — Помню, когда «Аллмонд» испытывал какие-то трудности, я предложила им купить их компанию. Но они предпочли нанять финансового эксперта, некоего Блю. — Она улыбнулась. — Так что из-за вас, молодой человек, я в свое время не смогла заключить весьма выгодную сделку.
— Поверьте, миссис Дукет, я не хотел вас обидеть, — вежливо произнес он.
— Ну что вы, — снова улыбнулась она, — я вовсе не обижаюсь. И зовите меня Джозефина. Все друзья зовут меня так. Враги, впрочем, тоже.
Блю нахмурился: он не совсем понял, что она хотела сказать этой своей репликой насчет врагов. Но Джозефина не дала ему времени обдумать это.
Она повернулась к мужчинам, по-прежнему стоявшим вокруг стола неподвижно, как языческие божки:
— Садитесь, джентльмены. Мы с Генри присоединимся к вам после того, как поздороваемся со всеми.
Она удалилась, даже не потрудившись представить своего юного спутника, который незамедлительно последовал за ней.
Когда они сели, Симона сразу же начала неожиданно оживленный разговор с мужчиной, сидевшим слева от нее. Она явно чувствовала себя неловко и, как казалось Блю, слишком часто отводила глаза. Блю сосредоточенно рассматривал свой бокал. Перспектива целый вечер провести за одним столиком с Джозефиной вовсе не казалась ему веселой. Не было сомнений, что она явно невзлюбила его с первого взгляда и не оказывала ему особого доверия. Впрочем, в этом она мало чем отличалась от своей дочери.
