Шарон Фристоун - Власть женщины
Хотя в чем ей, собственно, было оправдываться? И почему Рудольфа так заботили ее неожиданные каникулы?
— Мистер Олдридж сказал, что вернется через две недели, — сообщила она уже более спокойно и уверенно. — Мы должны присутствовать на заключительном ужине, устраиваемом для участников конференции.
Рудольф понимающе кивнул.
Огромное спасибо за информацию! — с удовлетворением подумал он. Значит, этот мерзавец, если ты, конечно, не дурачишь меня, вернется через две недели. Как раз к тому моменту, когда можно будет заполучить денежки. А тот факт, что ты работаешь на него всего полтора месяца, я проверю в ближайшем будущем. Дай Бог, чтобы это оказалось правдой. Так будет лучше для тебя…
— На следующий же день после банкета мы возвращаемся в Дублин, — добавила Каролина, немного помолчав.
Очень в этом сомневаюсь, мысленно ответил Рудольф.
Теперь, если все то, что рассказала Каролина, соответствует действительности, можно сделать вывод, что она ни в чем не виновата. Хотя поступившие от нее сведения следовало тщательно проверить. Занимаясь раскрытием того или иного преступления, он уже не раз сталкивался с красивыми женщинами, обладательницами ангельски безгрешных лиц — женщинами-грабительницами, торговками наркотиков и даже убийцами.
Как бы то ни было, но я не хочу, чтобы Каролина находилась где-то рядом с Бобом Олдриджем в момент его ареста, — подумал Рудольф. Ее, конечно, могут задержать как свидетеля. Но я не должен допустить худшего развития событий. Но почему, черт возьми, почему? Почему я так сильно за нее переживаю? Просто из-за того, что она дочь Виолетты? Нет…
Рудольф чувствовал, что сгорает от желания подольше удержать ее рядом с собой. На этот раз ему непременно хотелось овладеть ею до того, как он вновь ее потеряет. Быть может, навсегда.
Он наполнил бокалы и сделал небольшой глоток.
— Признаюсь честно, я Олдриджу даже завидую. Иметь такую секретаршу, как ты, — не каждому выпадает такая удача. — Хотя наслаждаться своим счастьем ему осталось недолго, добавил он про себя.
— Спасибо, — сухо ответила Каролина, но ее щеки зарделись румянцем, красноречиво давая понять, что она польщена.
Раздался стук в дверь, и на пороге опять появилась Мария. С загадочным видом первоклассная повариха внесла в комнату блюдо с очередным кулинарным шедевром, поставила его на стол, убрала использованные тарелки, разложила второе по чистым и удалилась.
Как и было обещано, угощения оказались отменными. За едой разговор плавно перешел на более безопасные темы. Рудольф принялся с увлечением рассказывать о самолетах и мотодельтапланах, на которых летал, о покоренных им вершинах.
Неловкость Каролины как рукой сняло. Она слушала его с непосредственностью ребенка, удивляясь и радуясь, смеясь и задавая кучу вопросов.
— Почему ты решил изучать юриспруденцию? — спросила она. — А не стал, к примеру, профессиональным летчиком?
Рудольф покачал головой.
— Полеты для меня — блаженство, отдых, прикосновение к мечте. Все это не может стать предметом серьезного бизнеса. По крайней мере, я так считаю. — Он пожал плечами. — А ты, Кэрри? Почему ты вот уже почти год работаешь секретаршей? Неужели у тебя нет возможности вновь вернуться в журналистику?
Сияющие глаза Каролины погрустнели. Некоторое время она молчала, печально улыбаясь.
Боб Олдридж объявится через две недели, думал Рудольф. Мы сцапаем его, и Уоллес сможет вздохнуть с облегчением. А Каролина… Даже если она в чем-то и виновата, у нее есть шанс вырваться из трясины. И начать совсем другую жизнь.
— Я пыталась найти работу по специальности, — заговорила девушка тихим, чуть хрипловатым голосом. — Сразу же после того, как наш журнал закрылся. Однако в тот момент ничего подходящего не подвернулось, и я решила, что временно устроюсь в «Фрэнт и ком-пани» и продолжу поиски. К сожалению, на меня сразу возложили слишком много обязанностей, поэтому мне часто приходится задерживаться. Платят здесь неплохо, и я держусь за свою работу обеими руками. Но, впрочем, не оставляю надежды вернуться когда-нибудь в свою стихию…
— Еще бы! — с энтузиазмом поддержал ее Рудольф. — Ты должна как можно быстрее оставить то, чем сейчас занимаешься. Секретарь — профессия нужная, но она не для журналистки, верно ведь?
Каролина окинула его благодарным взглядом и кивнула.
— Если хочешь, я могу тебе помочь, — предложил он.
Девушка улыбнулась.
— Не стоит так сильно обо мне беспокоиться. Думаю, я и сама в состоянии справиться со своими проблемами. Однако мне очень приятно твое участие. — Она вздохнула. — Угощение было великолепным. Твоя Мария — просто находка. Передай ей от меня спасибо.
— Сейчас мы пойдем на веранду пить чай, — ответил Рудольф. — Там ты еще увидишься с Марией и сможешь сама ее поблагодарить.
Интересно, сознает ли это нежное создание всю опасность своего положения? — подумал он. Если да, то ее спокойствию можно позавидовать.
Его мысли перенеслись к празднованию золотой свадьбы дядюшки. И настроение омрачилось. Если бы ему и завтра не удалось приехать на семейное торжество, отец страшно бы расстроился.
Рудольф не знал, как выйти из положения. Оставлять Каролину одну было рискованно. Уоллес и его люди непременно установят за ней слежку. К тому же друг разобиделся бы на него из-за того, что он сам не удосужился позаботиться о надлежащем контроле над подозрительным объектом. Можно было предложить Кэрри полететь в Австрию вдвоем, но она наверняка ответила бы отказом.
Девушка не понимала, почему Рудольф так неожиданно и без видимых на то причин ушел в себя. И почему напряжение, наконец-то испарившееся в ходе их дружеской болтовни, вновь нависло над ними подобно грозовой туче.
— Пойдем пить чай, — предложил Рудольф, поднялся из-за стола и протянул Каролине руку.
Они вышли из гостиной, пересекли небольшой холл и очутились на уютной веранде, освещенной мягким светом вмонтированных в потолок желтых светильников. На улице было уже темно.
Мария с большим блестящим чайником в руке пришла вслед за ними. На круглом столике из светлого дерева уже лежали салфетки, стояли вазочки с конфетами, блюдца и чашки.
— Мария, вы готовите просто божественно, — воскликнула Каролина.
Круглое лицо поварихи расплылось в довольной улыбке.
— Готовить я люблю. И бываю очень рада, когда мои кушанья кому-то нравятся, — призналась она и удалилась, попрощавшись и пожелав молодым людям приятно провести остаток вечера.
Каролина опустилась в широкое кресло. И сильно смутилась, когда Рудольф, вместо того чтобы расположиться в соседнем кресле, сел с ней рядом. Напряжение возросло во сто крат. Во-первых, из-за того, что теперь они в коттедже были совершенно одни, а во-вторых, потому что слегка касались друг друга. В-третьих, Рудольф продолжал о чем-то напряженно думать, и Каролина уже считала, что ляпнула что-то лишнее.
