Шарон Фристоун - Власть женщины
— Вот как? Как же в таком случае ты посмел…
—…Пристать к тебе в саду? — закончил Рудольф ее фразу. — Унизить тебя, оскорбить? — Он тяжело вздохнул. — Пожалуйста, прости меня! Увидев тебя целующейся с тем парнем, я обезумел от ревности. И повел себя несдержанно и глупо.
— А потом? Почему потом еще долго испепелял меня взглядом? — поинтересовалась Каролина. Ей хотелось обсудить с ним все, чтобы между ними не осталось ни единой недомолвки.
Рудольф крепче прижал ее к себе.
— Я как последний болван боялся признаться в том, что люблю тебя, даже самому себе. Боялся до недавних пор. Я ясно осознал, что это так, только в Ваттенсе, когда мы жили вместе. Сколько ошибок мы совершаем в жизни! — Он уткнулся носом в ее волосы и с наслаждением втянул в себя их аромат. — Я люблю тебя, люблю, люблю, люблю!.. И хочу повторять это бесконечно много раз.
Каролина довольно хихикнула. Но тут же посерьезнела.
— Ты не сказал мне главного. Ты передумал участвовать в этих безумных соревнованиях?
Рудольф рассмеялся.
— Теперь моя голова занята исключительно тобой, моя радость.
Каролина с облегчением вздохнула.
— В таком случае немедленно позвони отцу и сообщи, что отказываешься от своей немыслимой затеи. Он, наверное, места себе не находит.
— Обязательно позвоню, — заверил ее Рудольф. Но сначала ответь мне на один крайне важный вопрос: ты согласна никогда больше со мной не расставаться?
Каролина подняла голову и изумленно взглянула ему в глаза.
— Ты выйдешь за меня замуж? — пояснил свой вопрос Рудольф несколько смущенно.
Каролина улыбнулась и нежно провела ладонью по его щеке.
— Конечно же выйду!
Последовал умопомрачительный поцелуй.
— Наверное, мне действительно пора позвонить отцу, — пробормотал Рудольф, переводя дыхание. — Пусть готовятся к праздничному ужину. Завтра мы объявим им о своей помолвке… Только прежде нам необходимо заехать в ювелирный магазин и выбрать для тебя кольцо.
Каролина расхохоталась.
— Золотое кольцо? Чтобы оно всегда напоминало мне об истории с хищением золота?
Лицо Рудольфа резко изменилось.
— М-да… Об этом я как-то не подумал… Можем купить кольцо из какого-нибудь другого металла… Платины, серебра…
Он выглядел ужасно растерянным и расстроенным. Каролина уже пожалела было о том, что так неудачно пошутила. Но тут ей в голову пришла отличная мысль.
— Нет, — сказала она, категорично качая головой. — Я хочу, чтобы ты подарил мне именно золотое колечко. Ведь если бы не история с золотом, мы не были бы вместе!
Эпилог
Кицбюэль в январе — фантастическая зимняя сказка.
Каролина давно поняла, что ее муж влюблен в это место, в один из красивейших городов Тироля. Поэтому с удовольствием проводила здесь вместе с ним и ребенком большую часть времени.
Вскоре она и сама влюбилась в непрекращающуюся атмосферу вечного курортного праздника.
Этого воскресенья четырехлетний Питер ждал как обычно с нетерпением. По воскресеньям они ходили на прогулку втроем.
— У меня для вас сюрприз! — с таинственным видом объявил Рудольф, входя утром в гостиную. В руках он держал пару маленьких лыж и новенький детский лыжный костюм. А еще какую-то коробку.
Питер взвизгнул от восторга. И взяв у отца предназначавшиеся для него вещи, принялся тут же их примерять.
До настоящего момента ему позволялось кататься лишь на санках и наблюдать за лыжниками со стороны. Сегодня отец решил подарить ему настоящие лыжи! Как давно он ждал этого дня!
Каролину затея Рудольфа вовсе не радовала. Конечно, о соревнованиях по ледолазанию ее муж больше и не помышлял. Но отказаться от всех своих пристрастий не мог. И ей приходилось сходить с ума от переживаний за его жизнь.
Теперь же ей следовало привыкать к мысли, что она будет болеть душой за обоих своих мужчин…
— Ты сказал, сюрприз для нас. Решил надо мной поиздеваться? — спросила она с шутливым укором в голосе.
— Что ты, милая моя! — воскликнул Рудольф спохватившись, и протянул ей коробку.
Каролина раскрыла ее и, увидев внутри бинокль, изумленно пожала плечами.
— Суперсовременный! — заявил Рудольф, сияя. — Будешь следить со смотровой площадки за каждым нашим движением. Если при обучении нашего мальчика я вдруг забуду об осторожности, нещадно меня наказывай. Он ни в коем случае не должен вырасти таким же лихачом, как его отец.
