Лэсс Смолл - Новогодняя ночь
Она снова принялась за еду, а он откинулся в кресле и продолжил наблюдение.
– Если вы действительно только проверяете на мне свои чары, прощу вас, будьте любезны, оставьте меня в покое. – И прежде, чем она успела что-нибудь ответить, добавил: – После полуночи.
Марго окинула его высокомерным взглядом.
– После полуночи?
– Я хочу поцеловать вас.
– Я разрешаю, но только один раз.
– Может, два. Или три...
Она вновь предалась чревоугодию.
– Мы попробуем. Разочек.
– Но с правом дальнейшего выбора.
– Я перечитаю контракт. Не помню, чтобы там говорилось о каких-нибудь правах.
Джон раздраженно проворчал:
– Не знаю, и зачем только у нас разрешают женщинам получать образование!
– А скажем, в Иране им действительно не разрешают. И в некоторых других местах тоже.
– Ну вот, началось. Я не готов к тому, чтобы вновь выслушивать ваши лекции.
Ее взгляд стал серьезным.
– Это очень важно.
– Ну хорошо! Будь по-вашему.
– О! Какое великодушие! Какая жертва!
– Вы сущее наказание, – задумчиво произнес Джон, – своим поведением вы с легкостью можете отпугнуть любого мужчину.
Марго слегка улыбнулась, когда он добавил:
– Вы сотканы из противоречий.
– Правда? – Она с, интересом разглядывала его. – А вы предпочитаете не осложнять свою жизнь?
– Поверьте, так гораздо удобнее.
– Мне больше нравятся мужчины, которые переносят все тяготы жизни вместе с женщиной, а не те, кто только дает указания направо и налево или, наоборот, послушно следует за ней по пятам.
– Представляю, как мы смотрелись бы в одной упряжке. Ты так и норовишь отойти в сторону и ждать, чтобы тебе все принесли на блюдечке с голубой каемочкой.
– Возможно. Все зависит от того, почему мы что-то стали бы тянуть и куда.
– Да уж. Я вижу.
– А это вы пробовали? – Марго положила ему на тарелку два крекера с креветками под соусом и веточками петрушки. Она с интересом наблюдала, как он сосредоточенно жевал, а потом произнес: «Очень вкусно». – Теперь это, – она аккуратно, двумя пальчиками подала ему половинку вареного яйца, намазанную икрой и украшенную зеленью.
Он засунул это сооружение в запрокинутый рот и задумчиво прожевал, после чего одобрительно закивал.
Она подождала, пока он закончит, и предложила:
– Возьмите немного вина, прополощите рот, а потом попробуйте вот это. – Она подала ему великолепно приготовленный мясной салат с яйцами, приправами, луком и горошком, сдобренный соусом.
Джон усмехнулся:
– Колбасный фарш.
– Откуда вы знаете?
– Вы заставили меня прополоскать рот и... Ну ладно, я просто знал это.
– Фу, как прозаично!
Опять она заставила его улыбнуться. Марго взглянула на крошечные часики у себя на руке.
– Уже больше одиннадцати. Может, мне лучше уйти, чтобы вы могли в тиши и спокойствии погрустить о своей бывшей пассии?
Джон вскинул брови с неподдельным удивлением. Он уж и не думал, что она про это помнит.
– Спасибо, не стоит.
– Если нам суждено когда-нибудь закончить этот дурацкий разговор и поговорить о серьезных вещах, хочу попросить вас, чтобы никогда... или по крайней мере в ближайшие 20 лет я не слышала от вас никаких упреков в том, что я оборвала вашу меланхолию и не дала погрустить об этой Пассии-мисс-грязно-серые-корни-волос.
– Пассии... мисс... кто?
Она насупила брови и утвердительно кивнула головой.
– Да-да. Давайте договоримся.
– Нам действительно так уж важно дождаться полуночи, чтобы я смог узнать, как вы целуетесь?
Марго оглядела его, всем своим видом давая понять, что удивлена подобным вопросом.
– А как же?
– Какая принципиальность!
Довольно колко Марго парировала:
– Ожидание – часть удовольствия.
– Ну что ж, поглядим, как вы будете смотреться в другой части.
Марго прыснула. Она хотела сдержаться, но не смогла и весело расхохоталась, отчего ее глаза озорно заблестели.
Она заразила и Джона весельем, но в его глазах читалось, помимо прочего, восхищение этой женщиной.
Они обсудили свои пристрастия в еде, подискутировали, что из лежащего перед ними на столике вкуснее, хотя в основном их мнения совпадали. Один раз Марго обвинила его в бессмысленном упорстве из-за того только, чтобы доказать, что она имеет собственное мнение. На что он ответил полным согласием и этим снова рассмешил ее.
Приближалась полночь, ветер за окном усилился. Марго и Джон прикончили сырный пирог и выпили еще немного вина.
Марго снова взглянула на свои часики.
– Мне нужно ненадолго выйти. Вы сможете в мое отсутствие защитить наш скромный уголок от вторжений пришельцев?
– Я постараюсь...
– Отлично. – Она поднялась, и Джон тоже встал, чтобы помочь ей отодвинуть в сторону тяжелый стул.
Марго смотрела, как он это делает.
– О, вы все же в силах сдвинуть его!
– Но, увы, вы опять мне не помогаете.
– Помочь вам... в чем?
– Ну, скажем, подержать дверь, сдвинуть фиговый листочек или еще какую-нибудь мелочь.
– Ладно, посмотрим.
– Буду надеяться.
Он пошел и отпер дверь, потом встал рядом с Марго и пристально посмотрел ей в глаза. Слабое освещение не позволяло Марго уловить выражение лица Джона, но на его губах играла самая многозначительная улыбка.
– О чем вы думаете?
– Думал, может, проводить вас и посторожить там, но, боюсь, пока я буду ходить, кто-нибудь захватит этот тихий уголок для собственных целей.
– Не волнуйтесь, я буду крайне осторожна.
– Я тоже. Вы уж постарайтесь не привлекать внимания праздношатающихся мужчин.
– Что вы! Я?! Да ни за что.
– Секундочку, я должен разведать, свободен ли путь и нет ли кого-нибудь в холле.
Марго терпеливо вздохнула. Джон осторожно выглянул из-за двери, внимательно осмотрел холл, и, обернувшись к ней, произнес шепотом:
– Там никого нет, идите быстрее!
Когда она вернулась, Джон в свою очередь заявил:
– Теперь ваша очередь охранять наше убежище, а мне тоже надо почистить перышки.
– Подождите. Там в холле две распутного вида охотницы за черепами, явно пытающиеся заманить в свои сети первого попавшегося мужчину.
– Что вы говорите! – Он сделал движение в сторону двери, будто желая удостовериться, и был приятно удивлен тем, что она, едва не вскрикнув, загородила ему рукой дорогу.
Удовлетворенный, Джон счел своим долгом пожурить ее:
– Э-эх, обманщица!..
– Нет, это только проверка.
Марго сама выглянула и, убедившись, что за дверью никого нет, подала ему знак. Джон распахнул дверь настежь.
– Не пускайте никого, пока я не вернусь.
– Конечно, – прошептала она.
Их голоса звучали так тихо, что почти тонули в грохоте разыгрывавшейся за окном бури.
