Мегги Кокс - Новые надежды
А сейчас Хассан, как завороженный, смотрел на Катерину — та, запрокинув голову, хохотала над шуткой одного из его коллег.
― Ты даже не представляешь, какой драгоценный подарок эта женщина! — сказал он, не без зависти в голосе.
Люди раньше говорили то же самое о Софии. И Люка всегда чувствовал чисто мужской прилив гордости, ведь именно он женат на ней. Но сейчас при мысли об этом ему стало неуютно. Под конец ее жизни, ей уже мало делали комплиментов.
― Должен признаться, даже не подозревал. — Бокал шампанского и атмосфера вечеринки сделали свое дело, и Люка разоткровенничался: — Похоже, у нее хорошо получается принимать гостей. Она ведет себя очень непринужденно. Как будто знает этих людей уже много лет.
― Я бы на твоем месте... — понизив голос, Хассан склонился к Люке, — точно никуда ее не отпустил бы. — Араб подмигнул другу и улыбнулся.
Позже вечером, когда гости разошлись и Люка остался один на один с Катериной, он вспомнил эти слова и понял, что, на самом деле, не хочет отпускать ее. Она сбежала при первой попавшейся возможности в прошлый раз, и это, до сих пор, злило его. Но сейчас, глядя на уставшую Катерину, которая зевнула и, прикрыв рукой рот, улыбнулась Люке, мужчина понял: он почти готов ее простить. Она явно не из тех, кто считает, что все в жизни дается легко. По всей видимости, она привыкла добиваться всего сама и не зависеть ни от кого. Этим она выгодно отличалась от окружающих его женщин.
Катерина была особенной.
― Ты просто великолепна, — искренне сказал Люка, ощутив знакомое напряжение, которое возникло, стоило ему вдохнуть ее запах. Не сдержавшись, он задержал взгляд на ее аппетитном декольте. — Спасибо, что так выручила меня. Ты, оказывается, прекрасная хозяйка.
― Спасибо. — Кейт отвела глаза, явно смущенная его комплиментами. — Но это было нетрудно, особенно когда общаешься с такими замечательными людьми! Обычно я не нахожу такие мероприятия интересными.
― Как вечеринка в Милане? — вкрадчиво поинтересовался Люка и накрутил ее локон на палец.
От неожиданности Катерина еле слышно ахнула, чем доставила ему немало удовольствия.
― Должна признаться, я чувствовала себя тогда приблизительно так же, как рыба, которую вынули из воды.
Она залилась краской.
― Ты была похожа на потерянную маленькую девочку, которую непременно надо было спасти. Но я тоже чувствовал себя потерянным той ночью.
― На своей собственной вечеринке?
― Si. Но потом я увидел тебя... и каким-то необъяснимым образом это чувство ушло.
Заметив интерес в ее глазах, Люка словно очнулся. Он понял, что слишком разоткровенничался. Dio! Шампанское дурно влияло на него. Лучше отпустить ее сейчас, прежде чем он еще что-нибудь сболтнет. Или прежде, чем... между ними снова что-то произойдет. Тогда они уж точно не смогут больше работать вместе. Люка и так уже был не в состоянии ни на чем сосредоточиться. Перед его глазами все время вставала ночь их любви, он помнил все: каждое движение, каждый вздох...
Выпустив из рук завиток ее волос, Люка многозначительно взглянул на свой ролекс.
― Уже поздно, а нам обоим завтра рано вставать. Брайан отвезет тебя домой. — Люка постарался не смотреть на Кейт, чтобы не выдать своего волнения. Он проводил ее к выходу и помог надеть накидку. Каждое движение и прикосновение к ней доставляло ему удовольствие. Как же ему хотелось взять ее лицо в руки, нежно поцеловать в алые губы. Он чувствовал себя словно подросток на первом свидании. — Спасибо еще раз за то, что помогла мне сегодня. Завтра увидимся в офисе. Спокойной ночи.
― Спокойной ночи... — ответила Кейт и одарила его мягким, но, в то же время, насмешливым взглядом, словно прекрасно понимала, о чем он сейчас думает.
Люка открыл дверь, но в его душе все противилось ее уходу. Он смотрел, как она спускается по лестнице и открывает дверь «роллс-ройса». Сделав над собой усилие, он закрыл дверь, всерьез опасаясь, что передумает и окликнет ее.
А это поставило бы жирную точку на его гордости.
О нет! Снова! — Кейт печатала письмо, когда опять почувствовала приступ тошноты. Она засуетилась, схватила сумку и вынула из нее пакет крекеров, и тут в ее кабинет вошел Люка.
― Я хочу, чтобы ты позвонила в Париж вот по этому номеру. Это офис моего клиента, и я хотел бы...
Он остановился, заметив, что Катерина стала бледная, как статуя.
Впопыхах она случайно уронила упаковку с печеньем, а когда наклонилась, чтобы подобрать, то наступила на нее и с хрустом раздавила. Резко встав, она выскочила из офиса, даже не объяснив Люке, куда направляется.
― Катерина! — прокричал он ей вслед. В его голосе слышались волнение и озабоченность. — Тебе снова плохо? Что случилось? Dio! Почему бы тебе не рассказать, что происходит?
Более или менее придя в себя, Кейт вернулась в свой офис.
Люка ждал ее там, погруженный в собственные мысли. Она почти физически ощутила, как напряжены его плечи.
Услышав ее шаги, он обернулся. Выражение его лица было настолько озабоченным, что Кейт даже испугалась.
― Люка, ты в порядке? — спросила она.
― По-моему, я должен тебе задать этот вопрос. — Он поднял брови. — Определенно с тобой что-то происходит. Ты побелела и выскочила из офиса! Что случилось? Не стоит утаивать ничего от меня! Говори все как есть!
Люка не спрашивал — он требовал объяснений. Кейт набрала побольше воздуха в легкие и обессиленно опустилась в кресло.
― Я беременна, — произнесла она и с замиранием сердца стала ждать его реакции.
― Ты беременна...
Его голос был железным, он казался ей отчужденным. Но не злым. И от этого ей стало еще хуже.
Неужели ему все равно?
― От бывшего жениха, я тебя правильно понял?
Его предположение поразило ее. Кейт нахмурилась: она не ожидала, что ему потребуются детали.
― Я с ним рассталась за три месяца до того, как встретила тебя, Люка... У меня двенадцать недель беременности. Так что... нет. Отец не он.
― Получается... Ребенок мой?
― Да.
Люка сделал глубокий вдох. Он словно наблюдал за ситуацией со стороны, ему казалось, это происходит не с ним. Он просто не мог ни мыслить, ни двигаться, ни дышать. Но эмоции потихоньку начинали брать верх и выводить его из состояния транса.
Кейт неподвижно наблюдала за этой метаморфозой.
Она ждала, что он что-нибудь скажет, хоть как-то отреагирует. Безразличия она не вынесет. Она поймет, если он откажется принимать участие в воспитании ребенка... Ведь он едва ее знает, а совместный ребенок свяжет их на всю жизнь.
― И ты, правда, думаешь, что я поверю этой чуши?
Его голос дрожал от едва сдерживаемой ярости.
