Сидни Моултон - Воплощение мечты
Обзор книги Сидни Моултон - Воплощение мечты
Сидни Моултон
Воплощение мечты
На востоке канадской провинции Онтарио находилось довольно обширное плато. Примерно в середине его каменистую поверхность разрезала расщелина, образовавшаяся на месте русла давно высохшей реки. Расщелина называлась Каменный Овраг, и в ней в давние времена жила одна из ветвей некогда могущественного индейского племени су.
Вот уже два века там никто не селился, а немногочисленные потомки племени были разбросаны по плато, которое являлось резервацией индейцев. Некоторые из них жили неподалеку от Каменного Оврага, проникнуть в который было нелегко из-за его труднодоступных склонов. Не многие отваживались на это путешествие.
1
Часы показывали половину седьмого утра, но было уже ясно, что этот последний сентябрьский день обещает быть погожим. Мишель Паркер еще спала в своей уютной квартирке, расположенной в многоэтажном доме в центре Торонто. Двадцатисемилетняя молодая женщина, разведенная и бездетная, работала помощником прокурора Торонто, столицы провинции Онтарио и второго крупнейшего города Канады.
Погруженная в уже знакомый беспокойный сон, Мишель ворочалась под легким пуховым одеялом, пытаясь хотя бы во сне найти ответы на вопросы, которые мучили ее последние пять лет. Сон перенес ее в недалекое прошлое, и в данный момент она находилась на берегу красивейшего озера со своим несостоявшимся любовником Конрадом Уэйном, в жилах которого текла поровну индейская и англосаксонская кровь.
Они стояли в озере, прижавшись друг к другу, и, хотя вода казалась ей, — по крайней мере, во сне — ледяной, Мишель не обращала на это никакого внимания. Постанывая от удовольствия и мучительно-сладкого ощущения желания, она чувствовала, как под страстными поцелуями Конрада тает ее сопротивление. Его губы умело дразнили ее соски через тонкую ткань купальника, вынуждая Мишель нарушить границы поведения, которые она установила для себя в отношениях с молодым красивым адвокатом. Если они не остановятся, то она не сдержит данного самой себе обещания — оставаться девственницей до свадьбы.
— Конрад… мы должны прекратить это, — выдохнула она, когда он поднял голову и посмотрел на Мишель небесно-голубыми глазами, затуманенными страстью и желанием.
Но он лишь повернул ее к себе спиной с той спокойной твердостью, которая всегда обезоруживала и восхищала Мишель, и стал расстегивать своими сильными, необычайно красивыми пальцами застежку на верхней части ее бикини.
— Почему? — резонно возразил Конрад. — Ведь мы оба очень хотим этого.
Он прижался к ней нижней частью своего тела, обтянутой черными плавками, и Мишель, почувствовав прилив жара, не успела даже разозлиться.
Конрад быстро справился с застежкой, и узкая полоска материи упала в воду. К счастью, они были одни на берегу озера, — накануне заметно похолодало, да и день был будний. Но идиллия могла закончиться в любой момент — любителей пеших походов, туристов этот живописный озерный край привлекал, и они шли сюда, невзирая на погоду.
— Пожалуйста, — пролепетала Мишель, борясь со своими чувствами, — это очень популярное место, кто-нибудь обязательно придет сюда и увидит нас!
Но решимость Конрада овладеть ею, похоже, была такой же непоколебимой, как и Северная Звезда, которую он вплел в пересказ старинной индейской легенды, когда они сидели вчера вечером у костра.
— Не волнуйся, — успокоил он Мишель, скользнув губами к ее шее. — Никому не удастся поглазеть на твои прекрасные груди, я закрою их своими руками и ртом…
Внезапно зазвонил телефон, и сцена, которую Мишель услужливо преподнес ее спящий мозг, рассыпалась на тысячи сверкающих осколков. Очнувшись от сна и еще не успев сообразить, где находится, Мишель все же почувствовала, как прилив желания, который она испытывала всего лишь мгновение назад, медленно угасает. Она нащупала рукой трубку.
— Алло? — сонно пробормотала она, протирая свободной рукой глаза.
— Мишель, это папа, — объявил звонивший скрипучим баритоном. — Я разбудил тебя, дорогая?
Томас Блейк жил в Кингстоне, небольшом городке на юго-востоке Онтарио — самой развитой провинции Канады. Более двадцати лет он занимал пост главного прокурора и вдовствовал примерно столько же времени. Томас лишился жены, когда Мишель было одиннадцать лет, и вырастил дочь сам. Несмотря на то, что она была уже вполне взрослым, самостоятельным человеком, Томас не терял дочь из виду и достаточно часто звонил ей в Торонто. Правда, обычно он делал это перед обеденным перерывом. Что-то у него там стряслось, подумала Мишель. Она уже собралась сказать, что в любом случае будильник должен был разбудить ее через несколько минут, но вовремя вспомнила, что сегодня суббота.
— Ничего страшного, папа. Мне все равно пора вставать. У тебя ко мне какое-нибудь дело?
Томас ответил не сразу, что было совсем не похоже на него.
— Честно говоря, мне не помешала бы твоя помощь.
Прокурор Блейк собирался уйти на пенсию в ближайшем будущем. Ему было шестьдесят четыре года, и у него появились проблемы с сердцем. В последнее время он стал уговаривать Мишель вернуться в Кингстон, чтобы работать вместе с ним. Прокурор надеялся, что, когда истечет его последний срок, дочь выставит свою кандидатуру на выборах и заменит его на этом посту. Единственным препятствием в этих честолюбивых отцовских планах был первый помощник Блейка — способный, обходительный Тодд Макрейн, который уже восемь лет надеялся занять место своего патрона.
Томас Блейк прекрасно знал, что его дочь не хочет вставать на пути Тодда, она говорила ему об этом не раз. Была еще одна причина, по которой Мишель не хотела возвращаться в край, где выросла и природу которого так любила. Но об этом они с отцом никогда не говорили. Любое упоминание о Конраде, и то, что он имел под Кингстоном поразительной красоты дом, окруженный тенистыми кленами, будет для нее слишком болезненным и откроет еще не успевшие затянуться раны.
— Проблемы на работе, пап? — легким тоном спросила Мишель. — Или это касается твоих личных дел?
И снова отец, прежде чем ответить, нерешительно помолчал.
— Думаю, и то, и другое, — сказал он наконец. — Мне предстоит судить Джона Акану за убийство, и я…
Мишель ахнула.
— Не может быть! — почти шепотом произнесла она. — Еще одна трагедия в семье Акана! Я не верю, что Джон мог совершить такое преступление.
Джон был индейцем, он принадлежал к племени су, много лет назад переселившемуся в Канаду из Соединенных Штатов из-за того, что американцы жестоко истребляли их. Джон был фельдшером, он предпочел жить и работать в Кингстоне вместо того, чтобы остаться в родном селении, находившемся в резервации в нескольких километрах от города. Его знали и любили как белые горожане, так и соплеменники. Но арест Джона был не единственным несчастьем в этой семье. Пять лет назад его старший брат Колин Акана, умственно немного отсталый и к тому же сильно пьющий, был осужден за кражу автомобиля, управление машиной в нетрезвом виде и непредумышленное убийство. В настоящее время он отбывал в тюрьме пятилетний срок.
