Сюзан Робинсон - Леди Смелость
Нора улыбнулась, решив, что вряд ли Кристиан стал бы заниматься черной магией в компании щенка.
— Пять розовых лепестков, — продолжал он. — Вот, Кат, шестой можешь взять ты. — Кристиан бросил лепесток, и маленький язычок высунулся, пытаясь поймать его. — Чеснок, мускатный орех, лаванда. — Он насыпал в горшок по щепотке из каждой склянки. — И имбирь.
Кат вырвался из рук Кристиана и уселся рядом с камнем, внимательно наблюдая, как Кристиан, сидя на корточках, помешивает палочкой содержимое горшка. Что-то бормоча про себя, он нагнулся над горшком, понюхал и громко чихнул. Кат потянул носом, внюхиваясь в пар, поднимающийся над горшком, и тоже чихнул.
— Ох, нет, — сказал Кристиан, пытаясь еще раз помешать варево, и снова чихнул. Щенок заполз на камень, нюхнул и тоже чихнул.
Нора зажала рот рукой, стараясь удержаться от смеха. Кристиан чихал. Кат чихал. Вот Кристиан, ловя ртом воздух, бросил свою палочку и замахал руками, разгоняя пар, шедший из горшка. В это время щенок сунул мордочку в горшок и лизнул его содержимое.
Жалобное повизгивание заставило Кристиана посмотреть вниз. Он оттащил щенка.
— Ну нет. Смотри, что ты наделал. Обжег себе нос. Пусть это послужит тебе уроком. — Держа Ката обеими руками, он опять чихнул, раздраженно выругался и, встряхнув щенка, проговорил: — Возможно, ты испортил все чародейство, ты, жадный поросенок.
Кат, чье маленькое толстое пузо и короткие ножки болтались в воздухе, радостно завизжал.
— При моем везении, — продолжал изливать свое недовольство Кристиан, — может получиться так, что чары подействуют на тебя. У меня будет жирный поросенок в качестве любимой.
Этого Нора уже не могла вынести, она громко расхохоталась, к немалому удивлению Кристиана и его пушистого помощника. Прислонившись к дереву, она заливалась смехом. Кристиан отпихнул щенка и, поднявшись, направился в ее сторону. Нора попыталась взять себя в руки, но вид мужа, марширующего к ней в сопровождении Ката, заставил ее рассмеяться еще сильнее. Ей с трудом удалось выговорить, когда он подошел ближе:
— Что вы делаете?
Кристиан нахмурился, играя надетой на шею цепью, а затем расхохотался сам и, обняв ее за талию, закружил:
— Действует!
Внезапно она почувствовала, что ноги ее отрываются от земли. Перестав кружить, Кристиан подхватил ее на руки. Кат залаял на них, потом побежал к деревьям и стал рыться в лежавших на земле листьях. Нора восстановила дыхание, но тут же снова едва не задохнулась, так крепко сжал ее Кристиан. Прежде чем она успела набрать в грудь воздуха и запротестовать, он снял свой плащ и, расстелив его у костра, резко опустил ее.
Нора приземлилась на ягодицы и завалилась на спину, а Кристиан навис над ней. На секунду его тело заслонило от нее свет, и почти сразу она почувствовала на себе его тяжесть. Он продолжал смеяться как ребенок, получивший в подарок коробку сладостей. Цепь у него на шее задела ей щеку, он убрал ее под камзол и, наклонив голову, приблизил к Норе лицо.
Удивляясь собственному спокойствию, она с улыбкой посмотрела в его искрящиеся радостью глаза.
— Я решила, что лунный свет свел вас с ума. Что вы здесь делаете ночью, милорд? И как давно вы поверяете свои сердечные тайны щенкам?
Ответом ей был поцелуй. Не говоря ни слова, он прижался губами к ее губам, его быстрый теплый язык скользнул ей в рот. Все вопросы выскочили у Норы из головы. Осталось приятное радостное ощущение, вскоре перешедшее в возбуждение. Кристиан приподнял голову и начал лизать и пощипывать губами ее шею. Она вздрогнула.
— Кристиан?
— Я люблю тебя.
Не дав ей возможности ответить, он снова стал целовать ее в губы, потянув одновременно за ее халат. Ткань поддалась, и его тело прижалось к ее телу, прикрытому теперь только ночной рубашкой. Она хотела что-то сказать, но не могла из-за его поцелуев. Он поднял голову и протянул руку к камню, на котором стоял горшок. Взял его и поднес к ее губам:
— Выпей.
— Но, Кристиан, эти травы не оказывают никакого действия.
— Все-таки выпей.
Она сделала глоток, желая доставить ему удовольствие. Он поставил горшок на землю и снова принялся целовать ее. Потом рванул за ворот рубашки и обнажил ей грудь. Он ритмично сосал ее губы, а пальцами зажимал соски, затем голова его переместилась ниже, и он стал покрывать ей грудь короткими быстрыми поцелуями. Нора стиснула зубы, чувствуя, как от груди к бедрам разливаются сладостные волны. Она быстро, в такт с его поцелуями, дышала и без возражений позволила ему просунуть ногу ей между бедер.
Его бедра прижались к ее бедрам, и Нора начала извиваться под ним. Кристиан закрутил ее рубашку кверху и осыпал поцелуями впадинки между ребрами, груди, шею, рот.
— Вот в какой пище я нуждаюсь. Накорми меня. Накорми меня.
Она приоткрыла рот, и он просунул между губами язык. Он бормотал страстные требовательные слова, и они возбуждали ее так же, как и его руки, ласкавшие ее обнаженные бедра. Он провел кончиками пальцев по ее ногам, едва их касаясь, нежно погладил треугольник между бедрами. Нора хотела сказать что-то, но, словно угадав ее намерение, он слегка прикусил ей сосок, и она лишь взвизгнула от наслаждения. Ноги ее раздвинулись, и, воспользовавшись этим, он просунул туда руку.
Она не могла сопротивляться, даже если бы захотела. Он сосал ее грудь и одновременно ласкал разгоряченную влажную плоть между бедрами. Огонь желания разгорался в ней все сильнее, и вот ее бедра поднялись навстречу ему. При этом движении голова его скользнула вниз, и он прижался губами к входу в глубины ее тела. Его язык лизал, раздвигая, ее тайные складки, а пальцы ласкали и теребили сосок. Когда он вдруг оторвался от нее, Нора чуть не зарыдала, подумав, что могла бы убить его. Приподнявшись над ней, он принялся развязывать свой гульфик. Нора дернула за завязки, державшие в плену его член. Пенис обнажился, и она рукой ощутила, какой он горячий.
— Дай мне войти в тебя, моя сладкая, — прошептал Кристиан.
Он раздвинул ей бедра и вложил член между ее ног. Нора обхватила его за талию, притянула ближе, потом просунула руку между их телами и сжала его член. Кристиан выгнул спину и, вскрикнув, вошел в нее.
Нора почувствовала, как расступается ее плоть под напором его члена. Она приподняла бедра, и он погрузился в нее полностью, достав до матки. Откинувшись назад, он положил руки ей на грудь и начал быстро двигаться в ней, сжимая груди в такт с движениями своих бедер; Нора в свою очередь отвечала ему неистовыми движениями бедер. Они провалились в глубокий колодец наслаждения, где не было места никаким иным ощущениям, кроме все возраставшего возбуждения.
