Джулия Гарвуд - Дар
Натан мысленно представил себе эту картину и попытался оторвать от себя руки Сары.
– Натан, все кончено теперь. Он не ударил меня.
– Он попытался?
Ей показалось, что она обнимает статую – таким напряженным вдруг стало его тело. Она тихонько вздохнула и еще сильнее прижалась к нему, потом ответила:
– Да, но я не позволила ему ударить себя. Я вспомнила твои уроки и сравняла наши шансы. Все произошло просто классически, так, как ты объяснял про подобные ситуации. К тому же, – добавила она, – на моей стороне был элемент неожиданности. Дядюшка Генри не привык получать отпор от женщин. Он выглядел довольно… изумленным, когда падал на спину.
– Кейн! Выведи Сару на улицу и подождите меня там. Ричардс, пойдите с ними.
Все трое одновременно ответили ему отказом, хотя причины у всех троих были различными. Кейн не хотел суеты, связанной с избавлением от тела, Сара боялась увидеть мужа на виселице. Сэру Ричардсу совсем не хотелось заниматься бумажной волокитой.
Ярость все еще не отпускала Натана, хотя каждый уже высказал свои соображения. Кроме того, он никак не мог освободиться из объятий Сары, чтобы разорвать Уинчестера на части. Ситуация для него была отчаянной.
– Черт возьми, Сара, если бы ты только дала мне…
– Нет, Натан.
Он протяжно вздохнул, и она поняла, что победила. Теперь она поспешно отпустила его, потому что могла одержать еще одну победу. Пусть преисподняя разверзнется у нее под ногами, но она заставит его признаться в том, что он любит ее.
– Натан, мы не можем уйти, пока я не буду знать о том, что мама в безопасности, – прошептала она. – Но я хочу пойти домой с тобой, Натан. Что ты можешь предпринять для моей матери? – Но ответить она ему не дала.. – Я хочу сказать, что мы можем предпринять? Но муж ее не собирался так легко сдаваться. Он все еще горел желанием убить ее дядюшку. Эту идею он считал превосходной и логичной. Это не только
Избавило бы Сару от беспокойства о безопасности матери, но доставило бы ему огромное наслаждение. Что могло быть для него приятнее, чем впечатать кулак в эту мерзкую физиономию. Он продолжал смотреть на трость и думал о том, какой удар мог бы нанести мужчина таким оружием. Генри мог убить ее. Кейн предложил приемлемое решение вопроса:
– Посмотри, Натан, похоже, что Генри нуждается в длительном отдыхе. Возможно, морское путешествие в колонии и будет тем выходом, который позволит решить проблемы его здоровья.
Лицо Натана сразу прояснилось.
– Проследи за этим, Кейн.
– Я передам его Колину, пусть он все устроит, – сказал Кейн. Он приподнял Генри за шиворот. – Несколько веревок и кляп составят весь его багаж.
Сэр Ричардс удовлетворенно кивнул.
– Я подожду здесь возвращения твоей матери, Сара. Я скажу ей, что у твоего дядюшки появилось внезапное желание отправиться в длительное путешествие. Еще я собираюсь повидаться с твоим отцом. Почему же вы с Натаном не убегаете? Потом пришлите мне карету назад.
Генри Уинчестер уже достаточно пришел в себя и сделал резкое движение в сторону открытой двери. Кейн нарочно толкнул его к своему шурину.
Натан не упустил возможности и стукнул Генри кулаком в живот. Удар снова поверг дядюшку Генри на пол, где он опять стал корчиться от боли.
– Ну как, Натан, теперь тебе легче? – спросил Кейн.
– Намного, – отозвался тот.
– А что за бумаги ты составил? – спросил его сэр Ричарде.
– Принесите их сегодня на Фарнмаунтский бал. На несколько минут мы займем библиотеку Лейстера. Сара и я будем там в девять.
– Но мне нужно будет вернуться в кабинет, чтобы захватить их, – сказал Ричарде. – На всякий случай назначь встречу на десять, Натан.
– Можно мне спросить, что вы обсуждаете? – поинтересовалась Сара.
– Нет.
Резкий тон мужа вывел ее из себя.
– Сегодня вечером я никуда не собираюсь выходить, – объявила она. – У меня есть более важные новости, которые я собираюсь обсудить с тобой.
Он покачал головой.
– Ты должна довериться мне, женщина, – проговорил он и потащил ее к двери.
Она вскрикнула:
– Из самого неприятного ты ничего более не… Она не стала продолжать, потому что он повернулся и, приподняв ее, посадил в карету. Она заметила, что выражение его лица было мрачным, а руки дрожали.
Он не позволил ей сесть рядом с ним, а посадил ее напротив. Когда он протянул свои длинные ноги, она оказалась в них как в ловушке.
Как только карета тронулась, он повернул голову и стал смотреть в окно.
– Натан…
– Да?
– Ты сейчас испытываешь, последствия пережитого?
– Нет.
Она почувствовала разочарование, потому что в ней жила надежда, что он, испытав такое напряжение, нуждается в том, чтобы его снять. Она хотела помочь ему в этом, тем более что он уже научил ее это делать. Вспомнив о том, как именно он помог ей снять напряжение, она порозовела.
– Разве мужчины после драки не испытывают последствий пережитого?
– Некоторые – да. Мне не следовало бить Генри на твоих глазах, – сказал он, все еще не глядя на нее.
– Ты хочешь сказать, что, если бы меня там не было, ты бы не стал его вообще бить или что ты жалеешь…
– Черт, наоборот, я бы избил его, – сказал Натан. – Я просто не должен был бить его в твоем присутствии.
– Почему?
– Ты моя жена, – пояснил он. – Тебе не нужно видеть такую жестокость. В будущем я воздержусь от…
– Натан, – перебила она его. – Мне было все равно. Правда. И когда-нибудь это может случиться снова. Я против насилия, – добавила она поспешно. – Но должна признаться, что бывают моменты, когда хорошая трепка не помешает. Более того, она может оказаться полезной.
Он покачал головой.
Помнишь, ты не дала мне расправиться с пиратами?
– Я разрешила тебе побить их.
Он пожал плечами, потом вздохнул.
– Ты – леди, деликатная и женственная, и в твоем присутствии я должен вести себя как джентльмен. Именно так и будет, и не спорь со мной.
– Ты всегда обращался со мной как джентльмен, – прошептала она.
– Черта с два как джентльмен, – возразил он. – Я изменюсь, Сара. А теперь давай прекратим этот разговор. Я хочу подумать.
– Натан… Ты беспокоился обо мне?
– Черт, конечно, беспокоился.
Этот ответ прозвучал как рычание льва. Сара сдержала улыбку.
– Мне очень хотелось бы, чтобы ты поцеловал меня.
Даже не взглянув на нее, он ответил:
– Нет.
– Почему нет?
– Все должно быть хорошо, Сара.
«Что, Бога ради, это могло означать?»
– Всегда хорошо, когда ты целуешь меня.
– Если я поцелую тебя, я все испорчу.
– Ты говоришь какую-то бессмыслицу.
